Максим Глухманюк - Бездна Спаситель
– Спрута, – прошептал Антон.
Это и есть Утонувший Бог? Он был убит? Или он просто спал?
Неизвестно…
Повинуясь необъяснимому зову, Антон продолжил шагать к центру воронки. Воронка становилась глубже. Ноги прилипали ко льду все сильнее. Но парень шел.
И вот, центр ледяной воронки. Пол под ногами стал еще более липким, вязким. Кажется, ноги проваливались в него по щиколотки. Врастали в лед. В центре черной воронки была кучка инея.
Нет, это был скелет. Вернее – прах от скелета.
И в кучке праха лежала книга.
– Открой меня… – вновь зазвучал голос.
Антон нагнулся и поднял книгу. Она была в идеальном состоянии. Кожаный переплет украшали руны. На мгновение парню показалось, что книга посмотрела на него. В тот самый момент, когда он посмотрел во тьму под своими ногами. Испугавшись, парень перевел взгляд обратно на книгу.
Никаких глаз там уже не было.
Антон огляделся по сторонам. От центра воронки до стен было метров пятьдесят, не меньше. В комнату был всего один вход. Тот, через который Антон вошел. И сейчас там стояла чья-то тень. Стоило парню прищуриться, как тень скрылась, затерялась в коридоре.
Парень, внезапно, понял, что ему больше не холодно. Это было необычное чувство. Полное отсутствие каких-либо ощущений. Холод, тепло, страх – все ушло. Парень вновь вспомнил про кориевый клинок.
Антон открыл книгу. Все страницы были совершенно пусты. Древний пергамент был слегка желтоват, его покрывали темные пятна и морщинки.
Антон захлопнул книгу и стал возвращаться. Идти назад было гораздо тяжелее, чем спускаться сюда. Пол стал липким и скользким. Как мокрая глина. Дважды Антон упал. Но книгу не выронил. Он вцепился в нее мертвой хваткой.
Путь из черной воронки затянулся. Она не хотела его отпускать. Но он из нее выбрался.
Ступив обратно в покрытый инеем коридор, Антон задрожал. Холод вернулся. Ужасные мысли вернулись. Антон вспомнил про брата.
Куда он пропал? Что с ним?
– Леха! – крикнул младший. – Леха, ты где?
Ответом была тишина. Даже эхо ему не ответило.
Антон стал возвращаться по своим следам. На толстом слое инея они были отчетливыми. На статуях были капли крови.
Теперь парень обратил внимание…
Следов брата нигде не было. Как и следов человека в черном костюме. Только следы Антона.
Этого просто не могло быть!
Он ускорил шаг. Побежал. Следы петляли, извивались, уводили обратно в неизведанные глубины ледяного склепа.
Но следов брата не было…
Этому могло быть лишь одно объяснение: Антон все время был один.
Он напугался. Так напугался, что закричал изо всех сил. Это был крик отчаяния. И сразу же замолчал, напугавшись собственного голоса.
Это был не его голос…
Он был сухим и безжизненным, как пепел. Или прах. Голос вкрадчивого шепота.
Антон бежал по своим следам. Они уводили все глубже и глубже.
Разве он был здесь? Что это за место? Откуда здесь мои следы?
Все это было похоже на страшный сон. Статуй вокруг больше не было. Они давно рассыпались, оставив после себя лишь кучки обломков. Обломков, которые давно проглотил толстый слой инея…
Голос зазвучал вновь:
– Где кончается безумие и начинается реальность?..
Антон помотал головой. Мысли путались, словно в голову залез гадкий скользкий червь.
– Думай… Думай! – говорил он сам себе.
Начал вспоминать. Мысли путались.
– Где брат? Где его следы? Где статуи?
Пустые холодные тоннели давили, словно стенки могилы. Антон продолжал бежать по своим следам. Он вцепился в книгу мертвой хваткой. Она словно не давала ему навечно раствориться среди холодных стен. Парень не мог сказать, под землей он или над ней. Не мог определить, сколько прошло времени. Мысли путались.
Стены вокруг были измазаны кровью. Его кровью. Красные отпечатки ладоней, надписи на неизвестном языке, капли крови на полу.
Где-то позади заскрипел иней. Зазвучали частые шаги. Цокот.
Как будто по коридору кралось огромное насекомое…
Антон хотел выхватить нож, но поясные ножны оказались пусты.
Куда делся нож?..
Снова цокот. Совсем близко.
Антон побежал прочь. Он потерял свои собственные следы. Они растворились незаметно, как незаметно приходит сон.
Или смерть…
Кругом были лишь холодные стены, множество коридоров, холодный свет и корка инея. И цокот.
Он догонял парня.
