Александр Михайловский - Мир царя Михаила (СИ)
Рандеву с Варягом 3. Мир царя Михаила
- Так точно, господин Тамбовцев, - ответил Гапон, - я … я согласен…
- Очень хорошо, - прервал я его, - Сейчас вы отправитесь в одиночную камеру, так сказать, со всеми удобствами. Там вам дадут перо и бумагу. Вы должны будете написать письма господам, к примеру, Варнашеву и Карелину о том, что семейные дела вынудили вас срочно уехать на родину в Полтавскую губернию, и что вернетесь вы в Петербург недели через три. Дело в том, что наш человек, который должен сменить вас у руля Собрания фабрично-заводских рабочих, сейчас находится в отъезде. Вот когда он вернется, тогда снова и встанет вопрос о вашей жизни или… Ну, вы понимаете меня… Это очень уважаемый нами человек, действительный борец за права рабочего класса. И если вы бросите на него хотя бы тень подозрения, тогда пеняйте на себя…
Гапон сглотнул и судорожно кивнул. Я взял колокольчик - что делать, электрический звонок еще не успели провести, и вызвал конвой.
- Этого господина в тринадцатую, - сказал я охранникам, - режим содержания - толерантно-щадящий. Постельное белье, ну и все такое… Пусть ему принесут ужин, а также перо и бумагу. Все написанное передайте лично мне. Все, товарищи, можете уводить подследственного…
Когда Гапона увели, я еще раз просмотрел на экране монитора записанный на видео допрос “пролетарского пастыря” и усмехнулся. Записи, обязательства - это хорошо. Но видеоматериал - это надежнее. Случись чего, посмотрит тот же Рутенберг все это, и отправится в Озерки с намыленной веревкой в руках. Ну, не в Озерки, так в другое место… Гапону ведь от этого уже будет не холодно ни жарко…
19 (6) марта 1904 года. Утро. Санкт-Петербург. Зимний дворец, покои Вдовствующей Императрицы Александры Федоровны.
Полковник Антонова Нина Викторовна.
Все шесть дней прошедшие с момента покушения врачи боролись за жизнь новой вдовствующей императрицы. Дочерей Николая отправили в гости к Великой княгине Ксении Александровне, чтобы девочки не путались под ногами во дворце, фактически превращенном в штаб по подавлению мятежа и розыску виновных в смерти царя. Ну, и они, вместе с детьми Александра Михайловича, будут находиться в Новой Голландии в полной безопасности. Наверное, это место сейчас самое безопасное в Российской империи.
И вот, кажется, у врачей что-то получилось. Сегодня утром Александра Федоровна вышла из беспамятства и, почему-то, в первую очередь захотела видеть меня. Не скажу, что я была рада этому. “Шесть дней, которые потрясли мир” довели меня до полного изнеможения. Зимний дворец сейчас немного смахивает на Смольный образца семнадцатого года, а Мария Федоровна по своим морально-деловым качествам, и по работоспособности, ничуть не уступит Владимиру Ильичу. Да и обстановка тоже похожая: министры, которые изобличены в участии в заговоре, сейчас находятся в тюрьме, другие, хоть и ни к чему противозаконному не причастны, глупы, и посему удалены от управления государством. Временной главе государства приходится опираться лишь на армию и спецслужбы.
И тут очнулась Александра Федоровна. Конечно, трагедия перевернула всю ее жизнь, и поставила крест на честолюбивых замыслах вдовы царя Николая. Но я хорошо помнила, что когда-то Алиса была любимой внучкой мерзкой старухи Виктории. Сама британская королева уже год, как отправилась в ад. Но те мысли, что она вкладывала в прелестную головку своей внучки остались. Впрочем, теперь это только мысли.
А вошла в спальню императрицы. Бледная как мел Александра Федоровна полусидела в кровати, опираясь спиной на пышно взбитые подушки,
-Здравствуйте, Ваше Императорское Величество, - поздоровалась я, - Как вы себя чувствуете?
- Ой, госпожа Антонова, оставьте, - слабо возразила мне Александра Федоровна, - какое я сейчас Величество? Ведь Ники уже нет, - потом она немного поворочалась, устраиваясь поудобнее, и неожиданно спросила, - Скажите, он не страдал?
Я сразу поняла о ком это она, - Все произошло мгновенно, - ответила я, - в таких случаях человек даже не успевает испугаться. Бомба террористов упала прямо в сани. Смерть Николая Александровича, его адъютанта графа Гейдена и кучера была мгновенной.
