Дурацкий расклад (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Возле этой машинерии с умеренно нервным видом маялись дурью два человека преклонных лет. Один из них, на вид вылитый и слегка безумный ученый, был мужиком в возрасте сорока с копейками, а вот второй, женщина, вообще была похожа на товарища Молоко как сестра от другого папы. Рост, возраст, вес, мимика, поведение. Вообще не отличишь.

Это, знаете, думал я, потихоньку таща к обнаруженному все свое тело, как бухгалтерия. То есть, там же тетки довольно похожие друг на друга в статистической величине? Злые, перегидроль, витиеватые прически, социопатия… так-то присмотришься, все разные, а вот если мимолетом глянешь — то, как пингвины, только, сука, не пингвины…

— Здрасти! — поздоровался я с людьми, со всей дури дергая толстенный кабель, связывавший «дрель» с питанием от бункера, — Как дела?

Дебилизм, правда? Вот так, выходить перед совершенно незнакомыми адаптантами… только вот Витя не дурак, Витя много фильмов видел, в которых каждый идиёт, оставляющий работать вражескую машинерию — обязательно некисло так посасывал перед тем, как доблестно всех забороть. То есть, следим за мыслью — вырубить эту хрень надо обязательно, но вырубить так, чтобы никто не заметил, я не умею. А так бы, конечно, выключил, а потом бы коварно подслушивал. Но чего нет, того нет. Извините-простите. Поэтому я даже не выходил, а дернул за углом, высунув для приветствия голову!

Кабель, разумеется, выдернулся со всей моей страшной силой, дрель тут же поскучнела и слегка от моего рывка накренилась, ноутбук нездорово мигнул, а мужчина, ну тот, который в самом закате лет, издал леденящий душу вопль:

— Нееееет!

— Что за день сегодня такой? — спросил я женщину, правда, риторически, — Стоит мне сделать что-нибудь правильное, как это тут же кого-то сильно расстраивает.

Женщина молча смотрела на меня, тряся губой и руками. Мужик продолжал пялиться на «дрель» с таким видом, как будто тут его любимое дитя лопатой убили. Они что, некомбатанты? Совершенно? То-то как на Молоко похожи…

Лаааадно, тогда делаем так.

Высунувшись из-за угла чуть посильнее, я предложил обоим участникам этой мизансцены представиться. А то убью.

Проигнорировали.

Лаааадно.

На щупальца из тумана оба ученых среагировать успели, но без толку. Дернуться, взвизгнуть — это не реакция. Уронив обоих на пол, я поволок их подальше от хреновины по дорожке из самолично оставленной слизи. Пока волок, ощупывал на предмет оружия и прочих интересных штук, но ничего не нащупал. Оттащив так, чтобы они точно не могли ни до чего добраться, вновь превратился в человека, вновь слегка высунулся из-за угла, а затем скромно спросил:

— А чего это вы тут делаете? …делали?

— Маша, пора! — страдающим голосом сказал извивающийся на спине мужик, — Он сломал амплификатор!

— Витя, нет! — испуганно заелозила женщина, смешно суча короткими ручками.

— Маша, надо! — с еще большим надрывом выдал мой тезка, — Давай! Ну! Маша!!

— Я не могу! — тетка мастерски подхватила надрыв, — Не хочу, Витя!

— Вы там не взрываться думаете? — опасливо спросил я из-за угла.

— Маша! — не слышал меня мужик.

— Витя! — не сдавалась Маша.

— Да зае*али! — сдался я.

— Да идите вы на х*й! — интеллигентно, но от души послал меня мужик, чем-то хрустнул, а затем забился в судорогах.

Ну слава яйцам, не бомба.

— Витя!! — скользила по полу, плача, женщина, — Витя!!!

— Я за него, — ответил ей бесчувственный я, — Других Вить тут больше нет.

Действительно, кроме меня и неё здесь больше никого не было. Но недолго.

Глава 16. Нетипичная ангедония

Оказывается, женщин можно понять. Когда в жопе зудит вредность, то так и тянет сделать охренительно глупый поступок. Например — бесить слона, искренне надеясь, что его, слона, чувства к тебе будут сильнее, чем то негодование, на которое ты его разведешь ради своих мелочных проблем и стимулов. Ну и нервной разрядки, конечно же.

Хотя нельзя сказать, что мои были такими уж и мелочными.

— Ну вы хоть пальцем покажите, куда нам заселяться!

— Пошёл вон!

С этим криком, идущим из глубины души, массивное и уже почти развалившееся само по себе кресло с жутким хряском разбилось о стену. Каким образом Окалине удалось пнуть его так, чтобы оно не разлетелось вдребезги чисто от удара её ноги? Черт его знает, какое-то блондинистое шаманство.

— Могли б просто кулаком погрозить…, — уязвленно пробормотал я, выпрыгивая из воняющего старостью и слабостью кабинета под гневный рык начальства.

— Темеев, я его сейчас убью нах*й!

— Товарищ майор, у меня есть пистолет. На вас никто не подумает.

— …еще один дебил! Какой пистолет?! Чем я его возьму? Стреляй сам!

Емоё, кажется, пора линять. Точно пора, окончательно решил я, двигаясь по проселочной местности зигзагами. Темеев, конечно, косил, но пара пуль вжикнула мимо на относительно опасном расстоянии. Вот что за жизнь такая? Почему я свой стресс сам перевариваю, а другие вон, обижаются?

Ладно, будем справляться своими силами…

Как я оказался в этой деревне? Легко и просто, точно также как и весь персонал НИИСУКРС, а также остальные неосапианты города, остававшиеся на время зачистки. Точнее, прямо до неё, потому что сейчас в Четвертом и Пятом районе вообще хрен из наших ночевал. Там сейчас по улицам в «поле мертвеца» бродят волонтеры, убирающие «дырки» фиолетового дыма, которые, внезапно, остались после смерти того старика-китайца.

…не объяснение, да? А вот нету его у меня. У всех, кто поблизости — тоже, от того Окалина и зла как триста тридцать три козла. Мол, Стакомск в движухе, найденное мной устройство и не захотевшая помирать мадам — так вообще вай-вай, нечто отпадное, но при этом всю нашу бригаду, включая все подразделения «когтей», («когтей»!!!) буквально ссылают в Неборадово, деревеньку в 70 кэмэ от Стакомска!

Более того, почему я злой? Не потому, что в деревне и без велосипеда, а потому что мы ждали, ехали сюда и ночевали в поезде. Не простом, а предназначенном для перевозки неосапиантов. Знаете, чем характерны эти поездатые поезда? В них каждое купе закрывается автоматически и дистанционно! А теперь вопрос залу! Что происходит, если в очень тесном пространстве закрыть Витю и двух «чистых», одну из которых только что спешно обеззаразили? Закрыть на сутки почти?! Про нас троих просто забыли!

Понимаете картину? Выползаю я спустя сутки борьбы за живучесть в каком-то Новогадюкино, вокруг говно, трактора, дети и грязь вместо снега, хочется жрать, пить, спать, душ, кофе и медаль, а до меня никому дела нет! Совершенно! Гоняют ссаными тряпками! Да я еле нашел местный дом культуры, куда Нелла свет Аркадьевна угнездилась!

Ладно, наигрываю. Душ не хочется. Сам себе душ. И другим тоже душ. Вот если бы не умел выделять эту прекрасную слизь, вот тогда бы сутки в вагоне прошли бы… куда хуже. Девчонок бы это не смутило, их бы, оставшихся вообще без какого-либо дела, вообще бы ничего не смутило, а у меня бы была еще одна психическая травма. Их и так слишком много.

В общем, история такова: стоит деревня такая немаленькая, посреди щелкает жвалами Изотов, у которого в кармане только полпачки сигарет и, как бы, всё. Ну еще значок есть, да. Хочется кушать… даже жрать. И вообще сиротно и холодно.

Что делать? У меня две голодные женщины (которые не дадут мне покоя). Хотя… стоп. Стоп-стоп…

Цао Сюин же тоже здесь! И Паша! И феечки! Их-то, в отличие от нас, сразу выпустили!

Кстати да, единственное, что мне буркнула тогда Окалина, когда мы с ней еще находились возле того странного «амплификатора», что долбанный Коробок, успевший смыться до того, как майор с «когтями» обрушились на этот театр, действительно никого не убил. Он, как оказалось, поступил в точности как я, даже дважды. Дождавшись, пока Радин отвлечется на упрыгнувшую от них Окалину, Коробок самым банальным образом рванул в ближайший подъезд. Паша, нагруженный моей шубой, ничего сделать не успел, а бабулька так вообще бабулька. В итоге негодяй попросту шарахнул заморозкой по потолку, вызывая его частичное обрушение, а пока матерящийся Радин преодолевал это дело — преступник благополучно ушёл через ближайшую квартиру, выморозив и разбив замок, а затем выпрыгнув в окно. И всё, искать его в фиолетовом дыму никто не стал.