Владимир Боканов - Хроники Арта. Дважды Меченный
– Ничего, придет тот день, когда прославленные легионы Веспа железным кулаком обрушатся на земли непокорных коротышек. Начало уже положено. Король Ругар убит, а на троне сидит его идиот-братец, который в политике не видит дальше своего носа.
– Брешешь! – не сдержался Артем.
– Не нравится? А какой смысл мне врать? Ты все равно больше ничего не сможешь передать своим друзьям. Император любит лично поджаривать таких вот особенно дерзких пленников. Так что если хочешь сохранить свою жалкую шкуру, то начинай умолять меня прямо сейчас. Покорность и смирение, быть может, приведут тебя не на плаху, а всего лишь на рудники. Там ты, вероятно, протянешь еще несколько лет, страдая от струпьев, язв и чахотки. Впрочем, поступай как знаешь. Лично мне наплевать на гномьего прихвостня.
С этими словами центурион небрежно кивнул двум дюжим легионерам, которые грубо схватили юношу и немедленно затолкали в одну из воняющих потом и нечистотами клеток, хаотично расставленных посреди трюма. Попытка разорвать кандалы показала, что дар богини далеко не всесилен. Звенья цепи слегка поскрипывали, но тем не менее продолжали крепко держать голени и запястьях узника. Наконец, поняв всю бессмысленность дальнейших попыток, молодой человек забылся глубоким беспокойным сном.
Сидеть было неудобно, но вполне терпимо. Ритмичные колебания внутри крупных теплых яиц намекали о скором появлении потомства, мешая полностью расслабиться и заснуть. Заслышав раздавшийся поблизости тихий женский плач, он осторожно повернул свою увенчанную длинными ушками голову, легко разглядев в полумраке стройную эльфийскую фигурку, неподвижно сидящую прямо на влажном от морских брызг полу.
– Вот ты где. – Ивар опустился на колени возле своей дочери.
– Ах, отец, не знаю, сможешь ли ты меня когда-нибудь простить? Сколько горя и страданий уже принес мой необдуманный поступок. А ведь мы пока еще не добрались до дома.
– Все будет хорошо, родная. Не кори себя так жестоко. Ты еще слишком молода, чтобы знать, каким изощренным порой бывает человеческое коварство. К тому же благодаря тебе я тоже узнал о людях кое-что новое. Таких, как наш друг Арт. Рискуя жизнью, он вступился за абсолютно незнакомого эльфа… Не каждый арлинг решился бы на такой шаг. Не веря в богов, сейчас я готов умолять их всех сразу и каждого по отдельности о том, чтобы он остался жив. В любом случае единственное, что мы можем сделать в данный момент, – так это постараться уберечь Гуамоко и драконьи яйца. А уж по прибытии в Альвгард я приложу все усилия, чтобы разыскать Арта и вытащить его из веспийских когтей. Клянусь честью принца из дома Арувала!
Через несколько часов он проснулся оттого, что на него вылили ведро холодной морской воды. Натянув на мокрого узника потрепанную тунику, его выволокли на уже отмытую от следов крови палубу. Наскоро отремонтированный корабль тяжело двигался в сторону ближайшей песчаной отмели. Блестящие дельфины игриво плескались неподалеку, напоминая голубоватые торпеды, легко рассекающие водную гладь. Сощурившись, Артем увидел возвышающиеся вдалеке и отливающие белизной высокие стены Веспа. Внимательно осмотрев юношу, Невий довольно кивнул и отдал короткий приказ легионерам, немедленно доставившим пленника на берег. Там их встретил невысокий узкоглазый раб в белой тунике и увесистом серебряном ошейнике. Под его пристальным взором молодого человека погрузили в жалобно скрипящую рассохшуюся повозку, доставившую Арта к дверям виллы, стены которой были сплошь украшены причудливой мозаикой, изображавшей различные сцены из жизни веспийских богов. Юношу провели через сад с аккуратно подстриженными деревцами и мраморными статуями и грубо бросили на колени перед хозяином виллы, лениво возлежащим на мягкой, обитой зеленым шелком софе. Пухлые щеки сенатора были изрядно запачканы липким фруктовым соусом, в который он с упоением обмакивал кусочки запеченной на углях утки. Облизав жирные пальцы, Луций соизволил наконец поднять глаза на пленника.
