Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – монарх
– Садитесь, – сказал я. – Угощу малость, сам поем да отбуду. Сожалею, что не смог исполнить то, что от меня ждали.
Они сели, брат Гвальберт сразу цапнул глиняную кружку с вином, отец Леклерк не притронулся ни к еде, ни к вину, рассматривал меня очень пристально, а послушник так и остался сидеть в сторонке, только поблескивал оттуда настороженными глазами.
– Как идет подготовка? – спросил отец Леклерк.
– К встрече с Маркусом? – переспросил я. – Уже стягиваем к месту посадки войска. Быстрым маршем идут тролли нашей армии, у них есть и опыт, и боевой дух. С эльфами еще не говорил, но, думаю, появятся и они.
Он помедлил, кивнул.
– Ну да, если же не появятся, потом их истребят обозленные люди. Как и тролли, если не придут… И на земле останется только человек.
Гвальберт осушил кружку до дна, перевел дыхание.
– И все-таки брата паладина заносит, – сказал он с досадой, – то в одну сторону, то в другую. То к людям черств, как обросший мхом ко всему глухой камень, и готов казнить за малейшую провинность, то непонятно щадит врагов рода человеческого…
Я сказал смиренно:
– Может быть, все дело в слове «провинность»?.. Милосердный правитель и жестокий за одну и ту же провинность один велит выпороть, а другой – казнить, но все равно даже очень жестокий не станет казнить и даже пороть невиновных.
– Но те твари виновны все!
– Согласен-согласен, – сказал брат Гвальберт торопливо. – Я с тобой, отец Леклерк. Просто стараюсь понять логику действий брата паладина. Даже если те невиновны, ему нужно еще, чтобы сопротивлялись!.. Ну как с войском из соседнего королевства, что посягнуло на его земли. Там все виновны, даже если невиновны, но если пришли в составе армии, то виновны, и должны быть убиты!.. Но брат паладин сумел что-то доказать, хоть и не вполне.
Я наполнил кружки снова, на этот раз и отец Леклерк выпил, а послушник не шевельнулся. Когда они поднялись и вежливо попрощались, он не сдвинулся с места.
Я проводил друзей до порога, закрыл за ними и задвинул засов. Послушник помалкивал, во взгляде появилась настороженность, а когда я повернулся к нему, беспокойно заерзал по лавке.
– Ну, – потребовал я, – рассказывай.
– Что? – спросил он, вставая. – Ладно, я пойду…
Я толкнул его обратно на лавку.
– Ты же не зря пришел?.. Что тебя так заинтересовало в рассказах обо мне?
Он пробурчал:
– Да так… просто. Вы очень удачливый человек.
– А если это не удача, – спросил я, – тебя же это заинтересовало?
Он поднял голову, взгляд исподлобья показался мне очень недобрым.
– Удача, – повторил он. – Только удача. Почему, подумал я, других удача обходит, а вам все в руки валится. Почему вы находите даже там, где другие ничего не замечают.
– Даже так? – переспросил я. – Как-то даже не думал… А что, это в самом деле так? Это же здорово. Не хочется думать, что я какой-то особенный, ненавижу эти мечты ленивых идиотов о некой избранности, однако же…
Он сказал чуть смелее:
– А если это не избранность?
– А что?
Он пожал узкими плечиками.
– Не знаю. Но мне кажется, вы неправильно оцениваете последствия прилета Маркуса. Разве он уничтожает все на поверхности земли?
– Еще и перепахивает на большую глубину, – сказал я. – На очень большую.
Он посмотрел на меня исподлобья.
– Да? А я где-то читал или слышал, что вскоре после его отбытия… в каком-то королевстве были выстроены огромные храмы и дворцы, которые немыслимы для диких людей, и что у них были какие-то огромные повозки, что двигались даже по воздуху…
Он осекся и взглянул настороженно и даже с опаской. Мое сердце заколотилось чаще, но я ничем не выдал своего интереса, сказал равнодушным и даже как бы немного разочарованным голосом:
– Ничего у них не было. Все те штуки самозарождаются на огромной глубине, куда разрушительная сила Маркуса не достанет. И поднимаются через толщу земли на поверхность.
Он вздрогнул, посмотрел широко распахнутыми глазами.
– Как это… самозарождаются?
– Возможно, – объяснил я, – там живут некие гномы, что делают эти баггеры и даже грандбаггеры. Но это больше годится как рациональное объяснение, хотя наличие гномов и не обязательно.
Он помолчал, явно чувствует себя очень не в своей тарелке, проговорил сумрачно:
– Вы как-то странно уверены, брат паладин.
– А откуда, – сказал я негромко, – то зерно, которое посажено в долине Отца Миелиса? Вы о нем знаете, весь монастырь знает.
Он прошептал, заметно волнуясь:
– Его привезли… с Юга?
