Андрей Посняков - Корсар с Севера
Следуя советам Абу-Факра, они уже раз пять обошли рынок. В указанном адресе — одни развалины.
Рынок. Фиги, инжир, финики, еще какие-то экзотические, пряно пахнувшие плоды, привлекавшие стаи жирных зеленых мух и тощих смуглокожих мальчишек. Тут же — мясной ряд. Торговали верблюжьим мясом и бараниной. Далее — рыбный ряд, позади которого стучали молотками чеканщики. А далее — торговали рабами. В основном черными, и весьма немногочисленными. Сей бедный ассортимент объяснялся сезоном — крупных морских рейдов не было, распродавали остатки зимней охоты на чернокожих. Шум, крики торговцев и железное лязганье чеканщиков дополнялись вонью протухающей рыбы, дымом жаровень, истошными криками ишаков. Все это действо происходило в полутьме: базарная площадь сверху была накрыта растянутой на длинных шестах парусиной. От солнечных лучей это спасало, от жары — нет.
Впрочем, жара здесь никого особенно не смущала — привыкли. А вот Олег Иваныч уже несколько раз подзывал торговца водой, да и Гришаня взмок от пота. На Марко и Флавию жара действовала меньше. Видно, и они тоже привыкли. Но и те уже устали — надоело крутиться по городу с самого утра.
— Ладно, идем в корчму!
Через минуту все четверо, скрестив ноги, сидели под навесом во внутреннем дворике постоялого двора и с аппетитом уплетали нежные куски мяса, завернутые в лепешки.
Марко, вытирая стекающий с подбородка жир, внимательно прислушивался к разговору двух рыбаков, азартно играющих в кости рядом.
— А нужен ли нам этот чертов бизертец? — чавкнул Гришаня.
Олег Иваныч пожал плечами. Он и сам в этом уже сильно сомневался. И в самом деле, чем тратить время на бесплодные поиски человека Абу-Факра — и поможет ли он, еще неизвестно, — лучше постараться заработать еще немного денег, теми же танцами. Уж как-нибудь хватит до Сицилии — тут и плыть-то всего ничего! Отправить ребят, а сами уж как-нибудь. В крайнем случае, завербоваться на пиратское судно, опыт есть.
Марко вдруг быстро заговорил по-латыни. Так быстро, что Олег Иваныч не поспевал за смыслом.
Хорошо, Гришаня помог:
— Те двое рыбаков говорят о большом флоте на рейде Бизерты. Так вот. Это флот тунисского бея.
Ого! Встреча с людьми бея нежелательна. И командует ими, надо понимать, Джафар аль-Мулук…
— Марко, как эти двое, — Олег Иваныч кивнул на рыбаков, — настроены к пришельцам?
— Плохо. Ругают непотребно. Дескать, в море теперь особо не выйдешь — перехватят да отнимут весь улов. Видно, пираты бея задумали набег на Сардинию или Сицилию. Теперь остерегаются, как бы кто-нибудь не предупредил — вряд ли какой корабль выпустят.
М-да. Ситуация хреновенькая. Главное, не только в Сицилию ребят не отправить, но и не заработать. Попробуй-ка попляши на улицах — а вдруг заявятся люди Джафара? И ни одного знакомого вокруг. Не то что знакомого, а и просто доброжелательно настроенного человека. В лучшем случае — всем до них фиолетово. А ведь с помощью танцев и представлений они вполне могли бы обзавестись дружеским участием. Могли бы…
Олег Иваныч задумался, краем глаза наблюдая за игрой рыбаков.
Тощий, словно кочерга, тот, что сидел слева, ближе к ступенькам, схватив в обе руки бронзовый стаканчик, сильно тряс его со сноровкою эпилептика, бормоча себе под нос. Наконец резко вышвырнул из стаканчика костяшки на потертое покрывало помоста. Сразу пришлепнул их ладонью — вообще-то не по правилам! — медленно открыл…
— Ва, шайтан! — сплюнул.
Его визави, плотненький веселый толстячок в сдвинутом на затылок тюрбане, забирая монеты, утешающе похлопал тощего по плечу. Мол, когда-нибудь и тебе даст Аллах. По всему видно, что толстячок сыграл бы еще, да вот у его напарника, похоже, кончились деньги. Может, на халат?
Ха! Точно, снимает! Снова трясение. Бросок… Мимо!
Потертый желтоватый халат перекочевал под зад толстячка. Оставшийся в одних шароварах тощий выругался, снова плюнул и стащил с ног юфтевые чувяки.
— Сколько у нас осталось денег? — как бы равнодушно спросил Олег Иваныч.
— Ты хочешь выиграть, Ялныз Эфе?
— Я хочу проиграть. Так сколько?
— Три золотые монеты, ну, те, которые у тебя, и немного меди.
— Давайте сюда медь. Ага…
Олег Иваныч подошел к играющим и сел рядом, высыпав перед собой горсть мелких медных монеток.
Толстячок пожал плечами.
Олег Иваныч выложил рядом с медью сверкающий золотой динар.
Толстячье лицо засветилось лучистой улыбкой.
Взяв у незадачливого партнера стакан и кости, дородный рыбак вручил их новому игроку.
Олег Иваныч и раньше, еще в Тунисе, пробовал метать кости, но нельзя сказать, чтоб он набил на этом руку. Так себе играл, средненько.
