Алексей Калугин - Шаман
– И что же это за работа? – спросил Камохин.
– Сбор биологических образцов, разумеется.
– Поэтому он набросился на человека?
– Он не знает, что такое человек. Он никогда его не видел. Человека нет в его каталоге жизненных форм.
– А как же история о Наргире?
– Тут возможно множество объяснений. Первое: мы не знаем, сколько лет этим зондам. Они могли оказаться здесь еще до того, как их коллега повстречался с Наргиром. Второе: мы могли попасть во временную петлю и оказаться в прошлом, задолго до того, как Наргир появился на свет. Третье: у зондов, работавших на Земле и здесь, могли быть разные программы. Четвертое…
– Я не о том, Док. Трехглазый похитил у Наргира ребенка и убил его жену. Значит, его программа не просто допускала, а требовала это от него.
– Н-да… Неприятная ситуация, – вынужден был согласиться Орсон.
– А еще у них три глаза, – заметил Осипов. – Как правило, создатели стремятся придать своим творениям определенное сходство с собой. Если человек делает робота – он делает его двуглазым.
– Зато запросто может приделать четыре ноги или одну руку, – возразил Орсон. – Все эти анатомические особенности продиктованы чисто утилитарными причинами.
– Но зачем роботу-зонду три глаза?
– Уж точно не для того, чтобы собирать визуальную информацию. Три глаза способны напугать возможного противника, сбить его с толку, заставить атаковать в неверном направлении…
– Или у их создателей тоже было три глаза.
Орсон усмехнулся и покачал головой:
– Три глаза, расположенных в ряд, совершенно бессмысленны с биологической точки зрения. Эволюция не допустила бы такой вопиющей избыточности.
Ной чуть приподнял руки, лежавшие на коленях, и показал узкие ладони, которые были заметно светлее всей остальной его кожи.
– Я не знаю ни одной истории про трехглазых людей.
– Ладно. – Англичанин решительно поднялся на ноги. – Еще есть возможность пару-тройку часов соснуть. Вы как знаете, а я – на боковую.
Биолог неторопливо, потирая то спину, то шею, зашагал к дереву, под которым лежали его вещи.
– Самое интересное, что он действительно уснет, – глядя ему вслед, покачал головой Осипов.
– Счастливый человек, – улыбнулся Ной. И пояснил: – У нас говорят, что только счастливый человек может заснуть, когда пожелает.
Глава 25
Остаток ночи прошел спокойно.
Солнце взошло ровно во столько, во сколько ему и было положено по австралийскому времени.
И это обещало стать залогом хорошего дня.
С утра пораньше Лиам с Ксавьером зажарили оставшихся с вечера птиц. То, что не съели на завтрак, завернули в листья, уложили в сумки и забрали с собой, чтобы позже можно было, не разводя огонь, перекусить на скорую руку.
Камохин хотел было предложить двинуться по берегу озера – путь вдоль воды, где растительность была не столь густая, казался ему наиболее безопасным. Однако Лиам уверенно заявил, что им следует идти через джунгли, постепенно удаляясь от берега. Поскольку Лиам один видел белую стену Страны Совершенства, он и стал проводником.
– Мальчику можно довериться, – сказал Ной. – Он хороший следопыт и отлично чувствует направление.
Камохин ничуть в этом не сомневался. И все же путь через джунгли мог оказаться чреват всяческими неожиданностями. Без большинства из которых квестеры, да и все остальные, могли бы спокойно обойтись.
Лиам, как и полагается, шел впереди и указывал направление. Сразу за ним следовали двое наемников, Ковач и Струк, готовые в любой момент прикрыть юного аборигена. После ночной заварушки настроены оба были более чем серьезно и решительно. Случись что, они, не задумываясь, вступили бы в бой хоть с самим Дьяволом, хоть с Иисусом Христом. Любой, кто бы ни оказался у них на пути, сразу же становился потенциальным врагом. А выяснение обстоятельств могло слишком дорого обойтись. Вся философия текущего момента сводилась к тому, что выиграет тот, кто первый нажмет на спусковой крючок. Поэтому наемники не ставили свое оружие на предохранители. Губер и Шинк прикрывали отряд с флангов. Штраусс то и дело перемещался с одного края на другой, чтобы удостовериться, что все в порядке. Он изо всех сил старался, чтобы отряд не растягивался, но среди трудно проходимых зарослей сделать это было не так-то просто. Замыкающими шли Камохин с Брейгелем.
– У меня есть идея! – радостно сообщил Брейгель.
– Поздравляю, – не особо радостно буркнул в ответ Камохин.
Он только что едва не наступил на огромную змею, ловко притворившуюся выступающим из земли корнем дерева, и настроение у него после этого было не самое радужное.