– А вы как думаете?
Он ответил угрюмо:
– Не знаю.
– У вас странный интерес к Югу, – произнес я строго, – что с вами, брат? Вам нужно чаще молиться, вспоминать Христа… это был великий пророк, брат! Его даже считают у нас сыном Всевышнего, как будто наш Господь какой-то языческий божок вроде Зевса, что старался переспать со всеми женщинами, замужними и незамужними, а также совокуплялся с кобылами, коровами, овцами, гусями, рыбами и даже муравьями, ха-ха, он же не знал, что муравьи бесполы… хотя тому идиоту не все ли равно?
Глава 5
Я угадал, он даже не обратил внимания на мой кощунственный и подчеркнуто провокационный выпад в сторону официальной версии происхождения Христа, хотя причина может быть и в том, что религиозности в нем не больше, чем у остальных монахов Храма Истины. Впрочем, все равно реагировать должен, мы все не то, что есть, а то, чем стараемся казаться.
– Просто Юг отсюда, – сказал он смиренно, – кажется таким удивительным, необычным…
– Люди везде люди, – ответил я строго. – Только одни чаще вспоминают Господа, другие реже. А есть и такие, что вообще о нем позабыли… Это я о Юге, брат Агнорий!
– Да это не интерес, – промямлил он жалко, – а так… любопытство.
– Любопытство тоже нужно проявлять, – сказал я уже строже и возвышеннее, – к делам и помыслам Всевышнего!.. Слышали о таком?.. А о мерзком и развращенном Юге, где даже демоны совсем не такие, как здесь, и думать не следует. И где маги, стыдно подумать, выше королей настолько, что даже не обращают на них внимания, а живут в своих высоких башнях, чтобы ближе к небу!
Он снова попался, до чего же приятный здесь народ, могу вывернуть у такого карманы, а он и не заметит, спросил торопливо:
– Маги в высоких башнях?.. Значит, вы сами их видели?.. И даже принесли оттуда некоторые вещи?
– Мало ли что я где взял, – ответил я сварливо. – Боевые трофеи брать не стыдно! Даже почетно. Ну, в некоторых обществах с прямой, как дышло, моралью.
– А как, – прошептал он и пугливо оглянулся на дверь, – вы туда попали?
Я покачал головой.
– Брат Агнорий, слишком много вопросов. Я уже сказал, у вас слишком странный интерес к этому нечестивому месту. Даже контингенту… или континенту, как правильно?
– Континенту, – поправил он и поспешно прикусил язык.
– Вот-вот, – согласился я, не показывая, что заметил, как он выдал себя снова. – А это нехорошо.
Он воскликнул:
– Нехорошо спрашивать? Но вы там даже побывали!
– Ну и что, – возразил я. – И снова побываю. Мне можно. Я весьма паладин, а это значит, когда монах, когда воин, а когда вообще что-то такое, что необходимо к вящей славе Господа… как мы это понимаем. И я становлюсь этим что-то… хотя вы не то подумали, по глазкам вижу.
– Я ничего не подумал! – возразил он.
– А думать надо, – сказал я наставительно. – Хотя верить, конечно, проще. Удобнее. Спокойнее, как бы… Знаете, странный брат… хотя тут все странные, либо вы мне скажете прямо щас, что у вас за такой интерес к Югу, либо выметывайтесь отсель и вот дотуда, это я о вашей келье, если вы здесь в келье, а не в роскошных палатах, как привыкли.
Он вздрогнул, вскрикнул срывающимся голосом:
– Откуда вы знаете?
– Догадываюсь, – сказал я мрачно. – Хотя что тут догадываться? Среди монахов любого монастыря людей благородного происхождения всегда больше, чем простолюдинов. Тем надо лес рубить и землю пахать, о высоком ломать головы некогда… Так кто вы, брат? Ваше настоящее имя? Происхождение, род, звание, личный номер?
Он застыл, но голос мой прозвучал в самом деле по-королевски, даже, может быть, что-то в нем появилось еще, и его лицо стало совсем бледным.
– Лорест Виттельсбах, – ответил он почти беззвучно, – сын электора Палатината Реторского…
Я сказал с каменным лицом, стараясь не показывать изумления:
– Понятно. Пришлось как-то побывать в тех краях… Нет-нет, ножками я побрезговал, внизу грязно, осмотрел так это за чашкой кофе с высоты стратосферного полета. У нас там птеродактили летают. А может и не летают, какая разница?.. И как вы сюда попали?.. Сумели пробраться на корабль, уходящий через океан?
Он вздрогнул, застыл, круглые глаза так и остались расширенными.
– На корабль? – проговорил он с трудом. – На какой корабль?
– Уходящий через океан, – повторил я. – С южного материка на северный. На этот, значит. Ну, так было?
