Московское золото или нежная попа комсомолки. Часть Вторая (СИ) - Хренов Алексей

11 сентября 1936. Правительство Испанской Республики, Мадрид

Министр финансов республиканского правительства Хуан Негрин сидел и задумчиво смотрел на чашку кофе, принесённую секретарём. Мысли его были совсем не радостными.

Он ждал советского представителя, чтобы ещё раз обсудить варианты поставки оружия, снаряжения и продовольствия. Гражданская война, в которой одни испанцы убивали других, набирала обороты. Мятеж армии, который сначала не восприняли всерьёз, охватил всю страну. Войска мятежников стояли в ста километрах от Мадрида. Каталонские анархисты подливали масла в огонь. С одной стороны, они вроде бы поддерживали республику, но на деле были практически независимыми, да и вечная грызня между испанцами и каталонцами давала о себе знать.

Немцы и итальянцы открыто встали на сторону Франко, поставляя оружие и прислав добровольцев, которые на редкость напоминали регулярные армейские части. А уж про авиацию и говорить не приходилось: немецкие и итальянские пилоты на своих машинах бомбили республиканские позиции и отправляли на землю немногочисленную республиканскую авиацию. Французы, англичане и американцы заявили о своём нейтралитете, подписав «Комитет о невмешательстве в дела Испании».

У республики было золото, а значит, были средства, чтобы купить всё необходимое. Но оставался вопрос — где.

Отправленные во Францию сто восемьдесят тонн золота в обмен на поставки оружия зависли в подвешенном состоянии. И, несмотря на усилия французского правительства, которое состояло из левых партий, отгрузок оружия в нужных количествах не последовало.

Англичане, конечно, обещали многое в закулисных переговорах, но официально поддержали политику невмешательства, и у Негрина было стойкое ощущение, что, отправив золото в Великобританию, ни золота, ни оружия Испания никогда не увидит.

США со своей изоляционной доктриной самоустранились от европейской политики.

Оставались русские.

Негрину никогда не нравился режим, установленный Сталиным — он совсем не походил на тот социализм, который они хотели построить. Но русские заявили о своей поддержке республиканского правительства. Открыто послать в войну регулярные части они были не в состоянии, но предложили свои новейшие самолёты, танки, артиллерию, продовольствие и многое другое.

К сожалению, русские были далеко, их ближайший порт находился в трех тысячах пятистах морских милях, и пароход из Одессы в Картахену шёл почти две недели.

Вчера его представитель из Москвы дал телеграмму, что русские начали погрузку первой партии бомбардировщиков на свой пароход. Истребители были на подходе. Похоже, русские были готовы выполнять свои обещания.

— Добрый день, дон Хуан, — в кабинет зашёл сорокалетний человек с жёсткой щеточкой усов под верхней губой и с крупными залысинами.

Хуан Негрин поднял глаза на вошедшего и кивнул в знак приветствия.

— Добрый день, товарищ Марсель, — пошутил Негрин.

— Вы хотели меня видеть? — улыбнулся полномочный представитель СССР в Испании Марсель Розенберг.

«Не то чтобы прям очень хотел, но деваться то мне особенно некуда», — грустно подумал Негрин.

Он внимательно смотрел на советского представителя, стараясь разгадать его настроение по малейшим изменениям выражения лица. Это была их не первая встреча, но каждый раз переговоры с Розенбергом оставляли у Негрина смешанные чувства — надежду и тревогу одновременно.

Марсель Розенберг сел напротив, его улыбка постепенно исчезала, уступая место серьёзному выражению лица.

— Ваша телеграмма дала понять, что первая партия бомбардировщиков уже в пути, — начал Негрин, пытаясь держать голос спокойным и уверенным. — Однако текущие обстоятельства требуют большего. Франко продвигается на Мадрид, и каждая неделя, даже каждый день может оказаться решающим.

Розенберг внимательно слушал, слегка кивнул, соглашаясь. Он понимал, что у республиканцев положение становилось отчаянным. Поддержка Советского Союза была для них одной из немногих надежд, но даже она не могла решить всех проблем сразу.

