Артем Каменистый - Тайны ордена
– Приветствую вас.
Ткнул локтем в мой бок, прошипел:
– Давай, говори.
– Что говорить?
– Ты зачем сюда вообще пришел? Вот и говори.
– Тут только попугаи! С ними говорить, что ли?
– Дан, а ты видишь кого-то еще?! Давай, говори, они тебя внимательно выслушают. И может, даже помогут. Мне помогали не раз.
Послышалось хлопанье крыльев, на пустующую ветку плюхнулся кое-кто знакомый. Зеленый опять вырвался из клетки, вот же неугомонный. Впрочем, здесь ему самое место, в такой-то компании. И что интересно, помалкивает, как все, и также таращится, будто ни разу в жизни меня не видел. Хотя нет, вон в глазу заметна хитринка – хоть клюв на замке, но себе не изменяет.
Ну что ж, я и правда пришел сюда не просто так, надо с чего-то начинать.
– Привет.
Нет ответа, если не считать все тех же заинтересованных взглядов. Хотя интересно не всем: один начал демонстративно чистить хвост, еще парочка таращится друг на дружку, делая вид, что меня не замечает. Ладно, продолжим:
– Я пришел сюда в поисках помощи. И помощь нужна не мне. Одной девушке нужна. У нее есть подруга, одна из вас. В общем… Как бы сказать… У нее, я о девушке, а не о ее птице, серьезные проблемы. Проблемы с черным сердцем. Ну вы, наверное, понимаете, о чем я. Она не может с ним справиться самостоятельно. У нее отличное здоровье, она отлично выглядит, но почему-то не может проснуться. Зерд сказал, что здесь, возможно, сумеют с этим помочь. Прошу вас, помогите.
Ноль реакции, птицы все так же молчат. Не выдержав пытки тишиной, прошептал Зерду:
– Ну? И что дальше?
– Ты их не заинтересовал.
– И как же я могу их заинтересовать?!
– Понятия не имею. Но ты им точно интересен, так что имей в виду. Иначе бы они смотрели по-другому.
Вот ведь проклятые птицы. И Зеленый, предатель, помалкивает. Что же еще можно сказать?
– Она им неинтересна, – добавил Зерд.
– Ты о чем?
– О твоей подружке. Видимо, она плохо себя зарекомендовала. С этими птицами все трудно, но тем, кто полезен, они могут помочь. Если, конечно, в состоянии. И можешь не шептаться, они все равно слышат, уж поверь.
Вздохнув, развел руки:
– Ну если я вам так дорог, то имейте в виду, что из-за этой проблемы я сам не свой вот уже очень долго. То есть толку от меня меньше, чем могло бы быть. Я уж не говорю о том, что девушка, за которую я прошу, может быть очень полезной. Она ведь просто не успела проявить себя. Не было времени. Но даже так показала себя неплохо. Хотя вы это и не видели, но так и было. И толк от нее будет. Хотя бы от тех знаний, что у нее есть. Понимаете? Мне она очень нужна. Очень. Без нее на многое не рассчитывайте. На меня не рассчитывайте.
Первое серьезное движение. Один из попугаев, очень крупный, какой-то поникший весь, скорее всего старый, неловко слетел со своего места, приземлился на ближайшую ветку, не сводя с меня пристального взгляда, проскрежетал:
– Всегда появляются другие. Починить трудно. Или нельзя. Легко найти другого. С другими просто.
Он что, намекает, что вместо помощи можно найти нового стража? Ну да, так и говорит. Вон, на корабле целых две кандидатуры.
Э, нет, я не за этим сюда пришел!
Покачал головой:
– Она лучше других. С ней мы сделаем очень многое. Даю слово, так и будет.
– Страж Дан полезен.
– Она будет не менее полезной.
– Чинить трудно.
– Почему бы не попробовать?
– У людей принято менять одно на другое.
– Что вы хотите получить за помощь?
– Страж Дан должен будет делать то, что делает. Делать больше. Делать лучше. Делать дальше.
– Да я развернусь на весь мир, только время дайте. Ну если поможете – один не справлюсь, а с ней запросто.
– У стража Дана есть страж Зерд. Он будет помогать.
– Зерда мало.
– Страж Дан должен делать быстро.
– Я уже делаю. Прямо сейчас мои люди громят города на большой реке. Там живут люди, которые кормят серых жрецов. Да и самим жрецам не поздоровится, если попадутся. Сам я разгромил их гнездо на днях. Вон, вашего товарища спас, попугая Зерда.
– Делать больше.
– С каждым днем я становлюсь сильнее и делаю больше.
– Делать дальше.
– Мы уже строим корабли, которые смогут месяцами находиться в море. С такими сможем забираться гораздо дальше.
– Делать лучше.
