Николай Побережник - Гнев изгнанников
Тарин снял с пояса кисет и, положив его на стол, сел напротив, Ванс же взял с полки у очага две кружки и кувшин, подошел к столу, разлил по кружкам еще меда и сел рядом со мной.
– Так что, расскажешь, как в лазутчики к Хранителям подался? – хохотнул Тарин, тем самым прервав мое молчание и задумчивое, с наслаждением пыхтение трубкой.
– Ехать в хартские земли надо было, а тут обоз подвернулся, – ответил, разглядывая почерневшую от времени потолочную балку и подвешенную к ней лампаду, – на мосту пост таможенный, а потом лихоимцы ваши… вот, собственно, и вся история.
– Десятник сказал, что обозники про тебя говорили, будто ты согласился в судейскую стражу идти? – Ванс сидел ко мне боком и уставился на меня единственным глазом.
– Да я чего угодно наплету, лишь бы ехать не мешали.
– А зачем тебе ехать в хартские земли и где Дарина? – Тарин, несмотря на видимое расположение ко мне, интересовался всерьез, он даже к кружке еще не притронулся и вероятно ожидал услышать что-то такое, что заставит мне поверить.
– Ничего я вам, пердуны старые, не скажу, – улыбнулся я, – скажу только, что Дарина в надежном месте, Хранитель этот… мм… а! Корен, желает комиссарского тела…
– Чего? – поднял бровь Тарин.
– Я говорю, Корен северные границы княжества обложил своими наемниками, желая найти меня, что ему пока не удается… а у меня здесь просто дело.
– Какое?
– Посмотреть, как в княжестве люди живут.
– Посмотрел?
– Да, и посмотрел и послушал…
– И что скажешь?
– Скажу, Тарин, что мы с тобой совершили большую ошибку…
– Не сам он, – Тарин встал и начал прохаживаться вдоль стола, – одурманен он и хитростью коварной опутан!
– Сам-то веришь?
Тарин снова сел, посопел, не глядя на меня, пару секунд, а потом поднял наконец-то кружку…
– Чую, что тайна у тебя какая-то есть, также чую, что нет вреда в том… давай выпьем за встречу.
– А вы, значит, старики-разбойники? – ополовинив кружку, я поставил ее на стол и снова взялся за трубку. – Зимой да, у вас есть шансы навредить иноземцам, а потом сойдет снег, вскроются протоки, и как вы будете дальше?
– Весной будет война, Никитин, это сейчас мы только смуту затеяли, а весной многое изменится, – серьезно сказал Тарин.
«Очень кстати» – подумал я, захотелось рассказать Тарину о Шахаре, о его людях и об исходе с болот целого народа, но что-то меня останавливало, пусть эта инициатива Тарина со смутой и войной играет пока втемную.
– А цель? – я уставился в глаза Тарину.
– Изгнать иноземцев! От них только горе и разорение княжеству!
– Не все так думают.
– Отойдут хартские земли от Трехречья, как раньше будет – Хартское княжество.
– Насколько я знаю, последняя война была именно из-за того, что большинство плодородных земель были во владении хартов, так?
– Так, но теперь будет по-другому, харты примут людей за помощь против иноземцев! Земель здесь много, живи, трудись, Большая луна благословит любое ремесло, а иноземцы лишь грабят! Подати подняли, сколько зерна за пустыню увозят!
– Значит, война, – вздохнул я.
– Да, Никитин, и я буду рад, если ты присоединишься к нам, у тебя разумения много на всякие хитрости военные… Да! Я же вывез араб… арб…
– Я обратил внимание на хартских стрелков, – кивнул я.
– Весной, – Тарин наклонился над столом и придвинулся ко мне, – у нас будет тысяча таких стрелков!
– Только стрелками не обойтись, хороших рубак среди хартов нет, нужна пехота, кавалерия…
– Кавалерией вот Ванс занимается, много гонцов разошлось по княжеству, собирают оружных людей.
Ванс кивнул и снова наполнил кружки.
– Рад бы я к вам присоединиться, так как мне тоже есть за что мстить иноземцам, но у меня дело, очень важное дело.
– Расскажешь?
– Прости, Тарин, но пока не могу, не время еще, скажу только, что многие жизни от меня зависят.
– Хм… ну, раз так… может, тогда посоветуешь чего?
– Сойдут снега, и иноземцы начнут действовать… не будет кавалерийских атак, и никто не сойдется в пехотном строю, они будут действовать по ночам и резать вас как скотину.
– Мы придумали жечь костры ночами, уже несколько вылазок иноземных отбили, – гордо заявил Ванс.