– Ба, кого я вижу? Неужто Арт Невредимый собственной персоной? Невий передал, что меня ожидает сюрприз, вот только никак не решу, приятный он или нет. С одной стороны, я действительно рад видеть перед собой такого прославленного воина. Победитель крастера, спаситель и друг покойного короля Иберии просто не может не вызывать у меня положительных эмоций. С другой стороны, весьма прискорбно, что свои возможности, – сенатор указал на плечи юноши, – вы, мой юный друг, используете определенно не по назначению. Все знают, что империя готова предоставить гражданство любому, достаточно лишь прослужить в течение нескольких лет на благо Веспа и императора, а в вашем случае, я твердо уверен, служба могла бы быть совершенно необременительной. Вместо этого вы довольно неосмотрительно выступаете на вражеской стороне, не являясь при этом ни иберийцем, ни арлингом. Такое поведение, увы, не дает мне никакого права, несмотря даже на личное к вам расположение, препятствовать осуществлению правосудия, как того требует закон и император. Гней Корнелий был в сильнейшей ярости, когда узнал о подлом нападении на его драконов. Не удивлюсь, если четвертование окажется наиболее гуманным из всего, что может прийти в голову его величеству. Любая другая участь, боюсь, станет еще более ужасающей. Хотя, – Луций сделал паузу, – памятуя о моем к вам расположении, я готов попытаться немного смягчить наказание. Думаю, что возможность избежать свидания с палачом должна понравиться вам больше, чем вышеописанные экзекуции. Но сами понимаете, что в таком случае мне потребуется нечто большее, чем банальное спасибо.
Дождавшись торопливого кивка пленника, Флавий удовлетворенно продолжил:
– Если я все-таки смогу уговорить императора оставить идею о вашей немедленной казни, вы должны будете послужить мне в качестве гладиатора. Среди прочих владений у меня есть небольшой, но довольно известный в столице лудус. Гладиаторские игры с каждым годом приносят все больше почета хозяевам сильнейших из воинов. Ваши же способности, друг мой, готов поклясться, не оставят жителей Веспа равнодушными. А кого любит толпа, того любят и боги. Уверен, что вместе мы еще вознесем дом Флавиев до небывалых высот. Согласны? Я так и думал. Однако прошу запомнить, что лишь постоянные яркие победы и беспрекословное подчинение не только позволят вам остаться в живых, но и дадут шанс со временем завоевать так глупо утраченную свободу. Теперь идите. Мне предстоит нелегкий разговор с Гнеем Корнелием Великим. Очень надеюсь, – Флавий картинно вздохнул, – что не пожалею в будущем о своей щедрости.
С этими словами довольный собой сенатор взмахом руки дал понять, что аудиенция окончена. Проведя молодого человека через одну из густо обвитых зеленым плющом арок, стражники сдали его на руки узкоглазому человеку, тому самому, который сопровождал их от причала.
– Мое имя Тарбиш, – наставительно проскрипел узкоглазый, – но ты будешь звать меня господин или наставник. Запомни: с этого дня ты являешься собственностью Луция Флавия Рустика. Ты будешь жить и обучаться в стенах его лудуса, одного из лучших во всей империи. Ланистой этой прославленной школы боли и смерти является господин Нумерий Арвий Первый. Здесь тебя научат дисциплине, повиновению, а также древнейшему искусству… Искусству убивать.
– Но я уже…
Договорить Артему не дали. Мгновенно сбив с ног разговорчивого пленника, Тарбиш несколько раз больно ударил его тонкой палкой с ременной петлей на конце, напоминающей кавалерийский стек.
– Рабу не дозволяется перебивать господина. – Монотонная речь наставника абсолютно не вязалась с только что проведенной им жестокой экзекуцией. – До первого поединка цена твоей шкуры ничтожна, и, лишь успешно пережив посвящение, ты сможешь рассчитывать на мое уважение. Лудус нашего господина соседствует со школой Мария Атерния Целсия. Ваши занятия нередко будут проходить совместно, но не дай тебе Урик проникнуться дружбой к одному из гладиаторов Атерния. Только бойцы из одной школы могут быть союзниками, остальных рано или поздно тебе придется убить. Сегодня тренировок не будет. Господин Нумерий заботится о каждом вновь прибывшем новобранце. Поэтому сейчас тебя ждет баня и визит к медикусу. Ступай за мной, раб, пока вода в термах совсем не остыла. Ради тебя одного ее повторно нагревать точно не будут. Ну, что стоишь как истукан? Шевели копытами, пока я окончательно не рассердился.
Сообразив, что наставления окончены, Артем последовал за Тарбишем со всей поспешностью, на которую были способны его закованные в цепи ноги. После омовения чуть теплой, смердящей болотом водой и дотошного осмотра местного эскулапа с него наконец-то сняли кандалы и поместили в большую клетку из толстых железных прутьев. Здесь молодой человек обнаружил около пятнадцати понурых пленников, двое из которых показались ему смутно знакомыми. Чернокожий гигант с пропитанной кровью повязкой на могучем торсе бережно держал на коленях голову невысокого, восточного вида человека. Арторианец был без сознания и не подавал никаких признаков жизни. Присмотревшись повнимательнее, Арт вспомнил, где видел эту парочку. Немного помедлив для приличия, он решительно подсел к двум гладиаторам.
