Анна Орлова - Краткий курс магического права
Но меня больше страшило неодобрение госпожи Громовой, которая не любила нарушений предписанного порядка.
– Госпожа Громова! – выпалила я, ворвавшись в ее кабинет. – Там цверги! Гифли со свитой, вот!
– Пусть войдут, – коротко откликнулась она, отложив бумаги. – А вы побудете секретарем.
Я кивнула и пулей метнулась за цвергами. Еще разобьют что-нибудь, а мне потом отвечать!
Но они вели себя смирно. При виде госпожи Громовой дружно стащили шлемы и низко поклонились.
– Лицезреть вас – великое счастье, о высокородная госпожа! – почтительно начал Гифли, впрочем, обходясь без рифмы. – К превеликому сожалению нашему, поводом для сей встречи служило обстоятельство весьма прискорбное…
Госпожа Громова поморщилась и попросила:
– Гифли, увольте меня от своей велеречивости. Мы не при дворе, и так что давайте обойдемся без излишних церемоний. Присаживайтесь и рассказывайте, что вас ко мне привело.
Цверги уселись в рядочек на кожаном диване, а Гифли разместился в кресле.
– Нелегко живется цвергам в мире, злых соблазнов полном… – начал он густым басом, как из бочки.
– Гифли! – перебила госпожа Громова, поморщившись, и побарабанила пальцами по столу. – У меня мало времени. Так что, повторяю, давайте обойдемся без церемоний и уж тем более без поэзии. Переходите к сути проблемы.
– Как прикажете, госпожа, – согласился он неохотно. Опустил глаза долу и выдавил: – Я с сыном своим, Бивером, предприятие организовал. Хорошее дело, прибыльное. Бюро похоронное.
Я чуть не присвистнула. Ничего себе бизнес!
– Продолжайте, – благосклонно кивнула куратор, привычно крутя в руках карандаш.
– Организовали мы все на славу. С сиренами я договорился. Они венками занимались, плакальщиками, заказы принимали. Это дело как раз по ним, вот уж кто рыдать горазд. А мы за материальную сторону отвечаем. Могилку вырыть, гроб сколотить, памятник поставить. Не подумайте, высокородная госпожа, все чин по чину.
Она кивнула. Кстати, а что за странное обращение? Выходит, госпожа Громова из знати?!
– Дела шли в гору, – степенно признал Гифли, оглаживая бороду. – Заказов хватало. Мы же по любому обряду хоронили и на пятьсот лет гарантию давали, что могилку не разграбят. Мы же так любой склеп зачаруем, что от ворья только уши останутся. Эх, – почему-то вздохнул он. – В общем, преуспевали мы. Решили расширяться, на новый уровень выходить. Чтобы обелиски отделывать не поделочными камушками, а драгоценными. Ну, вы понимаете?
Госпожа Громова снова кивнула.
– Разумеется, – согласилась она. – Однако какое отношение это имеет ко мне?
– Я кредит взял, – понурился Гифли. – Еще когда дело открыл. Последние платежи оставались, а дальше уже сами себе хозяева. Эх!
И махнул лапищей.
– Полагаю, речь о споре по кредитному договору? – оживилась заскучавшая было госпожа Громова.
– Ну да, – кивнул он. – Этот «Кощей-банк», чтоб его Аудумла насмерть зализала!
– Рассказывайте! – велела куратор теперь уже без тени скуки.
И Гифли принялся сыпать подробностями…
Честно говоря, я слабо разбираюсь в таких материях, как комиссионные платежи, неустойки и плата за использование счета, поэтому поняла только, что ушлые банковские работники умудрились насчитать огромные проценты по кредиту, которые теперь грозились взыскать через суд.
Конечно, теперь Гифли горько пожалел, что не обратился в «Мидас-банк» (девиз «Ваши медяки мы превратим в золото!») и прельстился более выгодными на первый взгляд условиями. Теперь-то девиз недобросовестного «Кощей-банка» – «Мы зачахнем над вашим златом!» – явил всю свою двусмысленность!
Но что с этим делать, цверги не представляли и решили «по знакомству» (Гифли хитро подмигнул) обратиться к госпоже Громовой.
– Хорошо, я возьмусь за ваше дело, – решила госпожа Громова, закончив с вопросами, и постучала ногтями с идеальным маникюром по столу, поправила волосы. – Алевтина, будьте любезны, подготовьте договор.
– Сейчас, госпожа Громова!
И я тихонько вздохнула, мучимая банальной завистью. Госпожа Громова прекрасна, как принцесса из диснеевского мультфильма. Я по сравнению с ней – та самая моль, которой не интересовался Стэн.
Гифли, хмуря кустистые седые брови и шевеля губами, прочитал подсунутый мной договор об оказании юридических услуг, размашисто подписал и, встав, поклонился.
– Рад был увидеть вас снова, благородная госпожа, – теперь старший гном сделался серьезным и почему-то печальным, – мы часто вспоминаем вас, госпожа Белос…
– Гифли! – резко оборвала она, сверкнув темными глазами. – Я просила никогда больше не называть этого имени!
– Прощения прошу, благородная госпожа, – вновь склонился в поклоне он. – Старый я стал, память совсем плоха.
– Гифли, старый хитрец, – усмехнулась она. – Не стоит испытывать мое терпение.
– Разве смею я, недостойный, прогневить вас? – улыбкой на улыбку ответил он. – Ох, старость не радость!
«Интересно, – думала я, выпуская цвергов, – какое имя он хотел назвать?»
Неужели… Я даже приостановилась, сраженная пришедшей в голову мыслью. Белоснежка?! Громова даже похожа на принцессу из мультика!
Да ну, не может быть! Я встряхнула головой.
– Алевтина! – заставил меня очнуться глубокий голос госпожи Громовой. – Сколько раз мне прикажете повторять?
– Извините, – стушевалась я. – Задумалась. Что вы сказали?
– Одевайтесь, – велела она резко. – Мы едем в «Кощей-банк». Стэнли!
На зов начальницы выглянул Стэн, которого тут же озадачили кипой бумаг, требующих немедленного внимания. Госпожа Громова давала инструкции и сыпала указаниями.
А я, стоя в стороне, любовалась почтительно склонившим голову Стэном.
Они хорошо смотрелись вместе: высокий белокурый мужчина и хрупкая темноволосая женщина…
Так, что за глупости лезут мне сегодня в голову?! Немедленно прекратить!
Я устыдилась и покорно последовала за куратором.
Погода окончательно испортилась, дул холодный ветер и лил дождь. Хорошо хоть идти буквально два квартала.
И, кажется, мы зря мокли, потому что в банке госпожу Громову выслушали… и вежливо отфутболили. Разговор был долгий, но совершенно безрезультатный.
– Боюсь, госпожа, что мы ничем не можем помочь, – тонко улыбалась кицунэ, оборотень-лисица, в ведении которой находился вопрос с кредитом «Харон-плюс».
– Мы будем вынуждены обратиться в суд, – заметила госпожа Громова, вставая с неудобного стула.
– Конечно-конечно! – Рыжая кицунэ даже не пыталась скрывать насмешку.
Крошка-лепрекон, ее начальник, к которому мы отправились после этого, только пожал плечами и заметил безразлично:
– Можете подать нам претензию. Но говорю сразу, срок ее рассмотрения – два месяца. И мы все равно вам откажем, так что смысла никакого.
Несмотря на деловой вид, представитель маленького народца оставался таким же жадным, как в старые времена, когда лепреконы оберегали горшки с золотом.
– Вы ведь понимаете, что поступаете незаконно? – Госпожа Громова сохраняла внешнее спокойствие, несмотря на откровенное хамство банковских служащих.
– Госпожа… простите, не запомнил вашего имени, – лепрекон зевнул, – я ведь вам уже объяснил нашу позицию, а больше мне нечего добавить. Так что вы зря отнимаете мое рабочее время, которое, между прочим, стоит очень дорого!
Госпожа Громова поняла намек (хотя какой там намек, этот нахал просто указал нам на дверь!), встала и промолвила холодно:
– Благодарю, что уделили нам частицу своего драгоценного времени. В ближайшие дни я отправлю вам претензию.
Уф, наконец-то мы уходим!
Лепрекон только хмыкнул.
Госпожа Громова величественно кивнула и выплыла из кабинета…
В офисе она немедленно вызвала Стэна, чтобы продиктовать письмо гномам.
– А вы, Алевтина, будьте так любезны, заварите мне чаю, – попросила она, подумала и добавила: – И принесите шоколада, пожалуйста!
М-да, кажется, и ее проняло. Госпожа Громова всегда заботилась о фигуре, поэтому редко позволяла себе сладости.
Выпив вкусного горячего чая, она несколько оттаяла и с новыми силами принялась за дела.
Кажется, она готовила какую-то гадость банку, и я до самого вечера сгорала от любопытства, гадая, какую именно…
Следующим утром подморозило. Я торопилась на работу, пряча руки от холода в карманах пальто.
Мне ужасно хотелось чего-нибудь горячего. Вот приду в офис, и Стэн непременно заварит свежего чая, вынет из буфета блюдо с печеньем…
Замечтавшись о грядущем чаепитии, я скользнула взглядом по дому, мимо которого проходила, и споткнулась.
Возле дверей «Кощей-банка» сгрудился народ. Вон в толпе мелькнула знакомая лисичка-кицунэ, вон на голове вальяжно лежащего у лестницы мраморного льва подпрыгивает лепрекон, гневно потрясая маленьким кулачком…
А у самых дверей покоился огромный камень. Внушительная скала весом с десяток тонн надежно закупорила вход.