– Не хочешь узнать? – продолжал темнить Брейгель.
– Ну, если что-то дельное, то сам скажешь, – отозвался Камохин.
– Ты сегодня какой-то недружелюбный, – обиделся Брейгель.
– Наверное, потому что не выспался.
– Можно подумать, я всю ночь спал, как убитый!
– Ладно, извини.
– Проехали.
– Ну, что ты там придумал?
– Тебе действительно интересно или ты спрашиваешь только из вежливости?
Брейгель наклонился, чтобы пройти под росшей почти горизонтально веткой, по всей длине которой будто мочала на просушку были развешены.
– А это имеет значение?
– Да, разумеется.
– Хорошо, мне интересно.
– Не нужно делать мне одолжения.
– Слушай!..
– Да?
– Ты пытаешься вывести меня из себя?
– Вот еще!
– Тогда… – Камохин вдруг понял, что не знает, что сказать. Весь разговор, который они вели последние пять минут, если подумать, был полнейшей бессмыслицей. Покруче, чем «Охота на Снарка». – Ладно, что там у тебя за идея?
Брейгель будто только этого и ждал:
– Слушай, а что, если те гигантские монстры, что напали на нас на скале, этот Радужный Змей и Годзилла, на самом деле тоже были механоидами? Такие же автономные твари, что и трехглазые! Док прав, для того чтобы размножаться, этих существ должно быть несколько. К тому же чем им питаться в озере? Рыбу ловить? Они ведь так с голоду сдохнут! Если же они роботы, то это все объясняет!
– Что именно?
– Например, откуда у Годзиллы в брюхе склад пакалей.
– Ну, и откуда?
– Они изначально там были!
– То есть?..
– Пакали являются частью системы управления этими монстрами!
Камохин задумался.
– Ну, в целом не так глупо, как поначалу кажется.
– Еще бы! – воодушевленно воскликнул Брейгель так, что шедший впереди Осипов оглянулся. – Все в порядке, Док-Вик! – заверил его квестер. – Мы разговариваем о монстрах.
– Ну, разумеется, – усмехнулся Осипов. – О чем еще можно разговаривать, прогуливаясь по роще, ведущей к вратам Страны Совершенства?
– Ян считает, что пакали, которые ты засек в животе у Черного Варана, могут являться частью системы управления этим монстром.
– И кто же им управляет? – поинтересовался Осипов.
– Те же, кто и трехглазыми! – ответил Брейгель.
– Кто?
Осипов рукой отвел в сторону зеленую ветку, с которой к нему на запястье перепрыгнуло большое, размером почти с ладонь, ярко-зеленое существо, похожее на карандаш, продетый через три кольца. Карандаш опирался на двенадцать тоненьких отростков, а кольца постоянно крутились из стороны в сторону. Пробежав по руке ученого, существо взобралось к нему на плечо, подпрыгнуло и полетело. Крыльев у него не было, поэтому единственной системой, способной обеспечить полет, могли являться только три вращающихся кольца. Однако как они это делали, за счет какой силы, понять было невозможно.
– Нет, – уверенно заявил Осипов. – Пакали – это только элементы Игры.
– Но ведь «серые» используют их для перемещения в пространстве и как оружие, – попытался возразить Брейгель.
– Как и в любой Игре, наличие дополнительных фигур дает игроку то или иное преимущество.
– Откуда же тогда у варана пакали?
– Понятия не имею.
Осипов щелчком сбил с плеча пристроившуюся там еще одну причуду местной фауны – улитку с веретенообразной раковиной, которая оставляла за собой ярко-розовый флуоресцирующий след.
По мере продвижения отряда вперед зеленые заросли становились все гуще и труднопроходимее. В этом странном лесу деревья не тянулись высоко вверх, чтобы раскинуть там свои кроны и листьями ловить лучи солнца, не пропуская их вниз. Деревья тут все были невысокие, редко под три метра, с тонкими стволами и кронами пирамидальной формы. Зато всевозможных кустов, кустиков, папоротников, хвощей и еще какой-то растительности, старающейся выбраться повыше нижнего, самого широкого яруса древесных веток, было в избытке. Поэтому, если посмотреть вверх, можно было даже увидеть голубое небо и солнце. А на уровне плеч через чащу было не продраться. Но самое большое неудобство доставляли серые, сухие, но очень прочные лохмы, похожие на пучки старого мочала, будто развешенные на ветках, да так и забытые нерадивыми хозяйками. Их было так много, что концы одних комьев спутывались с другими, образуя чудовищные сети, попав в которые, выбраться без посторонней помощи было почти невозможно.