– И что, по всей границе хартских земель будете костры жечь? В цитадель, что у торгового каменка в землях у Желтого озера, иноземное войско постоянно прибывает, императрица коварна и жестока, покорилось бы княжество и кормило бы спокойно империю Каменных башен… но нет, знает она, что смута будет, и раз войско прибывает, то и про войну знает.
Я вздохнул, помолчал немного и продолжил:
– Продержитесь до начала лета, помощь придет.
– Откуда? – оживился Тарин.
– С севера, это пока все, что я могу сказать.
Разговор наш длился до рассвета, говорили о том, как с минимальными потерями можно бить иноземцев, конечно, арбалеты хартской модификации грозное оружие, но и совет окружать военные лагеря «сигнализацией» тоже пришелся кстати. Тарину понравилась идея протягивать по периметру лагеря, как он назвал, дозорную нить. Сорвет иноземец ногой такую нить, а караульные сразу осветительные корзины и зажигают. Посоветовал делать секреты, где будут прятаться хартские стрелки, посоветовал не жалеть денег и платить водницам, которые снуют протоками и многое видят – лучше разведчиков и не найти. А потом, развалившись на лавке у печи, я уснул и проспал до обеда. Имущество мое вернули: баул, ранец, арбалет и колчан с луком Дарины… а вот меч уехал в дозор, вместе с тем отставным дружинником, что по его мнению, он «взял его в бою». Сказать, что я расстроился – ничего не сказать, самое главное, этот меч мне дорог как память о Варасе и вообще, слишком много он для меня значит. Тарин всячески извинялся, предлагал подождать, пока пошлют гонца за дозором, но это время, а терять его не хотелось. Еще Тарин предлагал забрать его меч, но я так расстроился, что слышать ничего не хотел. Единственное, на что хватило эмоций, так это только просьба сохранить мой меч до следующей встречи. Что ж, за поясом боевой топор, шахарский меч, к которому я относительно привык, арбалет и лук, а также когти и клыки моих котеек… ну-ну, до места встречи с ними еще добраться надо. В общем, в настроении уровнем ниже плинтуса, я отправился на север, по восточной части княжества к берегам Желтого озера. Единственный положительный момент, так это старенькие, но крепкие дровни и запряженная в них молодая кобылка.
Выехал к обеду, дорога меж замерзших болот была относительно спокойной, я решил не искушать судьбу и ехать по тракту через земли родов, два из которых отреклись от князя и его власти, а съехал на покрытый снегом лед протоки. Так и незаметнее, и путь короче. Заночевал в небольшой рощице, в которой нашел удобный овражек, где без опаски можно развести костер, поесть горячего и спать в тепле. Прежде чем провалиться в сон, некоторое время пытался «выйти на связь» с болотными котами, которые, возможно, обитают здесь, но ответа не получил, зато буквально позвоночником ощутил негативную эмоцию от какого-то крупного хищника, то ли это медведь, то ли гиены, не знаю, но усилием воли дал понять неведомому зверю, что я не претендую на его территорию, и вскоре уйду. Как ни странно, но меня «услышали», мурашки перестали скакать по спине, и я спокойно уснул, разве что кобылку пришлось стреножить, уж слишком нервничала…
* * *Председатель суда Хранителей Корен.
Северо-восточный тракт
Неделя пути по белым, бескрайним мерзлым болотам Корена не особо воодушевляла, но императрица Скади, кроме возвращения прежней должности, титула и почти прежних полномочий, наделила его ответственностью за порядок в княжестве и прилегающих к нему землях. Кроме того, некоторое время назад через пустыню пришел эскадрон личной охраны императрицы, командиром которого был огромного размера воин по имени Луек. Один его двуручный меч наводил на размышления о скрывающейся под доспехами силе, этот великан был не особо разговорчив и, судя по его отношению к жителям Трехречья, ему был нужен только повод, чтобы, к примеру, обезглавить не уступившего дорогу возницу. Одно радовало, в крытых санях, вместе с Кореном следовала и леди-наставница.
– Очень, очень долго в этих землях длится зима, – леди-наставница отвлеклась от книги и, отодвинув в очередной раз штору, посмотрела на окружавшую обоз целину.
– Да, согласен, – Корен, сидящий рядом, улыбнулся и подпихнул накидку из шкур под бедро леди-наставницы, – тебе холодно?
– С тобой рядом – нет, – искренне ответила она, – скажи, когда уже будет тепло и зелено?
– От силы два месяца… Я могу кое-что предпринять, и мы с тобой можем переехать южнее и ближе к горам, но тебе придется уговорить императрицу держать там постоянный гарнизон…