Антон убегал, постоянно петлял то в левый проход, то в правый. На белом лице были ужас и отчаяние, на плече была сумка, а в руках – книга…
Алексей ворочался в бреду. В голове была каша. Вязкий кошмар не хотел отпускать свою жертву. Ужасные картины иногда расступались. Ангел разгонял своим сеянием полчища демонов.
Девушка.
Невероятной красоты, она боролась с демонами, боролась с кошмаром. И кошмар отступал. Медленно, но отступал. Алексей приходил в себя.
Вскоре он понял, что чем-то укрыт. Чем-то плотным и пушистым. Одежда была насквозь пропитана липким холодным потом. Во рту было сухо, как в пустыне. Язык намертво прилип к зубам.
Снова явился ангел. Девушка что-то дала Алексею в плоской деревянной миске. Парень жадно схватил чашу, но не смог ее удержать.
Все разлил.
Незнакомка вновь чем-то наполнила миску. На этот раз, Алексей доверился девушке. Она аккуратно влила содержимое ему в рот. Жидкость была прохладной и сладкой. Алексей выпил все до последней капли. Пересохшие губы были покрыты толстой коркой. Они кровили. Полыхали огнем. Влага впиталась в них без остатка. Стало немного легче. Совсем немного.
Демоны отступали.
Глаза пересохли, как и губы. Левый совершенно слипся и не открывался. На ресницах засохли колючие слезы. Под носом зудело что-то липкое, с металлическим запахом. Кажется, это была засохшая кровь.
Последовала еще одна миска сладкой прохладной жидкости.
Затем еще одна.
Жидкость впитывалась в засохшее тело без остатка, как впитывается капля дождя в пересохший песок. Сердце билось тяжело и медленно. Вязкая кровь стучала в висках.
К Алексею стал возвращаться слух. Он услышал потрескивание костра, звуки листвы и голос девушки. Она разговаривала с каким-то мужчиной. Кажется, со стариком. Голос девушки был мелодичен и звонок, как журчание лесного ручья. Что она говорила, Алексей не понимал. Язык был совершенно чужим. Судя по интонации, они решали какой-то важный вопрос. В голосах звучали нотки тревоги и суеты.
По небу плыл зеленый диск.
Девушка продолжала бороться с демонами, продолжала поить Алексея прохладной сладкой жидкостью. Иссушенное тело насыщалось живительной влагой. Вскоре, глаза наполнились слезами, а рот – слюной. Язык с хрустом отстал от зубов. Левый глаз отмок, им удалось моргнуть. Хотя и с жуткой режущей болью. Все тело горело, как будто на нем не было кожи. Особенно болели руки и ноги. Пересилив слабость, Алексей вытащил руку на свет костра и ужаснулся.
Он едва не закричал.
На его руке, в самом деле, практически не было кожи. Рука облезла. Образовавшиеся жуткие раны сочились и кровоточили. Теперь парень ощутил, что все его тело было в подобных ранах. Одежда была липкой и холодной не из-за пота, а из-за гноя и крови.
Девушка снова принесла миску с целебной жидкостью. Алексей выпил все, до последней капли. Девушка ушла.
Парень ощутил на спине неприятное напряжение. Затем – щелчок и жгучую боль. Кажется, это лопнул очередной гнойный пузырь. Алексей начал вспоминать, что с ним было. События перемешались с кошмаром. Теперь он понял, что это за раны. Он весь обморозился. Было удивительно, что он вообще жив.
Алексей попытался приподнять свинцовую голову и осмотреться. Вокруг костра, у которого он лежал, стеной стояла темнота. Густая и непроглядная. Голоса звучали где-то там, во мраке. И хотя Алексей ощущал жар, исходящий от большого костра, он никак не мог согреться. Тепло просто не проникало внутрь. Внутри были демоны, темнота и холод
Алексей вспомнил про младшего брата и попытался его позвать:
– Ан… кх-х… – парень закашлялся.
Горло было больно при попытке что-либо сказать. Внутри словно поработали металлическим ершиком. Легкие болели. При каждом неаккуратном выдохе бронхи пронзали жгучая боль и кашель.
Снова миска. Живительная влага. Девушка скрылась в темноте.
Сердце Алексея разгонялось. Кровь становилась жиже. Головная боль отступала. Но липкие раны по всему телу горели невыносимо. Тело наполнялось влагой, и раны начинали сочиться. Пузыри лопались. Это была пытка.
Вдруг, суетливые голоса замолчали.
Из темноты вышел старик. Хромой, тяжелой походкой он медленно подошел к обмороженному, опираясь на толстую трость. Затем заскрипел древними костями, сел и склонился над парнем. Кудрявые белоснежные волосы старика доходили тому до плеч. Сухое лицо было погребено под толстым слоем морщин. Подбородок был сокрыт под густой щетиной. На старике был простой серый халат. Мятый и немного грязный. Лицо старика оказалось совсем близко к лицу парня. Их глаза встретились.
