Илья Туричин - Приключения октябрёнка Васи Сомова в прошлом
Глава девятая
Генерал напрасно шумит.
Генерал жил в особняке, на улице, мощённой тесаным камнем. Возле парадного стояли на карауле рослые солдаты. Сверкали штыки.
Минька и Вася остановились на противоположной стороне улицы.
— Эх, не пустят к генералу, — сказал Минька. — И никакой хитростью солдат не перехитрить.
— Я попробую.
Вася подошёл к парадному.
Солдаты скрестили перед ним винтовки.
— Хода нет.
— Я — сын генерала Сомова. Иду к вашему Генералу по делу, — сказал Вася важно.
Солдаты переглянулись и пропустили.
Вошёл Вася в особняк. А там народу!.. Офицеры шпорами звенят. Слуги туфлями шаркают. Женщины шёлковыми платьями шуршат.
На Васю никто и внимания не обратил.
«Надо бы спросить, который тут Генерал», — решил Вася, подошёл к одному офицеру с золотыми шнурками на груди, а как обратиться — не знает. То ли дело у нас: товарищ лейтенант, товарищ майор или товарищ маршал! А тут… Вспомнил Вася, что городовой называл пристава вашим благородием.
— Здравствуйте, ваше благородие.
— Я не просто благородие. Я — высокоблагородие! — сердито сказал офицер. — Не видите разве, что я полковник!
— Извините, высокоблагородие, — сказал Вася, — погоны очень высоко. Не разглядеть. Скажите, пожалуйста, где найти Генерала?
— Гм… А вы кто ж будете?
— Я — сын генерала Сомова.
— Его высокопревосходительство господин Генерал у себя в кабинете. Третья комната направо, пятая дверь налево! — и полковник звякнул шпорами.
Прошёл Вася одну комнату, другую, третью. Отыскал пятую дверь налево. Постучал. За дверью кто-то как зарычит:
— Р-р-ракалии, каналии!
Испугался Вася. Входить или не входить? А может, тот, кто рычит, и кусается? Да раздумывать особенно некогда, надо монету пополам разломить.
Толкнул дверь. А за дверью — пусто.
Вдруг кто-то в углу как гаркнет:
— На кар-раул! Крр-ру-гом! Ать, два!
Вздрогнул Вася, поглядел в угол и увидел маленького человечка в расшитом мундирчике.
— 3-здравствуйте, — сказал Вася вежливо. — Я ищу его вы-со-ко-пре… пре… пре-дупредительство…
— Превосходительство, — прогремел человечек.
— Да, — согласился Вася. — Генерала.
— Я — Генерал! — гаркнул человечек.
— Вы Генерал? — удивился Вася.
— Ррракалии! Каналии! Подать мои р-ре-галии! — закричал человечек так громко, что зазвенели стеклянные висюльки на люстре.
В комнату вбежали два адъютанта и с немыслимой быстротой обвешали грудь и живот человечка сверкающими крестами и звёздами.
— Я — Генерал, — прогремел он.
— Мне очень надо разломить вот этот пятачок! — сказал Вася и достал из кармана монету. Орёл на ней так и задёргался, так и потянулся к генеральскому мундиру, потому что на пуговицах и звёздах тоже были двуглавые орлы.
— Кто вы такой, сударь, что обращаетесь ко мне с просьбой! — сердито прорычал Генерал.
— Я — сын генерала Сомова. Папа просил непременно разломить. Он сказал, что у вас — сила. Войска.
— И у него войска, — сказал Генерал.
— У вас… больше, у вас — сильнее.
— Так ваш папа и сказал?
— Так и сказал.
Генерал выпятил грудь и прозвенел крестами и звёздами.
— Хорошо. Я исполню его просьбу. Эй! Рракалии, каналии! — закричал он, и стёкла на окнах задребезжали. — Позвать сюда моих самых сильных солдат!
Вошли в комнату два здоровенных солдата.
— Слушать пр-риказ! — гаркнул Генерал. — Р-р-разломить пятак пополам!
— Рады стараться, ваш-сог-дит-ство! — прокричали в ответ солдаты.
Взяли они у Васи пятак, ухватились каждый за свой край и давай ломать!
Вася даже глаза зажмурил! Этакая у солдат силища!
А солдаты бледнели, краснели, жилы на их шеях вздулись.
— Сломали? — спросил Генерал.
— Никак нет, ваш-сог-дит-ство! Пятак не ломается!
Рассердился Генерал, соскочил со стула, затопал ножками, зазвенел крестами и звёздами!
— Кр-ру-гом! В Сибирь, на катор-р-ргу, шагом марш!
— За что ж вы их на каторгу? — спросил Вася. — Может, этот пятачок волшебный?
