Бал лицемеров (СИ) - Евтушенко Мария

Наступает час икс. Дверь отворяется, и женщина входит. Даже не замечает, куда именно, всё её внимание приковано к нему. Не из-за его положения, а только из-за него самого. Осознаётся это с недоверием и радостью, такой неподдельной, что сознание плывет. Эйфория кружит голову и не даёт сосредоточиться.

Он ловит её в капкан своих рук, выдох втягивает губами, когда она теряется от его близости. Все ещё боится, но этот страх не способен пересилить желание. Её одолевает жажда, неописуемый голод, стремление прикоснуться к его губам. Он шутливо отстраняется, играя с ней, дразнит. Увлекает за собой, а она, послушная такая, идёт.

Он устраивает её на своих коленях, лицом к себе и притягивает ближе. Её пальцы зарываются в его волосы, и она силится запомнить его таким. Сегодня он брюнет, как ей нравится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍34

Женщина знает, что они не одни. Это будоражит ее, но она позволяет себе отдаться в их власть. Один из его братьев подходит к ней сзади. Собирает волосы и закручивает на макушке. Так будет удобнее делать с ней все то, что они хотят. И то, чего желает она. Оборачивается и смотрит в глаза брату, тому, что сегодня блондин. И это тоже для неё. Контраст во внешности и в ласках. Брюнет нежен, блондин же, напротив, почти груб.

Она так доверчива, так открыта, что мысли ее несложно прочитать. Они написаны на лице и звучат в пространстве едва ли не громче ее судорожного дыхания. Думает, что ее приняли за другую. Что ошиблись. И эта ее глупость умиляет. Он бы не спутал ее ни с кем другим. Предусмотрительно оставил маячок на ее ауре и по нему нашел в саду. Ввел в заблуждение умышленно, чтобы придать ей храбрости. Но все трое, он и два его брата, точно знают, кто она. Ведьма Косс, назвавшаяся Анечкой в их первую встречу. Она не солгала. Мать и вправду назвала ее именно так, но окончательное решение принял отец. Так что Анечка не ее имя. Им плевать. Имя — это лишь звук. Как и внешность — всего лишь маска. Важна только суть. Ему неважно, что ее волосы сейчас чернее Тьмы, а не русые, как на самом деле. И что тело ее сейчас тонкое, а не пышное, как и должно быть у такой сильной ведьмы. Главное, что она сейчас в его руках и пришла сама.

Он подхватывает подол ее платья, сминает ткань в руках и тянет вверх. Его руки слегка дрожат, ведь он так долго желал её. Немыслимо долго для такого, как он. Осталось подождать совсем немного. Уже скоро она будет стонать под ним. За то время, что жаждал встречи, он множество поз в голове перебрал и понял, что хочет смотреть на ее лицо. Хочет видеть ее глаза каждый раз, когда она будет кончать.

Брат за ее спиной оглаживает плечи и спину ведьмы, подталкивает выгнуться так, чтобы ему было удобно. Она не возражает и поддается, как горячая глина. Словно не из крови, плоти и костей ее тело, а из податливого материала, который можно формировать под себя. Пальцы блондина аккуратно скользят внутри нее, и она стонет, нетерпеливо ерзает на коленях у брюнета. Хочет большего. И она все получит. Поворачивает голову назад, желая запомнить образ, который был создан для нее. О да. Ты запомнишь нас.

Все присутствующие в магических масках. Они знают, кто она. А она даже представить не может, к кому пришла. Это не совсем справедливо, но иначе им не удалось бы заманить ее. Допустив хоть мысль о том, кто именно ее сейчас ласкает, она бы не стонала так, а бежала бы со всех ног куда подальше.

Блондин теряет терпение, рвёт ее трусики, сминает и прячет клочок ткани в карман. Шумно дышит ей с затылок, давая понять, насколько сильно его возбуждение. Шуршание ткани, и его брюки падают вниз, а он вонзается в нее с размаху. Она ойкает, а брюнет остужает брата, чтобы тот не выбил из нее дух. Блондину требуется несколько мгновений, чтобы взять себя в руки.

— Узкая, — комментирует шипящим шёпотом ей в висок.

— И вовсе я не узкая, — дерзит хриплым голосом. — Это ты большой мальчик.

Брюнет смеётся ей в лицо. Она права, демоны больше людей, во всех местах. Шумный выдох третьего брата, который пока что только наблюдает, подгоняет их.

