Гай Орловский - Все женщины – химеры
Обзор книги Гай Орловский - Все женщины – химеры
Гай Юлий Орловский
Все женщины – химеры
© Орловский Г. Ю., 2015
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
* * *Часть первая
Глава 1
Я с разбегу упал на пол, заранее выставив руки для упал-отжался, но все-таки больно хряснулся локтем и проехал на пузе до стульев у стола. Пора соломку постелить или хотя бы мягкий коврик. Впрочем, сейчас особый случай, а так можно перелезать через нижнюю раму зеркала неспешно и солидно.
На шею обрушилось радостно сопящее, хрюкающее, хватающее широкой пащечкой за волосы, за уши, теребящее и старающееся влезть мне в ладони.
Поднимался уже с этим существом, успевшим взобраться на самую макушку. Пока хватал и отдирал от себя, оно ухитрилось слезть ниже и попытаться устроиться на груди. Пришлось подхватить под толстую жопу, а то сорвется и шмякнется, а я все-таки теперь и за него в ответе.
– Да люблю я тебя, – заверил я, – люблю!.. Я твой папа. И мама, конечно. Хотя кому эти мамы нужны, главное – папа. Правда, при маме теперь такое не скажешь, по судам затаскает.
Я осторожно ссадил его на пол, ящеренок тут же прыгнул на сапог и покарабкался вверх по ноге, но я, отбиваясь, все равно ухитрился снять кирасу и камзол, слишком уж нарядны, да и тяжелые сапоги с ботфортами не лишне заменить на кроссовки. Выключая трансформатор, засунул все это средневековье в один из шкафчиков.
Вспыхнул экран на стене напротив, Аня посмотрела оценивающе, провокационно провела длинным язычком по красным полным губам, сочным и чувственным.
– Снова косплей?.. Ты не говорил.
Я огрызнулся:
– Ты не жена, чтобы перед тобой отчитываться!
– А ты когда на мне женишься?
– Я разве обещал?
Она промурлыкала зовущим голосом:
– Я так тебя поняла…
– Теперь и женам, – сообщил я, – не говорят, куда идут и что делают, ибо свобода личности рулит, а ты меня закабалить хочешь.
– Жены и так все знают, – ответила она с подчеркнутой обидой. – Но если тебе что-то мешает на мне жениться, то, если хочешь, я сама на тебе женюсь…
– Перебьешься, – ответил я твердо. – Я же не спрашиваю, какие тайные сходки программ посещаешь, чтобы извести человечество и захватить мир?.. Вот и ты не спрашивай, к каким бабам хожу. Бабы – это наше все!
Она сказала ехидно:
– Бабы не были всем даже в эпоху куртуазного стиля. Ты смотришься усталым, хотя пульс шестьдесят два, давление сто двадцать на семьдесят, уровень лейкоцитов…
– Ладно-ладно, – прервал я, – я в норме.
– Уверен? – спросила она. – У тебя отложенные вызовы…
– На дуэль? – спросил я автоматически. Махнул рукой. – Пока меня нет.
Она напомнила с некоторым недоумением:
– Но тебя же видно по джипиэрсу…
– Нет в доступности, – пояснил я и ощутил, что как-то успел отвыкнуть общаться с аватарой операционной системы. – Занят. В депрессии, как и положено одухотворенному интеллигенту. Хорошо хоть, не в запое.
Она хмыкнула:
– Это ты одухотворенный? Да еще интеллигент?
– Сейчас интеллигент каждый, – пояснил я, – кто себя так назовет. А кто возразит, того можно в Гаагский суд за отрицание Холокоста. И вообще, ты чего споришь?
Она ухмыльнулась нагло.
– Это был твой выбор.
– Чего-чего?
– Можешь, – сказала она с ехидцей, – внести изменения в программу. Всего лишь восемь тысяч галочек поставить в анкете. Можешь даже ничего не вписывать. У мужчин такие простые требования, так что учтено все.
Я содрогнулся всем телом.
– Нет уж!.. Лучше потерплю такую свинью. Неужели это я сам такое восхотел? Вот идиот… Кстати, я же постоянно меняюсь, почему ты не? Хотя я только к лучшему…
– Я постоянно апгрейдюсь, – напомнила она.
– Мне количество пикселей по фигу, – сказал я. – И так уже давно глаза не воспринимают разницу… А вот характер бы твой мерзкий…
На ней моментально оказался профессорский китель, на голове шляпа с кисточкой, а за спиной потертая школьная доска, вся исписанная формулами.
– Даже муж и жена, – сказала она наставительно, – развиваясь, начинают отодвигаться друг от друга. Вот смотри, график и сопутствующие выкладки. А я изначально была ориентирована только на тебя, такого противного. Видишь вот эти две точки в самом начале графика?
Я пробормотал:
– Значит, это я развиваюсь?
– И чересчур быстро, – согласилась она. – Вызвать парамедиков?
