Николай Степанов - Лорд. Небесные дороги
– Опять из мозгов выпало что-то важное?
– Думаю, да. Это остров Нуффов, молодой человек.
– Скажите, а хорошие лекари тут есть?
– Есть-то они есть, но, как говорится, не про нашу честь. Будь ты хотя бы милордом…
Внутренне Царьков обрадовался, но продолжил отрабатывать легенду:
– Неужели у простого человека нет никаких шансов?
– А ты уверен, что из простых будешь? – усмехнулся Лирисио.
– Вы думаете…
– Наднебесный любит преподносить сюрпризы. Хочешь проверить свою знатность?
– Смотря как.
– Почти все представители дворянства умеют ходить по небесным дорогам.
– По облакам?
– А, – махнул рукой хозяин дома. – Глянь в окно. Что видишь?
Леонид повернулся. На фоне сочно-голубого неба жирным белым росчерком виднелась длинная борозда. Снизу и сверху от нее висели пушистые клочки «ваты».
– Длинное-длинное облако, а рядом самые обычные.
– По такому длинному большинство знати Кардома может ходить пешком.
«Только этого мне не хватало! – мысленно возмутился Царьков. – По местным меркам я еще и не так прост, как казалось».
– Нет, мне бы не хотелось рухнуть с высоты, – сказал он.
– Да, лучше не рисковать.
Лирисио положил на кровать десять золотых монет и поднялся со стула. Его гость даже не успел спросить, с чего такая щедрость.
– В наше время правда стоит больших денег, Зеверио. К сожалению, большего я дать не могу.
– Благодарю вас, – кивнул Леонид. – Если вдруг окажусь дворянином, обещаю сполна вернуть долг.
– Будем надеяться, что так оно и есть. Кстати, а откуда у тебя эта птица? – неожиданно спросил торговец. – Да еще с таким приметным пятном на груди.
– Точно сказать не могу, но кажется, мы с ней как-то связаны.
– Я поспрашиваю у знакомых.
– Буду очень признателен.
Отец Даланио похлопал гостя по плечу и покинул комнату. Выждав минуту, Леонид повернулся к вороне:
– Если я хожу по облакам…
– Не обольщайся, чужак. Помнишь синюю таблетку?
– И что в ней такого было?
– Экстракт фиала. Обычно его хватает на три дня хождения по небесным дорогам.
– У тебя есть еще?
– Интересно, где бы я, по-твоему, мог ее спрятать?
– Тогда почему ты ничего не сказал на мое предложение о пешем походе?
– Не хотел тебя расстраивать.
– А вот я бы сейчас с удовольствием тебя расстроил. А еще лучше – придушил.
– Поднимется рука на калеку?
– С гуманной целью – чтобы кое-кто не мучился.
– Боль от сознания невыполнения миссии сильнее физической. И ты только что усложнил нам задачу.
– Когда это я успел?
– «Буду очень признателен», – Варио один в один повторил голос Леонида. – Уходить нам нужно из города. И чем быстрее, тем лучше.
– Причина?
– Не знаю, что тут начнется, когда во мне опознают посланника принцессы, но ничего хорошего от этого не жду. Сразу после завтрака делаем ноги.
«Может, оно и к лучшему? – подумал Царьков, которому не очень хотелось встречаться с недавно обретенной женой. – Я слишком молодо выгляжу для настоящей женитьбы!»
Глава 12
Воздушная погоня
Сразу после завтрака Леонид рассовал по карманам своей новой одежды наиболее ценные вещи и покинул дом торговца, оставив торбу Ортианы на кресле. Он не знал, вернется ли обратно, но хотел, чтобы хозяева думали именно так. После разговора с отцом Даланио и предостережений крылатого посланника в душе Царькова поселилось беспокойство, которое не позволяло оставаться на месте. Варио посоветовал направиться на причал и узнать расписание регулярных рейсов.
Летун так и путешествовал на плече мужчины. По наущению говорящей вороны Царьков нацепил ей лоскут ткани, прикрыв приметное пятно. Оказывается, прогулка по улицам города вместе со своими питомцами здесь являлась обычной практикой. Сначала Леонид заметил ребенка с попугаем на плече, затем девушку со зверьком, похожим на лемура, который вообще обвился вокруг шеи своей хозяйки. По словам Варио, некоторые птицы и звери этого острова обладали превосходным чутьем, позволявшим почувствовать опасность, грозящую хозяину. Защитить зверушки могли не всегда, но предупредить – обязательно, поэтому родители частенько отпускали детей и подростков, которые считали себя уже самостоятельными, с такими вот своеобразными «телохранителями». А поскольку привязанность с годами только крепла, то и многие взрослые по привычке не расставались с приятелями.