- Ах, бедный Ники, - Александра Федоровна побледнела, хотя, казалось бы, куда ей еще больше бледнеть, и закрыла глаза, - Зачем мне теперь жить? - устало пробормотала она.
- Будьте мужественной, Ваше Величество, - сказала я, Николай Александрович погиб на своем посту, как его венценосный дед, как настоящий офицер на службе Российской империи, павший на поле боя. Вечная ему память!
А у вас остались четыре любящих вас дочери. Что они будут делать, если вы оставите их полными сиротами? Ольге девять лет, Татьяне - семь, Марии - четыре года, и Анастасии - три. Кроме того, у вас есть Россия, для которой вы еще можете сделать немало полезного. Вспомните, чем занялась ваша свекровь, Вдовствующая императрица Мария Федоровна. Она тратила все свое время и силы для помощи больным и бедным, она патронирует дома призрения, приюты, богадельни. Она заслужила любовь тысяч своих подданных. Поступите так же, как она, и вы скоро почувствуете, что то, что вы делаете, понравилось бы вашему покойному супругу.
- Вы так считаете? - щеки Александры Федоровны чуть порозовели.
- Да, - сказала я, - именно так я и считаю. И возьмите на попечения вдову и сирот несчастного кучера, погибших вместе с вашим супругом. У него их осталось трое: десяти, шести и двух лет от роду. Мне кажется, что так будет правильно и справедливо…
- Наверное, - пробормотала императрица и вдруг спросила, - Скажите, вы говорили с моим супругом о пророчестве преподобного Серафима Саровского?
- Говорила, и не только о нем, - ответила я, - с вашим супругом мы были полностью откровенны. Мои друзья передали ему несколько книг, в которых подробно описывалась трагедия России в начале двадцатого века, и связанная с ней трагедия вашей семьи. Государь знал во всех подробностях, чем закончится его царствование, если он позволит себе плыть по течению, и все оставит как есть. Но со стороны нам было видно, что Николай Александрович зная свои силы и возможности, изнемогал под тяжестью ноши. Вы извините, но царская мантия его великого отца оказалась слишком тяжела для него. Ваш супруг и при куда менее трагических эпизодах нашей истории неоднократно порывался отречься от престола.
Но после знакомства с нами Николай Александрович узнал, что один раз его отречение уже поставило страну на грань катастрофы. Тогда рухнула империя, и погибли в кровавой междоусобице миллионы людей. И ваша семья, кстати, тоже.
Я думаю, он сознательно пренебрег мерами безопасности, желая вызвать огонь на себя, и принести свою жизнь в жертву неумолимого рока. И спасти тем самым свою семью, страну и свой народ. Другого выхода у него не было. Как написал в свое время граф Алексей Толстой в романе “Петр Первый”: “Корона, в отличие от шляпы, снимается только вместе с головой”. Мы старались предотвратить подобный исход, но невозможно спасти того, кто сам не хочет спасения.
- Наверное, - пробормотала Александра Федоровна, а потом переспросила, словно стараясь отвлечься от тягостной для нее темы, - А какой это Толстой? Я не знаю такого писателя, да и романа такого не читала.
- Вы его, действительно, еще не знаете, - ответила я, - сейчас Алексею Николаевичу должно быть двадцать два года, и он - студент Петербургского Технологического института. Это потом, через два десятка лет он станет автором нескольких толстых романов, в числе которых и тот самый “Петр Первый”. В нем господин Толстой воспевает тиранию Петра Великого во имя прогресса России. Отчасти он прав, великую страну не построить в бархатных перчатках…
Александра Федоровна вздохнула, - Наверное это так. Вам лучше рассказать то, что вы сейчас мне сообщили, новому императору. Господи, поверить не могу - маленький Мишкин на троне. Он же такой несерьезный…
- Говорят, в последнее время, побывав в бою и увидев рядом с собой смерть, Михаил Александрович сильно изменился, - сказала я, - да и ужасная гибель брата его сильно потрясла. Встретив его, вы, наверное, не узнаете в нем того былого Мишкина. А каким он будет императором - покажет время. Ясно лишь одно - у императора Михаила II совершенно иной характер, чем у его покойного брата, и, возможно, в некоторых случаях его стоило бы даже придерживать от принятия поспешных решений..
- Вы его тоже посвятили во все подробности вашей истории? - спросила Александра Федоровна, - Я, конечно, ценю ваше стремление уберечь меня от тяжелых потрясений, но хотя бы скажите, что я должна или не должна делать, что бы все не испортить?
- Ваше Императорское величество - сказала я, - для начала будьте заботливой и любящей матерью для ваших дочерей. И постарайтесь быть в стороне от политики. Это грязное и опасное дело.