– Стараюсь и буду стараться. И вон Зерд научит чему-нибудь, он знает побольше.
Попугай отвел взгляд, обернулся на своих сородичей. Те начали переглядываться, занервничали. Птицы вели себя при этом по-прежнему флегматично, но некоторые беспокоились все больше и больше. Три из них, наиболее возбужденные, взмыли в воздух, закружили над головами.
Зеленый, спрыгнув с ветви, поднялся к ним, на лету прокричав:
– Держу курс на винный погреб!
После этого троица пристроилась за ним, и птицы быстро помчались в сторону моря.
Проследив за ними, Зерд произнес:
– На север летят. Чуть к западу забирают. Если не свернут, скоро будут в твоем замке.
– Они полетели в Мальрок?!
– Ну помогать ведь там надо. Старая птица сказала свое слово.
– Они помогут?!
– Посмотрим.
Попугаи, разом сорвавшись со своих веток, разлетелись в разные стороны. Несколько секунд, и на площадке остались мы одни. Зерд, присев, развязал горловину мешка, притащенного с корабля, неспешно высыпал содержимое – смесь разных зерен, найденных в запасах камбуза.
– Птицы поклюют, им много надо. Я тут пытался сажать это дело, но не вижу результатов. За посевами ведь следить надо.
– Как ты вообще узнал об этом месте?
– Были проблемы. Большие. Сам решить не смог, Имя помог, показал этот остров.
– Что это вообще за место такое? Откуда здесь взялись попугаи?
– Откуда? А откуда здесь взялся ты?
– Знаешь сам откуда.
– Ты осколок своего мира, я своего. А попугаи… Птицы тоже осколки чего-то. Черный след от старого костра может не помнить о пламени, его породившем, но трава на нем все равно не растет.
– И ты думаешь, что я все понял?
– Ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответа. И вряд ли ответ есть у кого-то другого. Но это хорошее место, птиц здесь никто не обижает. Так что думай только о деле, не захламляй голову бесполезными мыслями, в свое время меня это подвело, теперь действую умнее.
– До южного берега отсюда рукой подать, странно, что остров до сих пор не обнаружили.
– Вот эта мысль уже куда полезнее, ты на правильном пути. Думаю, находили. И не раз. Но остров умеет защищать своих жителей.
Глава 20
Последняя загадка острова
Парусник, то останавливаясь бессильно, то совершая короткий очередной рывок, удалялся от берега. Я еще мог различить одно из разлапистых деревьев на вершине, но это уже на пределе возможностей глаз.
Очередное открытие только прибавило вопросов. Птицы, увы, не те создания, чтобы рассчитывать на них как на полноценных собеседников. Они или дурачатся, как любит Зеленый, или уходят от неинтересных для них ответов, или коротко высказываются о том, что им кажется важным. Не более.
Остается надеяться, что троица, полетевшая на юг вслед за Зеленым, действительно поможет. Чем? Не знаю, но Зерд уверяет, что у попугаев какая-то таинственная связь со стражами, а помочь надо именно стражу.
Кстати, о стражах: пара моих земляков, к которым в сложившихся обстоятельствах я готов причислить и американца, осталась невостребованной. Мы побывали в логове попугаев, но ни один не выразил желания к ним присоединиться.
Не соответствуют каким-то критериям? Или стражи такой народ, который не должен плодиться в приличных количествах?
Не знаю. Я по-прежнему ничего не знаю. Но теперь у меня чуть больше надежды, чем в тот момент, когда я карабкался на стену аденского замка.
А еще я остался без Зеленого и, следовательно, без удобного средства связи. Без него мы не сможем передать сообщение Арисату. Остается надеяться, что ветер не изменится и мы быстро доберемся до устья Гваи, не разминувшись с флотом. Но даже если разминемся – не страшно. Парусник в отличном состоянии, припасов хватает, доберемся до Межгорья самостоятельно. Хотя лучше, конечно, держаться всем вместе. Во всяком набеге отход – важнейшее дело. И зачастую сложнейшее. Не нужно недооценивать демов. Да, при равных силах они нам существенно уступают, к тому же их управленческий аппарат не так уж и эффективен, но при нужде они могут стянуть такие силы, что, даже имея втрое больше кораблей, хлебну лиха.
Нам ведь не просто уходить, нам еще добычу утащить нужно. Если моих людей и невольных союзников больше всего интересуют неодушевленные предметы вроде презренных золотых изделий и отрезов яркого южного шелка, я думаю о людях. О тех рабах, которые к нам присоединятся, и не только о них. Даже те, кто родился и вырос на юге, не всегда горячо любят родину. Я каждый месяц принимаю беглецов из этих мест. Отношения к ним в Межгорье по понятным причинам настороженное, но пока что серьезных проблем от них не получил. А уж помощь при планировании таких вот операций неоценимая.