— Мы делаем всё, что возможно, дон Хуан, — ответил он, его голос звучал уверенно и вместе с тем немного вкрадчиво. — Погрузка самолётов действительно началась, а в ближайшее время мы планируем отправить и другие грузы — танки, артиллерию, боеприпасы. Но вам, как никому другому, должно быть понятно, что наша помощь требует времени. Расстояния велики, а наши ресурсы не безграничны. Мы и так отрываем от своего народа всё что можем.

Негрин снова опустил взгляд на чашку с кофе, которая уже остыла. Он знал, что у СССР тоже были свои трудности и ограничения, но это не облегчало его тревогу. Войска мятежников уже стояли слишком близко, и ситуация могла выйти из-под контроля в любой момент.

— Я понимаю ваши трудности, — сказал он, наконец отрываясь от своих мыслей. — Но, боюсь, времени у нас нет. Мы нуждаемся в срочных поставках. Если бы мы могли как то ускорить поставки…

Розенберг слегка наклонился вперёд, его голос стал мягче, но вместе с тем приобрёл настойчивый оттенок:

— Вариант есть, — начал он, делая акцент на каждом слове. — Мы можем организовать «быстрые поставки», используя наши суда в Чёрном и Средиземном море. Конечно, это сопряжено с большими рисками, но в нынешней ситуации риск — это неизбежность. — Он сделал паузу, затем продолжил ещё более серьёзным тоном.

— Однако, чтобы гарантировать бесперебойные и своевременные поставки, СССР может рассмотреть просьбу Испанской республики разместить её золото на своей территории. Это послужит надёжной гарантией оплаты будущих поставок и позволит ускорить процесс, устраняя любые финансовые или политические препятствия.

Негрин молча смотрел на Розенберга, осознавая всю значимость сделанного предложения, как и его возможные последствия для будущего Испании.

Негрин чуть выпрямился в кресле, едва заметная искра надежды мелькнула в его глазах.

— Это было бы огромной помощью, товарищ Розенберг, — произнёс он. — Если нам удастся ускорить поставки, это может изменить ход войны. Мы готовы, если это даст нам шанс отстоять Республику.

— Тогда начнём работу немедленно, — сказал Розенберг, снова улыбнувшись, но уже с едва заметным оттенком решительности. — Я свяжусь с Москвой, и мы подготовим варианты маршрутов. А вы, дон Хуан, приготовьтесь мобилизовать силы для решения этого вопроса в правительстве и в Кортесах.

Негрин снова кивнул, чувствуя, как в нём постепенно начинает пробуждаться боевой дух. Впереди были тяжёлые дни, но, возможно, у республики ещё оставался шанс.

25 сентября 1936. Советское представительство, гостиница «Палас», Мадрид.

— Ну что, вот и познакомились, теперь можно и в ЗАГС? — оторвавшись от поцелуя, спросило смеющееся девичье лицо, сидя сверху и плотно обняв Лёху крепкими ножками.

Лёха запустил руки под коротенькое платье девушки, поудобнее устроил их на её голой попке и, глядя в расширившиеся от удивления глаза, аккуратно направил её движение в нужном направлении…

— Уже идём! — только и сумел выдохнуть Лёха.

Через полчаса с трудом оторвавшиеся друг от друга молодые тела, сумели нормально вздохнуть и выдохнуть и теперь каждый с огромным любопытством рассматривал своего нового партнёра.

Вечер этого дня стал для Лёхи настоящим подарком судьбы, наполненным магией и ощущением абсолютного счастья. После долгих прогулок по оживленным улицам Мадрида, город, казалось, открыл перед ним свои самые сокровенные уголки. Брусчатые улочки, переливающиеся в свете фонарей, манили в неизведанное, а тёплый воздух, наполненный ароматами испанских блюд и сладковатыми нотками цветов, создавал особую атмосферу. Но истинное очарование этого вечера заключалось вовсе не в пейзажах. Рядом с ним шла она — девушка, которая казалась ему воплощением совершенства. Её смех звучал, словно музыка, её взгляд согревал, а лёгкость и искренность в общении делали каждый момент незабываемым.

— Смотри, Надюша, звезда падает! Загадывай желание скорее! — сказал Лёха, романтически глядя на небо.