— Ах вот как? Волшебный? Значит, ты это нарочно подстроил, чтобы меня опозорить? — закричал Генерал. — Ах ты такой-сякой, немазаный! Да как ты смеешь! Меня, царского Генерала, позорить! Да я тебя упеку!
Вася схватил монету, сунул её в карман и — к двери. Мимо окаменевших от генеральского крика офицеров. Мимо штатских, с выпученными от страха глазами. Мимо падающих в обмороки женщин.
Выбежал Вася на улицу, схватил Миньку за руку и — в ближайший переулок.
Там, почувствовав себя в безопасности, он рассказал Миньке про Генерала и про свою неудачу.
Минька подумал немного, покачал головой и сказал шёпотом:
— Надо к царю пробираться. Он — надо всеми. У него — вся сила.
Глава десятая
Вася и Минька встречаются с царём.
Царский Зимний дворец стоял на том же месте, где и теперь стоит. Одной стороной — на Дворцовую площадь, другой — на реку Неву. Только улицы возле него были вымощены деревянными шестиугольниками — торцами.
— Вход с набережной — сказал Вася. Это точно знаю. У нас там касса. Музей.
— Музей?..
— Ну, где картины всякие, статуи, мумии, оружие. Я здесь одну саблю видел. Во сабелька! На клинке узоры золотые, а сама серебряная.
— Как это ты мог здесь сабельку видеть? — усомнился Минька. — Здесь — дворец. Здесь сам царь живёт!
— А у нас здесь музей, «Эрмитаж» называется. И всех пускают. Иди смотри.
— А царь где ж?
— Нету царя. Прогнали. И Генерала прогнали, и купца твоего, — громко сказал Вася.
— Тс-с… — зашипел Минька и покосился на постового Городового. — За такие слова опять в холодную посадят. Лучше давай думать, как во дворец пробраться. Туда, слышь, ни живой души не пускают.
Думали они, думали, так ничего и не придумали. А между прочим, уже постовой Городовой начал на них коситься.
Вдруг слышат — цок-цок, цок-цок — по деревянной мостовой трусит пара лошадей с мохнатыми ногами, тянет крытый фургон. А на фургоне нарисованы всякие овощи. А над овощами надпись:
«Зеленныя товары и торговля заморскими фруктами. Кучкинъ и К. Поставщикъ двора».
— А что это: «поставщик двора»? — спросил Вася.
— Значит, самому царю на двор поставляет.
— Самому царю? — переспросил Вася и предложил: — Давай заберёмся в овощной фургон. И проедем мимо стражи прямо во дворец. А там уж поищем царя!
— Давай, — обрадовался Минька.
Они догнали фургон и, подтянувшись на руках, перелезли через задний борт.
В фургоне навалом лежали большие хрусткие кочаны капусты.
Когда фургон остановился у дворцовых ворот, Вася и Минька притаились. В фургон заглянул сторожевой солдат, но принял мальчишечьи головы за кочаны капусты.
Потом фургон затрясло, и вскоре он снова остановился.
Вася осторожно выглянул наружу. Во дворе никого не было.
— Слезай, — шепнул он Миньке. — Приехали.
Тут появились кухонные мужики. Стали фургон разгружать: капусту в мешки складывать и во дворец заносить.
— Берём мешок, — шепнул Вася.
Ухватились они за мешок с двух сторон.
Поднатужились. Еле подняли.
Понесли. Куда другие несут — туда и они.
В дверь вошли.
По лестнице поднялись.
Коридором протащили из последних сил.
Наконец оказались в полутёмной комнате кладовой.
— Это что за грузчики-подносчики? — сказал сердито мужик в фартуке. — А ну, брысь отсюда!
Выскочили Вася и Минька за дверь в коридор. Еле дышат.
Почесал Минька затылок:
— А дальше куда?
— Идём! — решительно сказал Вася.
И они пошли по коридору.
Долго шли. Коридоры в царских дворцах длинные, путаные. Чтобы чужой человек заблудился, до царя не дошёл.
Одна дверь открыта. Заглянули — никого. А на деревянной вешалке висят белые фартуки да белые колпаки.
— Надевай, — сказал Вася. — А то ты своими штанами царя напугать можешь.
Быстро надели фартуки и колпаки, поглядели друг на друга.
— Обыкновенные поварята!
Пошли дальше.
Ещё одна дверь открыта. Заглянули — стоит возле печи старый повар.
— За кренделем пришли?
— За кренделем, — кивнул Минька. Кто ж от кренделя откажется.
— Берите, да не уроните!
А на столе стоит сверкающий поднос в два метра шириной, а на подносе — двуглавый орёл — крендель с розовой корочкой, весь рябенький от изюма.
Взялись Вася и Минька за поднос, подняли и понесли по коридору.
— И во сне не видал таких кренделей! — воскликнул Минька. — Может, куснём?
