Гай Орловский - Все женщины – химеры
– Вы уверены…
– Да! И вы можете смело открывать ворота… Им нужны только мы, а вы под защитой древнего и освященного обычая.
Он посмотрел на меня исподлобья.
– Но как вы сможете?.. Отсюда только одна дорога, но ее перекрыли. И никаким героям не прорваться.
– У нас получится, – заверил я. – Лишь бы ничего не помешало. Непредвиденное. Но если хорошо планировать, то можно предвидеть и непредвиденное?
Он наклонил голову.
– Мы попробуем.
Несколько минут он наблюдал за перестроением отрядов внизу по дороге. Места там мало, приходится ужиматься, вряд ли что-то получится, подозвал управляющего и велел в случае каких-то изменений срочно посылать за ним, а сам ушел в донжон.
Я прошелся по стене вдоль замка, внизу мир выглядит страшноватым: ярким и почти солнечным в тех местах, куда падают лунные лучи, и с непроглядной тьмой рядом во впадинах. Представляю, как страшно было опускаться Фицрою в черноту, а потом еще и Рундельштотту…
С навеса над воротами виднее всего, как они там передвигаются, то и дело посылают вниз всадников.
Внезапно ощутил холод, но теперь уже не стал в недоумении оглядываться по сторонам: где это стучат, а чуть ли не кувырком ринулся вниз по ступеням, чувствуя, как холод пробирает все сильнее, уже в костях…
Соскочив на землю, метнулся в сторону, и тут же страшный грохот потряс землю. Несокрушимые, как мне казалось, огромные ворота, на которых я только что беспечно щелкал хлебалом, влетели вовнутрь двора, задев меня тугой струей раскаленного воздуха.
Их пронесло до самого донжона, с грохотом разбило в щепки о каменную кладку, оставив облако горящей пыли, огня и дыма.
Я нашелся быстрее других, вот уж хитроумный Одиссей, заорал застывшим в ужасе воинам:
– Быстро баррикаду!.. Быстрее!.. Заложить пролом камнями, деревьями… чем угодно!
Снизу крикнул один из воинов:
– Они пошли на приступ!
– Я задержу, – пообещал я.
Взбежав на стену, рассмотрел, как военачальники начали поднимать воинов короля, те дисциплинированно выстроились, а затем с криками ринулись в сторону огромной дыры в воротах.
Слева выметнулся отряд конных, впереди двое с поднятыми клинками, торжествующие, победные…
– Хорошо же, – прошептал я, – как вы к нам, так и мы к вам…
Всего колотит, но опасность пока что миновала, у чародеев долгая перезарядка. А еще они когда прицеливаются, жертва может ощутить, как вот я, что ее берут на мушку…
Гранаты, аккуратные такие рифленые шарики, разложил перед собой по верху стены, одну стиснул с силой, колечко с легким щелчком выскочило наружу.
– Что это? – спросил взбежавший на стену управитель.
– Пилюли, – пояснил я. – Мастер Рундельштотт – великий лекарь!.. Сейчас увидите, как помогают от головной боли.
Всадники неслись вверх по склону уже в сотне шагов, я размахнулся и швырнул изо всех сил первую гранату. Чувство дистанции не подвело, граната упала почти под копыта передних всадников. Те успели проскочить дальше, но беззвучный взрыв догнал и ударил в спины.
Во все стороны швырнуло взрывной волной всадников вместе с конями. Я бросил вторую и третью, видя, что остальные еще не поняли, что произошло. Почти неслышные здесь на стенах взрывы разбросали весь отряд, иссекая тела тысячами крохотных игл, и только тогда последние уцелевшие всадники, всего трое, успели остановить коней, подняв их на дыбы, развернуть и послать тем же галопом обратно.
Управитель проговорил с трудом:
– Если таков ученик мастера… то представляю, какой из него самого… лекарь!.. Я лучше пошлю за лордом…
– Он уже сам спешит сюда, – сказал я.
Лорд Квенард поднялся торопливо к нам на верх стены, с ужасом посмотрел на ужасающий пролом, который поспешно заделывают дворня и воины замка.
– Это… колдовство!
– Увы, – ответил я. – Пока в мире существует колдовство, мы вынуждены отвечать контрколдовством. Потому я и полагаю, что наш великий лекарь Рундельштотт должен сидеть в своей норке и не служить никому! Никто не должен его похищать и заставлять работать на войну!
Лорд Квенард кивнул и сказал осевшим голосом:
– Да-да, вы правы. Люди не должны пользоваться таким… такими возможностями…
– Хорошо, – ответил я, – я не человек, а… функция!
Он вряд ли понял, но я и должен говорить слегка непонятно, я же ученик чародея, потому лишь кивнул и спустился вниз, чтобы руководить строительством баррикады.