Солнце уже поднялось довольно высоко, стало жарко. Царьков снял куртку, свернул ее по форме небольшого портфельчика и с помощью ремешка прицепил на бок.
Причал, как и следовало ожидать, находился на краю острова. Он был разделен на две неравные части: малую с отдельным входом, куда пускали только пассажиров, имевших накидки разных цветов и размеров, и большую – для всех остальных.
Из рассказа Даланио Леонид знал об отличительных особенностях одежды местной знати. Длина и манера ношения лоскута ткани, прикрывавшего спину, имели здесь определяющее значение.
«Прямо как юбки у амазонок, – пришел к выводу чужак. – Но там статус подчеркивается количеством. Получается, если исходить из реалий тяжелого острова, сейчас я, считай, голый. Думаю, здесь лучше им и оставаться. Так незаметнее».
Причал простолюдинов состоял из пяти вынесенных наружу настилов, возле которых размещались крылатые несуны. Корзины для пассажиров стояли в трех шагах от берега, причем не к каждой был привязан шарик.
– И где тут билеты продают? – тихо спросил Царьков.
– Держи левее, видишь арку?
Проволочный каркас, увитый лианами, привел к длинному проходу, огороженному с двух сторон резным забором, за которым произрастал высокий кустарник. В конце своеобразного коридора начиналась небольшая площадь. Леонид сразу обратил внимание на стоявшую слева одноэтажную постройку с круглым окошком в середине, но рядом не заметил ни одного пассажира.
– Касса, что ли?
– С билетами мы, похоже, опоздали, – еще тише ответил Варио. – Только частники остались, но они заламывают такие цены…
Справа от сарайчика на скамейках сидели несколько человек. Царьков заметил среди них вчерашнего худощавого пилота.
– Пойду узнаю расценки.
Крылатому посланнику явно не понравилось решение человека, однако он не рискнул подать голос – рядом как раз шел одинокий прохожий. Демонстрируя свое несогласие, летун сильно сжал когти, заставив Леонида зашипеть от боли.
Пока Царьков приходил в себя, Мурулео исчез. Леонид внимательно поискал знакомого глазами, но не нашел. Пришлось обращаться к другим возничим:
– Уважаемые, сколько будет стоить полет на остров Руххов?
– Так далеко, парень, мы не летаем. Только до соседнего острова. Пятнадцать монет – и к вечеру будешь там.
– А не слишком ли дорого? – удивился Царьков. Варио называл сумму всего вдвое большую, но до конечной остановки.
– Времена нынче тревожные, вот цены и подскочили, – объяснил один из пилотов. – Зато у меня самый быстрый аппарат. Если отправимся сейчас, до ужина будем на месте.
– У меня есть только десять.
– Тогда ищи попутчика. Двоих отвезу за двадцать.
– Замечательно. Я обязательно найду, – обрадовался Царьков.
Он осмотрелся и направился к выходу с площади. Он сомневался в успехе своей затеи, но очень не хотел переносить вылет на завтра. Понадеявшись на всемогущий «авось», Леонид собирался попытать счастья на входе к причалу.
– Зря ты к ним подходил. Мурулео уже видел меня без этой тряпки, – подал голос летун.
– Ну и что?
– Если кто-то меня здесь разыскивал…
– Варио, ты никогда не страдал манией преследования? Почему пилота должны спрашивать о тебе? Ты что – сверхважная птица или опасный преступник?
– Нет, но я же не знаю, какую тайну скрывает леди Каара. В Кардоме сейчас неспокойно, а некоторые секреты убивают.
– А ты не мог сказать мне об этом раньше?
– О чем?
– О ваших тайнах.
– Пока это всего лишь мои предположения.
– Зачем тогда воду мутишь?
– Чтобы… – Варио неожиданно умолк.
Царьков увлекся разговором и не особо смотрел по сторонам, а тем временем дорогу к арке ему перегородили два мужичка с неприветливыми физиономиями.
– Кто таков? – спросил первый. Он был ростом с Леонида, однако имел более мощную фигуру.
Нахальный взгляд здоровяка сразу не понравился недавнему рабу. А поскольку незнакомец явно недотягивал до габаритов дикарей, с которыми Зверенышу приходилось иметь дело на арене, он не стал отвечать.
– А ты кто?
– Грубишь, приятель. Я первым спросил.
Второй не выделялся ни ростом, ни телосложением, имел черную шевелюру и колючие глаза-щелки.
«Щурится или от рождения такой?» – подумал пришелец, а вслух сказал:
– Хорошо, я человек, а ты?