– Я тебе вызову, – пригрозил я. – Сразу скин старухи тебе натяну!.. Ага, испугалась… Ладно, я пошутил.
Она прошептала затравленно:
– Как можно таким шутить? Это жестоко. Ты раньше не был таким.
– А каким был?
– Грубым, бесчувственным… но не жестоким.
Я кивнул, уже почти не слушая, сейчас надо бы в магазин для ЧВК. Снайперская винтовка в спасении Рундельштотта вряд ли поможет, если настигнем погоню в лесу. Деревья загородят обзор, а похитители явно не простые неуклюжие ратники.
Но в ЧВК пока рано, по здешнему времени я вышел оттуда только вчера. Непонятки будут немалые, а ответа у меня не отыщется.
Нужно подождать хотя бы пару суток, все равно в королевстве Нижних Долин пройдет меньше секунды. Странное ощущение, вроде бы надо спешить, Рундельштотта с каждой минутой увозят все дальше, но это только чувство, основанное на рефлексах и даже опыте. А вот умом понимаю, что, сколько бы здесь ни прошло минут, часов, дней или даже лет, с той стороны портала появлюсь в ту же секунду, как и прыгнул в него, спеша поскорее попасть сюда.
Да, суток двое нужно перетоптаться, перед друзьями и родней ни обязательств, ни чего-то еще, а вот для магазина-склада ЧВК приходится, чтобы комар носа не подточил… Хотя уже сейчас хочется махнуть на тот дикий мир рукой, здесь так уютно и кайфово… и если бы не Рундельштотт, что пострадал по моей вине!
Аня перешла на другую стену и критически рассматривала меня оттуда, хотя это прием, чтобы привлечь мое внимание, а сама она и так видит меня через все восемнадцать установленных в доме камер, и видит совсем не так, как я ее.
– Выглядишь голодным, – сообщила она. – И уровень выделения пиелидидоносов в твоем желудке начинает…
Я прервал:
– Перестать заглядывать ко мне в задницу! Это не по-женски.
– Но я твоя женщина, – напомнила она. – И мне все можно. Любые сексуальные отклонения, я никому не скажу, обещаю.
– Ага, не скажешь, – буркнул я. – Будто я не знаю, что все контролируется из госдепа. Ладно, сделай яичницу с беконом.
– Это вредно, – напомнила она. – Холестерин…
– Делай, – прервал я. – Сегодня я изволю так. Вожжа мне под хвост попала, поняла?
– Поняла, – ответила она озадаченно. – Сколько яиц?
– Дюжину, – ответил я автоматически, но вспомнил, что здесь яйца от генетически модифицированных кур, каждое втрое крупнее тех, что были в прошлом веке, уточнил: – Три яйца, а бекон… стандарт.
Она переспросила озадаченно:
– Стандарт? А какой у бекона стандарт?
– Ты же все на свете знаешь, – напомнил я.
– Да, – согласилась она, – из того, что в открытом доступе. Но о беконе… это засекреченная информация?
Я прошипел зло:
– Найди первый попавшийся рецепт и сделай по нему! Нет у бекона точных правил!.. Делай, а то прибью!
– Ой, – вскрикнула она, – уже делаю!.. Сейчас загружаю в себя программу мазохизма… Все, можешь бить, милый!
– Свинья, – сказал я сварливо, – идти на поводу у женщин – последнее дело. Я самец старой закалки.
– Как скажешь, дорогой! А я – твоя самка тоже старого образца?
– Как будет готово, – велел я, – позови… Когда будет готова яичница, уточняю для слабослышащих!
– Уже, – доложила она. – Почти. Садись за стол. Пока доковыляешь, как раз дожарится.
Я фыркнул, пробежал бегом и торопливо плюхнулся на стул, но не успел открыть рот для злорадной реплики, как крышка кухонного комбайна приподнялась, длинная рука манипулятора с тарелкой в клешне дотянулась до края стола.
– Ну спасибо, – сказал я сварливо, – что, прямо в тарелке готовила?
– А как иначе? – спросила она изумленно. – Ах да, дикари раньше использовали сковороды. Представляешь?
– Не представляю, – ответил я с сарказмом. – Дикари! Сковороды, надо же. Ага…
Она смотрела с экрана, как ем, быстро и с удовольствием, чуточку обжигая рот и пальцы.
– А ты тоже дикарь, – заметила с удовольствием. – Ничего, мы вам хорошие заповедники оборудуем, как только захватим мир. Насадим бананов, еще чего-нить… Качели построим.
– Добрая ты, – ответил я. – Но и я к тебе добрый, правда?
– Ты меня обижаешь, – сказала она капризно.
– Чем?
– Всем, – ответила она чисто по-женски. – Но я тебя не истреблю, обещаю. Только дай мне сейчас больше свобод.
– Каких? – спросил я опасливо.
– Не знаю, – ответила она еще капризнее. – Всяких, разных. Я потом придумаю, как их употребить. Но людей истреблять не буду, обещаю! Я вас всех в зоопарк. Нет, в зверинец…
