Санька-умник (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич

В медсанвзводе даже тряпочки чистой не осталось. Про бинты я и не говорю. Перевязочного материала, как и патронов — много не бывает.

Хоть портянки с себя снимай…

Ну, это, по законам асептики и антисептики делать не надо. Не особо чисты мои портяночки, несколько дней я их не менял. Запасные, что в вещмешке у меня лежали, я девочкам-санинструкторам давно уже отдал. У исподней рубахи и кальсон та же судьба оказалась. Вот она такая — правда жизни…

Что делать? Раненых-то перевязывать надо!

Тут опять от комбата боец ко мне прибежал.

Немецкий склад наши нашли, а там и «медицина» имеется. Так боец выразился.

Почему сразу оттуда эту самую «медицину» мне не доставили?

А, некому… Понятно.

Однако, машину мне комбат уже выделил и даже сопровождающих. Самому мне приказано на этот склад за трофеями ехать. Так опять же бойцом мне это было сказано.

Я оставил за старшего сержанта-санинструктора и вместе с посыльным побежал к комбату.

Там меня уже ждал «Виллис» и два солдата из хозвзвода. Экипировались для поездки на склад они серьезно. Оба были даже в шинелях. Это я, как был, так в гимнастерочке и прибежал.

Водитель впереди своё место занял, я мы втроем сзади устроились. Я в серединку между бойцами в шинелях сел. Так дорогой теплее будет. Время хоть и летнее, но к вечеру что-то стало прохладнее, ветерок поднялся. На ходу в гимнастерочке мне некомфортно будет.

— Мешки взяли? — спросил я хозвзводовцев.

— Имеются.

Ну, вот и хорошо…

Наша трофейная команда прокатила по шоссе метров триста или чуть больше, а затем мы свернули на какой-то проселок. Водитель правил уверенно, как будто тут уже не один раз ездил. Может, так оно и было?

Ещё через пару сотен метров мы подъехали к какому-то отдельно стоящему домику.

Что, это и есть склад?

Нет, наш водитель и не думал снижать скорость.

Тут из домика, а мы были совсем с ним рядом, почти в упор раздалась автоматная очередь.

Быстрее всех среагировал водитель. Он нагнулся и почему-то одной рукой держась за руль продолжил вести машину.

Ранен? Похоже…

Сидящий справа от меня повалился вперёд. Тот, что был слева — тоже.

Потом, уже в госпитале, я гадал — как так могло случиться? Их, что были справа и слева от меня — убило, а меня только в руку ранило? Не судьба была мне в тот день погибнуть? Кто-то наверху меня хранил?

Тут из-за домика выбежали два немца и начали опять стрелять в нас.

Похоже, снова досталось водителю и он повалился на руль. Меня — как заговорили!

Машина вильнула и вылетела с дороги на поле. Немного проехала и остановилась.

Немцы почему-то за нами не побежали, а так и продолжили стрелять от домика.

Я столкнул на землю тело, что было на сидении слева от меня и сам вывалился за ним из «Виллиса».

Чёрт! Чёрт! Черт!

Больно!

Руке это моей стало больно. Похоже, не просто царапнуло меня!

Жить захочешь — не такое стерпишь.

Стрельба от домика прекратилась.

Машина закрывала от меня дорогу и домик.

Где там немцы? У домика остались или сюда идут?

Опираясь на здоровую руку я встал на колени. Проелозил на них вперёд и выглянул из-за машины.

Немцев было не видно.

Ушли? Ну, и мне надо убираться…

Заниматься рукой мне было некогда. Да и перевязочного материала не было.

Матерясь, постанывая и скрипя зубами я начал как мог отползать от машины дальше в поле. Получалось это у меня не очень здорово.

Хоть бы потемнело скорее!!!

Как-то ещё плохеть мне начало. Накатила слабость, руку я уже плохо чувствовал.

Полз я медленнее улитки, но всё же понемногу в сторону от машины продвигался.

Что это?

Впереди послышалась немецкая речь.

Куда я приполз?

В какое-то вражеское расположение?

От одних немцев удалился, а к другим приблизился? Почему они здесь? Совсем же рядом наши!

Мать моя! Только этого мне не хватало!

Наши-то, где? Что они меня не идут выручать? Стрельбу-то по нам явно слышали!

Кроме разговора на немецком, послышался ещё один приглушенный звук. Как будто ложка по котелку постукивать начала.

Во-во! Давайте, ешьте! Когда я ем — я глух и нем!

Нечего по сторонам смотреть, кушать надо на другое не отвлекаясь!

Тут меня совсем вырубать стало. Крови я много потерял. Правильно замечено — сапожник без сапог. Сам — военфельдшер, а перевязаться у меня не получилось.

Похоже, что даже я потерял сознание.

Как на долго — не знаю. Очнулся от того, что больно моей ноге стало. Глаза открыл, а рядом со мной — немец. Ухмыляется, сука.

Рукой мне ещё маячит — вставай. Чего, советский офицер, разлёгся? Офицеру, положено смерть стоя встречать.

Конец первой части