А толстячок на поверку оказался настоящим асом! Как он брал стаканчик — поистине царственно, — как изящно мешал кости, как ловко кидал…
И кинул-таки Олега Иваныча на все деньги!
Впрочем, Олег Иваныч того и добивался, не обращая внимания на Гришаню, делающего ему знаки: что, совсем одурел?
За игрой — в ней принял участие и тощий, отыграв обратно халат, — разговорились. Познаний Олега Иваныча в арабском — «рыбак», «корабль», «воин», «плохо» — вполне хватило для первоначального знакомства. И еще одно слово он знал — «вино». Его и произнес, утирая пот, и многозначительно посмотрел на партнеров.
Те переглянулись. Перебросились парой фраз, засмеялись.
— Мы решили угостить тебя вином, Ялныз, — радостно сообщил толстый. — Хоть и не велит Аллах, да уж больно ты парень хороший. Скажи, Шахди?
— Да, ты нам пришелся по нраву, — закивал головой тощий Шахди, кроме своего халата, еще выигравший с десяток медяшек.
Все их речи переводил Марко.
— Скажу вам: и вы оба мне очень понравились. И ты, Махмуд, и ты, Шахди. Редко встретишь таких замечательных людей, клянусь знаменем Пророка. Не терпится поскорей за вас выпить. Эй, хозяин!
— Что ты, что ты, Ялныз! Тут слишком людно. А вот знаем мы одно местечко неподалеку…
— Но я с друзьями.
— Им тоже хватит.
Еще бы не хватило! На такие-то бабки!
Злачное заведение, куда они пришли, оказалось не так уж и близко и обходилось без всякой рекламы. Ни тебе зазывал, ни манящего запаха, ни упившихся алкоголиков, валяющихся под забором. Оно и понятно — мусульманская страна.
Толстый Махмуд осторожненько постучал в окованную позеленевшей медью дверцу в стене. Постучал особым стуком, условным знаком для местных алконавтов, плевавших на запреты Корана.
Дверца распахнулась не сразу. С той стороны их внимательно рассматривали. Наконец врата вертепа распахнулись, и ведомая чернокожим слугой процессия скрылась в полутемном глинобитном сарае, обставленном с некоторой претензией на уют: облезлый ковер на полу и бронзовые светильники на стенах. Светильники безбожно чадили. Гм! Если и вино соответствует антуражу…
Нет! Вино неожиданно оказалось очень неплохим — терпким, прохладным, пахнущим виноградной лозой. Типа «Саперави», лишь чуть слаще.
Негр-слуга принес лепешки и плошку оливок.
Говорили за жизнь. Болтал больше Махмуд, Олег Иваныч с помощью Марко лишь направлял беседу в нужное русло. Собственно, во многом ради этого он и играл сегодня.
Дом у базара? К югу? Третий поворот направо? Как же, знаем! На той неделе еще стоял. А вчера… Или позавчера? Нет, вчера. Когда пришли корабли этого шайтана тунисца? Позавчера? Ну, значит, позавчера. Короче, хозяина нашли убитым! Оказалось, у него много долгов — дом за долги и разобрали на кирпичи. Там больше и брать-то было нечего. Как хозяина звали? Хм… Он вообще-то не из наших. Он из этих, пустынников-берберов. Али какой-то, шайтан его… Крутил чего-то с зинджами этот Али. Торговал. То ли маслами, то ли благовониями. Поговаривают, и колдовскими амулетами. Вот его ифриты и взяли. Вернее, зинджи. Они, они, больше некому! Ведь как его убили-то! Отравленной стрелой! И не из лука выстрелили, как всякий порядочный мусульманин бы сделал, — из духовой трубки. Значит, точно зинджи, только они так могут. Знакомые? Нет, никто из наших этого Али близко не знал, да и откуда? Не так и давно он тут жил — года два. А что вы про него спрашиваете? И вам был должен? И много? Ну, так плюньте — никто вам долги Али не отдаст. Ну как? Еще партию в кости? Вина? Пожалуй, вина. Эй, зиндж! А потом — в кости…
Ночевать пошли к Шахди — он жил у самого берега, в доме с плоской крышей. Во внутреннем дворике росли апельсиновые деревья и пара олив. Освещенные луной верхушки деревьев бросали на крышу причудливые, чуть шевелящиеся от тихого дуновения ветра тени. Утомленные за день ребята спали как убитые. А вот Олег Иваныч никак не мог уснуть — гостям постелили на крыше — то ли тени мешали, то ли шум близкого моря, то ли невеселые мысли.
Честно сказать, он весьма рассчитывал на людей Абу-Факра. На людей? Но ведь убит пока один Али! И, кроме него, у жителей пустыни в Бизерте должны быть еще свои люди. Помнится, там, в оазисе, Абу-Факр так и сказал: «верные люди». Да, именно так и сказал. Не «верный человек», а «верные люди». Правда, пароль дал только к одному, что, в общем-то, понятно — не хотел «светить» остальных. Но ведь они есть, эти остальные, не могут не быть. А как их найти? Ведь тайное слово, вернее, слова он должен был сказать лично этому Али, ведь не кричать же их на весь базар… Стоп! Конечно же, не кричать…
