Антон Демченко - Охотник на духов
В ответ я только пожал плечами. Ну не хочет старший Касим понимать, что моя идея может избавить нас от большинства проблем… если сработает, конечно. Лично мне совсем не улыбается бегать по острову от охранников Тейго, но как убедить этого упертого. Кстати, а чего он так упирается-то, а?
Я с интересом уставился на Кима.
– Что? – через несколько секунд не выдержал он и вопросительно взглянул на Нея. В ответ тот непонимающе покачал головой и в свою очередь глянул на меня. Я прищурился.
– В чем дело?
– Глупая идея, – вздохнул Ким.
– Чем?
– Всем, – отрезал старший Касим.
– Содержательный ответ. И все же? – не собирался я сдаваться… и, кажется, Касимы это поняли. Во всяком случае, помявшись и переглянувшись со старшим родственником, Ней тяжело вздохнул.
– К потустороннему до сих пор не очень хорошее отношение, Кот, – не дав сказать и слова своему племяннику, с очередным тяжелым вздохом заговорил Ким. – Конечно, сейчас не то же, что было даже сто лет назад, но у людей до сих пор сохраняется определенное недоверие к мистике и одержимым. Вспомни хотя бы, какую процедуру нам пришлось пройти в Храме по прибытии в Тако… А то, что ты предлагаешь…
– Ким, а вас мама в детстве бабайкой не пугала? – поинтересовался я. – Мол, не будешь спать – придет злой бабайка и схватит…
– Мм… не вижу связи, – помолчав, признался старший Касим. А Ней вдруг тихо засмеялся.
– Ну как же, дядюшка! Ведь, по сути, Кот именно это и предлагает. Если учесть циркулирующие по лагерю слухи о том, что посредника похитили духи острова, то как подручные Тейго расценят исчезновение еще нескольких человек на следующую же ночь? Да они нос за пределы лагеря будут бояться высунуть!
– Он ведь не предлагает свалить вину на свободных духов! Он хочет, чтобы… – забывшись, Ким повысил голос, но Ней тут же зажал ему рот рукой.
– Тихо! Мы, конечно, не у самого лагеря, но и здесь могут услышать! – прошипел он в ухо старшему Касиму. Тот кивнул и, отняв руку племянника от своего лица, скривился.
– Бездна с вами. Сговорились, да? – мрачно проговорил Ким, но, подумав, хмыкнул. – Ладно. В конце концов, о том, что мы здесь, никто не подозревает, а значит, и привязать нас к этому «цирку» не сможет.
Мы с Неем довольно переглянулись, а глаза младшего Касима сверкнули так, что я ни на секунду не усомнился: Рорра желает развлечься. Да и Ким сдался как-то уж совершенно неожиданно. Рарра помог? О, думаю, сегодня ночью обитателей лагеря ждет знатное представление!
М‑да, спасибо духам Касимов за то, что поддержали мою идею. Иначе пришлось бы потратить о‑очень много времени на уговоры Кима или отказаться от затеи с маленьким мистическим триллером для обитателей лагеря Бора. А вот последнего не хотелось бы. Да, можно считать это прямым проявлением моего отношения к людям, считающим, что их цели, какими бы они ни были, стоят любых средств.
Жизни экипажа старого корвета не принадлежали Тейго Боре, как не принадлежат ему и жизни усыпленных девчонок и Йорма. Так с какой стати этот старый хрыч распоряжается ими, словно своей собственностью! Кто дал ему такое право? Сам взял? Ну, как взял, так и положит обратно. А за уничтоженное заплатит… как положено.
– Кот! Ко-от! – Чья-то рука тряхнула меня за плечо, и я едва сдержался, чтобы не полоснуть агрессора когтями по горлу.
Фыркнув и тряхнув головой, я взял себя в руки и слез с груди ошалело глядящего на меня Нея. Моментально исчезнувших когтей, к счастью, ни он, ни Ким не заметили.
– Извини. Нервничаю, – тихо проговорил я, помогая младшему Касиму подняться на ноги.
– А уж я‑то как перенервничал, – пробурчал тот, демонстративно осматривая свои штаны. Но тут же ухмыльнулся. – Теперь я понимаю, почему в моей семье с такой осторожностью относятся к духам зверей.
– Вовсе не поэтому, Ней. Хотя, конечно, некоторая агрессивность им присуща, и не учитывать этой стороны характера тотемников глупо. – Ровный тон Кима не обманул ни меня, ни Нея. Старший Касим явно был напряжен… только что, но уже начал расслабляться, и теперь его пробило на чтение лекций. Природный воспитатель, что тут скажешь. – Просто дух зверя – чаще всего тотем, а такие существа обычно куда сильнее других духов, но их воля всегда довлеет над носителем и в определенных ситуациях может повлиять настолько, что обладателю такого духа придется идти против семьи.