— Держись, девочка, — шепчет ей брюнет, гипнотизируя взглядом.

Проводит языком по ее губам. Сладкие, мягкие, хочется целовать их, но еще рано. Брат сзади больше не может ждать. Он делает пробный толчок, проверяя ее глубину, насколько она может принять его, и начинает быстро двигаться.

На всю длину не входит, боится порвать. Но и этого достаточно, чтобы все присутствующие дурели от наслаждения, двое от ощущений, а другие двое — от зрелища. Ей немного больно, но эта боль уступает удовольствию. Их игрушка теряется в пространстве, принимая ласки. Так хочет поцелуев, она стремится навстречу губам брюнета, но его действия ее отвлекают. Он тянет верх ее платья в разные стороны, стремясь добраться до такой манящей груди.

— Не р-рви… — пытается сказать, но толчки блондина слишком яростные, чтобы у нее получилось что-то внятное.

— Будет тебе новое платье, — рычит брюнет и раздирает ткань рывками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍35

Сейчас все что угодно отдал бы ей, если бы попросила, что там какое-то платье! Но она не за просьбами сюда пришла. Ей ничего не надо, кроме того, что она уже получает. И это дурманит. Она так беззащитна сейчас, особенно голая. Когда остатки одежды сползают с ее плеч, и он наконец-то может ласкать обнаженную кожу груди. Кричит, вздрагивает, мечется в предоргазменном состоянии. Не так уж нужно тебе это платье, правда?

Блондин крепко держит ее за талию и бедра, вколачивается, давая лишь секунды для вдохов и выдохов, которые она сопровождает стонами, вскриками, всхлипами. Брат забывается всего один раз и проникает глубже, отчего она вскрикивает от боли, в глазах сквозит страх. Подслушала их мысли. Это вышло случайно, но трое мужчин тут же подбираются. Нельзя, чтобы она узнала что-либо о них, испугается. Ее страх хоть и приятен, но сейчас совершенно ни к чему.

— Не надо, — успокаивает ее брюнет. — Не бойся нас, девочка.

На долю секунды в ее глазах появляется узнавание, а затем неверие. Но этого достаточно, чтобы фантазия брюнета о том, что она узнает его и не сбежит, сладким медом заволокла сознание, отражаясь от стен его глухим стоном.

Брюнет мягко берет ее за затылок и притягивает ее лицо к своему.

— Ты близко, — утверждает он. — Отпускай себя. Я держу.

И целует ее. Глубоко, порочно. Сам, забывшись в этом поцелуе, закрывает глаза. Ее оргазм великолепен, как он и предполагал. И пусть он не видит ее лица в этот момент, но внутренним взором смотрит, как она вибрирует, как растворяется, ведь это маленькая и такая сладкая смерть.

Братья нетерпеливы, в отличие от него. Ему кажется сейчас, что он ждал ее вечность и готов подождать еще. Такое сладкое наваждение. Энергия этой ведьмы, ее сила, ее запах — все это кружит ему голову, расслабляет.

Третий из них, тот, который до сего момента стоял в стороне, подходит ближе. Сегодня у него рыжие волосы и бледная кожа. Только глаза неизменно зелёные, с вертикальным зрачком. Сейчас этот зрачок расширен из-за испытываемых чувств. Брат подхватывает ведьму и пересаживает на коленях брюнета лицом к себе. Охватывает пальцами ее подбородок, приподнимает, ловит ее затуманенный взгляд. Ладонью гладит по щеке. Знакомится. Слегка задевает маску, и девушка вздрагивает.

— Все хорошо, — шёпотом успокаивает брюнет, поглаживая обнажённые плечи ведьмы. — Маска останется на тебе. Никто ее не тронет.

Спускается ласками к груди, ловит соски и перекатывает между пальцев, слегка оттягивая. Она издаёт сладкий стон и откидывает голову брюнету на плечо.

— Хорошая девочка, — хвалит брюнет, и в голосе его слышно рычание.

Этот звук ее не пугает, а, наоборот, приводит в восторг, и она мелко дрожит в ответ. Брюнет изучает ее шею губами, пока его рыжий брат избавляется от штанов. Опускается на колени и тянет ее бедра на себя. Она подаётся навстречу и слышит шёпот брюнета на ухо: