Олень (СИ) - "Mr.Eugene"

До кодекса Наполеона или даже до Саксонского зерцала вестеросская правовая культура, прямо скажем, ещё не дошла. Правовая система объёмна, разрознена и никоим образом не систематизирована и не кодифицирована. Только большой массив отдельных узкоспециализированных именных законов, которые дополняют незакреплённые письменно региональные традиции, и религиозные нормы да обычаи, на которые вот уже триста лет мало кто может повлиять.

В своё время Джехейрис I потратил очень много сил и средств, пытаясь навести порядок в этой сфере. Не всё удачно, но самое главное, что у него получилось-таки привести к единому началу королевские законы и дать импульс мейстерам, совершенствовать свои познания в праве, которые, в свою очередь, добились больших успехов, составляя здоровенные сборники законов относительно регионов и народов.

Итог вполне очевиден – на данном этапе бал правят конкуренция правовых норм и их трактовка. Верховным лордам приходится обладать недюжинным чутьём и знанием законов, и обычаев, дабы наводить социальную справедливость в благородном обществе. Само собой, порой их сил и знаний не хватает, отчего споры и достигают Королевской Гавани.

Но, несмотря на столь громадный массив разрозненных законов и правовых норм, в них присутствует логика. Да и они сами по себе, для человека двадцать первого века, не отличаются очень уж сложным юридическим языком. Как я и говорил ранее, разобраться в них потихоньку для меня было не так сложно и даже почти не мучительно. По всей видимости, я сильно удивил Аррена, ожидавшего, как минимум, более высокий порог вхождения. Приятно, чёрт возьми, скажу я вам.

Помимо такой рабочей рутины, под мой контроль передали темницу Красного Замка, со всеми её постояльцами и персоналом. Тюремные казематы столицы, конечно, внушительны. Внушают они, в частности, количеством темниц и клеток, переполненных непередаваемыми зловониями. Учитывая, что Королевская Гавань громадный город, тюрьма всегда забита под завязку: убийцы, воры, насильники и прочая падаль, про которую, зачастую, тупо забывают. Что тоже вполне естественно, если брать в расчёт, что ими особо-то никто и не занимается. Финансирование небольшое, дознавателей, палачей и тюремщиков немного, а тот же Джон Аррен, как и его предшественник, мало времени уделял пенитенциарной системе. Поэтому не редкость, когда человек в темнице дожидается наказания многие годы, превращаясь с течением времени в жалкое своё подобие (и это на фоне жёсткого дефицита кадров в Ночном Дозоре!). Официально начальником королевской темницы является Королевское правосудие, главный палач всея Вестероса, молчаливый Илин Пейн. Как палач и мастер пыток Пейн, конечно, настоящий профи, но вот как администратор и управленец? Не очень. Совсем не очень. Навести бы порядок и стряхнуть пыль с этого прекрасного заведения, но ведь и здесь не обошлось без рекомендованного партией курса действий (перевожу: «полумер»). Да, если раньше Пейн осуществлял свою деятельность, отчитываясь напрямую деснице, то теперь всё будет идти через меня. Но всё равно, как мне неоднократно намекалось, главный палач и его кодла палачей тире тюремщиков для меня неприкосновенны. Под моим прямым подчинением оставили разве что дознавателей, хотя метил я сильно выше. Да, городскую стражу под мой контроль так и не передали, всячески отбрехиваясь, и развернув целую подковёрную игру против меня.

Но это не значит, что игра была совсем бесплодной. Когда страсти достигли должного накала, и когда стало ясно, что мне тут не выиграть, кто-то мудрый в рядах или окружении оппонентов шепнул, что моему благородному самолюбию нужно бы бросить «кость», ведь даже меньшие ущемления, как показывает практика и жизненный опыт, потом могут неприятно аукнуться. А кто хочет прищемить что-нибудь лорду? Брату короля? Человеку, по праву, чёрт возьми, носящему фамилию Баратеон и присущие ей достоинства и изъяны? В общем, опуская лирику, мне удалось добиться создания под моим патронажем корпуса юстициаров и, что немаловажно, удалось выбить подобающее ему финансирование и мелочи-услуги, которые облегчили бы новому ведомству его первые шаги. Лишь бы я больше не заикался про контроль над стражей.