– Воевать со своими? – удивился Ней.
– Не воевать. Идти против, – покачав головой, повторил Ким и, увидев, что племянник его не понимает, как, собственно, и я, пояснил: – Например, под давлением тотема носитель может с легкостью отказаться от выбора супруга, сделанного семьей. Это – самый простой пример.
– Но почему? Какое дело духу до выбора невесты или жениха для его носителя? – не понял Ней.
– Хм, возможность наследования свойств, усиливающих связь с тотемом, – ответил Ким. – Если дух не увидит возможности такого усиления или почует, что предложенный вариант приведет к ухудшению возможной связи в будущем, запросто может заартачиться. Сам понимаешь, ни один одержимый не захочет идти на конфликт со своим духом, так что исход будет предрешен. И это только один из возможных вариантов. Есть и другие. Тотемные духи вообще куда более самостоятельны, чем большинство известных тебе. Именно поэтому наш дом очень тщательно подходит к выбору контракторов. Иначе наша семья давным‑давно разлетелась бы по всему миру, а то и вовсе прекратила свое существование…
– Думаешь? – хмыкнул Ней.
– Знаю, – кивнул в ответ старший Касим. – Как думаешь, почему Дом Касим предпочитает держаться подальше от политики и войн?
– Хм. – Ней пожевал губами, явно пытаясь что-то вспомнить, но в конце концов только пожал плечами.
– В былые времена императоры частенько обращались к нашему дому, чтобы получить в свое распоряжение сильных бойцов-тотемников. И мы, как и положено вассалам, шли навстречу. Воины дома рвали контракты со своими духами и принимали тотем. Это были могучие воины. Но после окончания этих войн Дом Касим почти каждый раз оказывался на грани вымирания. А все потому, что тотемные духи не отпускают своих контракторов и очень сильно влияют на их выбор. Лояльность дому, как семье, становится… да почти пустым звуком. Правда, благодаря тем же войнам у нас прибавлялось семей-вассалов, состоявших из одержимых тотемными духами. Но от истощения крови этот факт, как ты понимаешь, семью Касим не спасал…
Я слушал Кима ничуть не менее внимательно, чем Ней. Еще бы! Где и у кого, как не у потомственного одержимого, мне удастся узнать столько нового о духах?
В результате лекция старшего Касима затянулась далеко за полночь и прекратилась только в тот момент, когда заросли перелеска, где мы спрятались, залил жемчужный свет поднявшейся над горизонтом огромной луны – Раморы, как называют единственный спутник своей планеты ее жители, ну и я в их числе, разумеется.
Только что ярко сиявшая, заливавшая серебристым светом землю Рамора вдруг словно потускнела, и Горрон мог поклясться, что увидел тонкие языки тьмы, почти незаметной дымкой потянувшиеся над травой. Охранник вскинул голову, но вместо жемчужно-белого диска ночного светила в небе виднелось лишь размытое грязно-желтое пятно. Облака?
Горрон нахмурился и передернул плечами от пробравшегося под куртку холода. Только что стрекотавшие насекомые и что-то тихо напевавшие ночные птицы как-то незаметно стихли, и над лагерем воцарилась тишина. Охранник хмыкнул, перевел взгляд на пост у генератора и настороженно перехватил автомат, словно пытаясь найти опору в прохладном смертоносном металле. Пост, освещенный светящим вполнакала фонарем, будто подернулся темным маревом, таким же, как то, что скрывало от взгляда Рамору. Холод стал еще явственнее, и Горрон потянулся к рации, чтобы связаться с центральным постом, уж очень ему не нравилось происходящее. Совсем не нравилось. Но в следующую секунду что-то звякнуло за его спиной, и, резко развернувшись, охранник заметил нечто, медленно ковыляющее через самый центр лагеря. Под стволом щелкнул тактический фонарь, Горрон тихо выматерился и отпрянул в сторону. Нечто было наряжено в точно такую же форму, как и он сам. И на плече у него болтался точно такой же автомат, бьющийся о магазины в гнездах-карманах точно такой же разгрузки, но… это не могло быть охранником.
Бледное, без единой кровинки лицо, невыразительной посмертной маской пляшущее в свете фонаря, вытянутые вперед скрюченные кисти рук с черными когтями, из-под которых сочатся струйки черного дыма, и черные же провалы глазниц, в глубине которых рдеют угли.
Горрон захрипел, пытаясь навести оружие на этого выползка Бездны, но не успел. Откуда-то со стороны раздалась короткая лающая очередь, и ковылявшее тело, дернувшись, переломилось пополам и рухнуло наземь. Горрон наконец справился со своим страхом и навел автомат на цель, как вдруг от распростертого на земле тела взвился вверх черный вихрь и с жутким потусторонним визгом исчез в чаще. Проклятый остров! Проклятые духи! Проклятый Бора!
