Олень (СИ) - "Mr.Eugene"
Следующим по очереди был совместный пакет отчётов от моих «маршалов», Лонмаута и Венсингтона. Кадровая текучка в их ротах свелась практически на нет. Убыль, разумеется, была, но, так скажем, естественная. Кто-то умирал от поноса, кто-то с перепоя ломал себе шею, кого-то за те или иные преступления подвешивали за шею. Суровый век, если кратко. Но количество желающих послужить под чёрно-жёлтыми стягами всё нарастает. Сиры докладывают, что, наконец-таки, количественные показатели бойцов стали переходить в качество, но не без определенных нюансов… положительных или отрицательных, понять пока сложно. Что касается Лонмаута и его, по факту, кавалерийского полка, то изначально, рота жандармов задумывалась нами как нечто гибкое и универсальное. С одной стороны иметь мощный бронированный кулак, с другой же лёгкую кавалерию для рейдовых и дозорных операций, что и привело к формированию уже внедрённой структуры ордонансовой роты. В качестве тяжёлой кавалерии должны были выступать рыцарь тире латник с оруженосцем (итого: двести бойцов), а в качестве лёгкой кавалерии – триста-четыреста конных лучников.
Все было гладко на бумаге, да забыли про овраги. Кто мог знать, каким магическим свойством может обладать регулярный и стабильный ежемесячный оклад и кормёжка в феодальном государстве, которое примерно семнадцать лет не вело войны, и в котором успело разродиться приличное количество молодых людей, владеющих только собой и своим мечом. В итоге на должность «конного лучника» у нас поступило около трёхсот пятидесяти дворян, не имеющих рыцарских шпор, и, судя по тенденции, их будет ещё больше. Минус: половина из них не умеет пользоваться луком не то что «нормально», а от слова «совсем». Плюс: они, как правило, прибывают на своём, хоть и относительно недорогом (насколько это слово вообще применимо к такой собственности в наш век), но боевом коне, в своих доспехах да ещё и при своём оружии. Да, лошади и вооружения таких «младших сыновей» не отличаются лоском и высоким качеством, но оно гораздо лучше, чем полагалось конным лучникам. Теперь в ордонансовой роте Лонмаута, помимо двух сотен тяжёлых латников, есть почти четыреста «легко-средней» кавалерии, способной к конно-копейной сшибке. В восточной Европе образца семнадцатого века, такую кавалерию называли панцирной. Хоть подобное и не входило в наши планы, но приобретения полноценного боевого всадника за полцены, можно считать успехом.
Венсингтон, в свою очередь, отчитался об окончательном формировании пехотной роты, численностью в пятьсот человек боевого состава. Сир Михель довольно творчески подошёл к формированию тактики нашей пехоты, создав пехотную баталию, достаточно устойчивую на поле боя, но при этом достаточно гибкую для маневра. Уставное построение баталии, по замыслу сира Михеля, выглялит так: первые две-три шеренги состоят из пикинеров, следующая шеренга из алебардистов, последующие шеренги вооружены более лёгким вооружением, и всё это работает под прикрытием арбалетчиков по флангам и лучников из тыла. Разумеется, первые шеренги вооружались более качественным и полным пехотным доспехом, что только можно было достать, а также мотивировались повышенным жалованием. Нечто подобное делали в своё время швейцарцы и фламандцы, и у них отлично получалось лупить в хвост и в гриву всех своих соседей. Надеюсь, у меня получится не хуже.