Еще один отряд, что поднимался с самого низу, там он выглядел как могучий кулак, что сметет все преграды во дворе, начал распадаться на отдельные группки.
Наконец воины остановились в растерянности, снова собираясь в уже неорганизованную толпу.
Появился всадник в богатой одежде, прокричал что-то, и воины послушно отступили на несколько шагов.
Я сбежал вниз, лорд Квенард обернулся, почуяв мое приближение.
– Лорд, – сказал я прочувствованно, – благодарю за вашу неоценимую помощь!.. Я прощаюсь с вами прямо сейчас. Лишь забегу на минутку в комнату, которую вы любезно предоставили мне, захвачу плащ… и тут же отбуду.
Он вскрикнул:
– Но… как вы сумеете?
– Сумею, – заверил я. – Но вы уверены в безопасности себя и своих людей? Вас не объявят изменником?
Он фыркнул:
– Право убежища – незыблемое право! Никакой король не может его отменить. Его войска должны были либо ловить вас по дороге к замку, либо теперь ждать, когда вы попытаетесь покинуть его…
– Еще раз спасибо, – сказал я, коротко обнял его и тут же бегом ринулся в донжон.
Управляющий замком и земельными угодьями, неприметный человек, я даже имени его не запомнил, остановил меня в холле:
– Лорд, ваша магия…
– Это чистая магия, – заверил я. – Служит добру и свету.
Он спросил быстро:
– Она их задержит? Ворота уже заваливают…
Во дворе в самом деле мужчины с криком тащат камни, женщины корзины с песком, приготовленные для какой-то другой цели уже обтесанные и ошкуренные стволы деревьев.
– Не знаю, – ответил я откровенно, – насколько сумею… Но еще чуть-чуть, а потом и сам сбегу вслед за своими. А вы сразу заявите, что мы вас принудили.
Он выпрямился с достоинством высокорожденного лорда, рангом не ниже, чем сам лорд Квенард, сказал с надменностью:
– Как можно? Это недостойно.
– Мы с лордом все согласовали, – заверил я. – Это не трусость, а благородная воинская хитрость.
– Лорд?
– Без нас, – пояснил я, – без беглецов, к вам сразу потеряют интерес. Вас укусить или как-то прищурить или даже прижучить не могут, вы действуете по древнему нерушимому закону! Им нужны мы.
Он возразил:
– Но никто не сможет даже выговорить, что нас принудили!
– Это оправданный тактический ход, – пояснил я. – Все нормально. Вам все равно не поверят, ваш благородный характер все соседи знают, но придраться будет невозможно даже крючкотворцам.
– Хорошо, – сказал он с сомнением, – мы будем держаться…
– Зайдите через полчаса в мою комнату, – велел я. – Если меня там не окажется, то сразу же бегом к лорду Квенарду с сообщением, что можно открыть ворота… или не сопротивляться, когда королевские войска полезут через завал. Вы все поняли?
Он покачал головой.
– А как же…
– Обо мне беспокоиться не стоит, – заверил я. – Мы все трое будем в безопасности и уже далеко. Все! Я тороплюсь. Проследите, чтобы вход в замок хорошо перекрыли.
В моей комнате не только плащ, но и винтовка в мешке, я торопливо вытащил, собрал и, высунув ствол между прутьями в окне, начал высматривать в прицел ночного видения собравшихся на дороге солдат короля Антриаса.
Пальцы трясутся от возбуждения, но сейчас все близко, не промахнусь. Колдуна можно не страшиться, для второго удара ему нужно накопить магии, только бы второго мага не оказалось, смахнет вместе с башней замка, как муху.
– Ну хорошо же, – прошептал я. – Ваше величество, получите первое предупреждение… Вряд ли оно вас остановит… но вдруг да вспомните о благоразумии… Кто идет за шерстью, часто возвращается стриженым…
Посылать пулю за пулей в сплошную массу народа оказалось как нельзя легче, совсем не нужно целиться, пули уходят одна за другой в автоматическом режиме, и там снова начали разбегаться в стороны, но дорога достаточно узкая, либо к воротам, либо назад.
Двое храбрецов пытались повести за собой, но я их уложил прицельными выстрелами, а остальные понеслись с еще более отчаянными воплями обратно, доказывая на своем примере, кто живым возвращается с войны и какая именно философия в конце концов приведет к прекращению всех войн на свете.
– Прекрасненько, – процедил я сквозь зубы, – нужная пауза… Нужная обществу, нужная мне…
Разобрав винтовку и спрятав в мешок, я торопливо взбежал на крышу, закрепил между зубцами распорку крюка, пальцы дрожат, когда цеплял карабин к поясу, но собрался с духом и ринулся вниз, скользя вдоль стены, как летучая мышь в ночи.