«Корпус», впрочем, громко сказано. Так, несколько десятков человек и штат писарей, но это только начало. Осталось только всё организовать и набрать компетентных людей. И вот как раз с этим была определенная сложность.

Основной штат я решил набрать из тюремных дознавателей, которые имеют необходимые специфические знания. Дознаватели – весьма интересные граждане. В эту необычную касту идут люди с определенными навыками и методами, и идут, в основном, из благородного сословия. Их немного, и статус они имеют… «неприкаянный». Вот уже почти пятьдесят лет они работают без непосредственного руководства, без лорда-дознавателя. Отчитываются перед десницей или мастером над шептунами, оклад и довольствие получают у главного палача, то туда, то сюда. Лорда-дознавателя не назначали со времен Дейрона II, видимо, вовсе забыв про эту должность. Само собой, это заметно сказалось на эффективности дознавателей, как самостоятельного органа следствия.

Итак, с рядовыми кадрами всё более или менее понятно. Самое главное сейчас – найти руководителя, чтобы машина начала худо-бедно работать и показывать на практике, что и где нужно скорректировать. Руководителя, способного действовать от моего имени и так, как надо мне. Есть у меня соображения, осталось только…

- Лорд Ренли… милорд!

Ровный, с нотками улыбки голос вывел меня из каскада размышлений. Вздрогнув, словно ото сна, я огляделся. В зале малого совета почти никого уже и не осталось, только позвякивал своими цепями в коридоре Пицель, да собирался Бейлиш, упаковывая свои письменные принадлежности и хитро поглядывая на меня с пониманием.

- Заседание малого совета уже закончилось, милорд.

- Сильно я задумался. Так что там решили с северными пастбищами Росби?

- Пока ничего. Споры длятся уже очень долго, с тех самых пор, как был уничтожен Дом Дарклинов, - с учёным видом, доводил до меня свои соображения лорд-казначей, - и соседи до сих пор делят их наследство, несмотря на ярую неприязнь и противодействие Риккеров.

- Как бы не началось вооруженное противостояние.

- Это также тревожит малый совет, но, - Бейлиш, наконец, собравшись, и взяв свой гроссбух в подмышку, встал из-за стола, - к нашему счастью, ни лорд Росби, ни Стокворты не могут похвастаться решительностью. А вот Вы…

Глаза Бейлиша снова оживились. Кажется, ему было приятно переключиться на любую тему, не имеющую отношения к только что закончившемуся заседанию. Что ж, подыграем.

- Что, я?

- Вы выглядите уставшим, лорд Ренли.

- Действительно… в последнее время на меня многое навалилось, – ответил я интригану искренней, уставшей улыбкой, - столько дел, столько забот.

- Прекрасно Вас понимаю, - улыбка Петира изменилась, став более мягкой, даже доброжелательной, - Вам стоит отдохнуть и расслабиться. Знаете, я слышал, что лорд Тирион устраивает званый ужин. И я думаю, он не будет против, если Вы почтите его своим присутствием.

- Тот самый Тирион? – взглянуть на Беса было бы интересно.

- Именно он, – ещё шире улыбнулся мастер над монетой.

- Интересно, не скрою. А что за место?

- Вы там ещё не бывали, - хитро сощурился Бейлиш, - дом терпимости Катаи.

- А, мог бы и сам догадаться, - и уже в спину уходящему Мизинцу, - лорд Бейлиш, постойте.

Мизинец обернулся, посмотрев на меня с ожиданием и интересом.

- Касательно званого ужина. Примите моё приглашение и станьте моим гостем через пару дней, хочу похвастаться перед вами своим новым поваром.

- Сочту за честь, милорд. – Мизинец поклонился, скрыв в этот раз от меня свои глаза.

***

Бордель Катаи, расположившийся на Шелковой улице, считается привилегированным местом ещё со времен Безумного короля. Лучшие, как считается, и, соответственно, самые дорогие сексуальные услуги во всём городе. И если бордели Бейлиша берут доступностью услуг на любой вкус и кошелёк, то Катая заняла исключительно премиальную нишу, в которой древнее ремесло доводилось до искусства. Что ж, ставка сыграла - среди посетителей этого заведения самые знатные и богатые горожане и гости столицы, а также сам король, ставший посетителем настолько регулярным, насколько позволяют графики его монарших обязанностей и столь же монарших похмелий. Последний фактор привёл к тому, что дом терпимости Катаи приобрел поистине железобетонную крышу.