Сир Генри и сир Михель, не только отчитались за организационно-тактические мероприятия, но и подтвердили моё высокое доверие, проявив здравую инициативу. Во-первых, поток комбатантов, желающих поступить мне на службу, не иссякает, отчего встаёт закономерный вопрос о создании новых рот, денег на которые, в данный момент, особенно-то и нет. Сиры не растерялись, начав привлекать данный контингент в качестве «учеников» и «подмастерьев». Платят им совсем гроши, и им зачастую приходится страдать от всяческой дедовщины, но зато кормят и есть осязаемая перспектива стать полноценным «солдатом» с соответствующими социальными и материальными бонусами. Во-вторых, рука об руку прошлись новость о том, что конных лучников не видать нам как своих ушей, и планы по созданию отряда егерей. В свете этого, «маршалы» подумали-покумекали, посовещались с сиром Кортни и принялись за организацию отдельного подразделения лёгкой кавалерии. Однако, по предоставленному в отчёте описанию, получается у них какой-то прототип рейнджеров. Пока чуть меньше сотни охотников, на лёгких меховых мопедах, должны будут вскоре стать глазами и ушами войска. В-третьих, военное строительство развёрнутое мною, привело к тому, что более тысячи мужиков стали скучать. За прошедшие почти полгода сформировались и устоялись некая структура, дисциплина и иерархия, бойцы постоянно участвуют в маршах и страдают от муштры, и любому хорошему командиру понятно, что парням нужен спуск пара. В данном случае, лучший спуск пара это применение приобретаемых навыков по прямому назначению. Отцы командиры, договорившись с кастеляном Штормового предела, очистили от разбойников всю мою вотчину. Зачистили даже. Даже больше, отдельные «охотники» в поисках бандитов сильно углублялись в Королевский лес и Красные горы.
Вместе с тем, Лонмаут и Венсингтон, очень помогли купцам, что работают на меня, выделив им пару десятков своих человек, что свело на нет любые нападения на караваны в моих землях.
Подышав свежим воздухом, вернулся к рабочему столу в покоях, щедро заваленному документами, картами и книгами. Мысли о купцах вернули меня в рабочее русло.
Третий, последний и самый толстый пакет, пришёл от Тревора. Не просто от Тревора, как оказалось, а от Тревора по прозвищу Комб, что из Скорбящего. Всё-таки, о своем подчинённом нужно знать как можно больше,… ну, я и узнал. Отец, Синди, потомственный купец, чья семья торговала диким мёдом и воском в Скорбящем. За несколько поколений семья торговцев мёдом наторговала приличное для своего городка состояние, что позволило Тревору удачно жениться и вложиться, как он думал, в очень прибыльную заморскую торговлю. И в самом деле, несколько лет всё шло достаточно неплохо и даже успешно, Комб показал себя очень хорошим дельцом. Так бы всё и шло сказкой, пока зафрактованный Тревором корабль с незастрахованным ценным грузом не утоп, приведя в итоге ко мне дочь этого бедолаги, а следом и его самого.
Разумеется, в самом начале нашей совместной работы, я не мог в полной мере довериться этому человеку, аккуратно прощупывая и проверяя его. И скажу прямо, после несколько затянувшегося «ознакомления» я остался впечатлён, очень впечатлён. Тревор, получив весьма ограниченную для меня сумму развернулся по полной, чётко осознав, что от него хотят и к каким перспективам, в том числе лично для него и его семьи, это может привести.
Очевидно, что взять под контроль исходящие из Штормовых земель торговые потоки (а именно такую задачу я поставил) в одиночку было невозможно, и Тревор, отлично это осознавая, бросился сколачивать собственную купеческую «банду», находя в процессе удачный баланс между проявлением личной инициативы и согласованием своих действий. В первую очередь он задействовал своих родственников и знакомых из купеческой гильдии Скорбящего, во вторую реанимировал свои старые связи в других городах и областях. Примерно за пять месяцев ему удалось сбить крепкую бригаду из почти двадцати купцов, которые, засучив рукава, принялись за работу. Тревор и Ко пахали и разрывались между моими землями и Королевской гаванью, Староместом и ближайшими Вольными городами.
Но не всё шло гладко и просто. Не все из соратников Тревора были с ним честны и откровенны. Были и предательства, обман, спекуляция и подстроенные разбойные нападения. Отчего Комбу и наиболее лояльным ему компаньонам пришлось принимать как на местах, так и в своих кулуарах сложные и жёсткие решения. Парочка купцов, предавших высокое доверие, просто исчезла, несколько поплатились за обман своим имуществом и честным именем, пропав в скором времени на рабском рынке Волантиса, ещё несколько погибло от рук разбойников и пиратов, и один умер от, скорее всего, инфаркта… настолько он любил приложиться к грушевому бренди. Остальные отсеивались или самоустранялись по разным обстоятельствам. В итоге, из всей честной компании осталось семь купцов, в том числе и сам Тревор Комб.
