Бал лицемеров (СИ) - Евтушенко Мария

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍38

Бойка пришла в себя и обнаружила, что висит, закованная в цепи. Ее голые ступни едва доставали до пола, из-за чего кандалы, сковавшие кисти рук, больно врезались в кожу. Голова болела. Спину жгло, как после ударов плетью. Она больше не плакала. У нее не было на это сил. Сорванный голос ей больше не подчинялся, а в горле першило. Ей казалось, что она бы сейчас жизнь отдала за глоток воды. Если бы ее жизнь чего-то стоила. Ее и так убьют. Все, о чем она могла мечтать, чтобы это произошло как можно скорее. Чтобы ее перестали мучить, бить и резать.

Она не видела своего мучителя из-за повязки на глазах и не знала, за что ее наказывают так сурово. Вспоминала все свои проступки и вслух каялась, просила прощения. Но тот, кто издевался над ней, был неумолим. Он лишь молчал в ответ на ее крики и мольбы. И наслаждался ее болью.

Бойка его узнала. С первой секунды, как только учуяла запах. Как только разобрала его эмоции. Она поняла, что не покинет это помещение живой. Как и то, что ее ждёт еще не один час истязаний. Потому что тот, кто делал это с ней, ест боль на завтрак. Он под стать своему Владыке, такой же жестокий, такой же безжалостный. Такой же садист. У него вместо сердца камень, закаленный пламенем его собственной души, не способной на сострадание и прощение.

Она смирилась со своей участью. Никто ее не спасёт. Ее госпожа слишком занята в погоне за собственным положением, чтобы искать ее сейчас. Гидон обязательно хватится, но позже. И не успеет. А узнав, кто именно держит Бойку, даже препятствовать не станет. Какой бы могущественной ни была императрица Внутренних Кругов, она не пойдёт против Адских генералов. Силёнок не хватит. И не будет Гидон ставить на кон свой трон ради нее, когда-то безродной сиротки. Ну и что, что императрица ее разглядела среди прислуги? Ну и что, что вырастила и возвысила. Бойка в ее глазах осталась той же нищенкой без рода и племени. Выходит, что даже отомстить за нее никто не сможет. Ну и пусть! Она все сделает сама. Как и до этого момента.

— Будь ты проклят… — с трудом пошевелила она губами, не способная даже говорить.

Но он услышал ее, о чем свидетельствовал его смех. Это первый звук, который он издал с момента, как заманил в ловушку и приволок сюда. Пусть смеётся. Бойка собрала последнюю магию, которой обладала, чтобы вложить ее в собственную месть, звучащую шепотом:

— Будь ты проклят, Север Псарь.

39

Как хорошо, что сюда не проникали звуки маскарада, который был еще в самом разгаре. Возвращаться на него отчаянно не хотелось, да и нужды в том не было. Пусть гости резвятся, развлекаясь кто во что горазд. Все, чего хотел от этого мероприятия, он уже получил. И теперь можно было совсем ненадолго расслабиться, наслаждаясь покоем.

Ганнибал развалился в кресле. Щелкнул пальцами, создавая между ними маленький огонёк. Поднес к нему сигарету, которую аккуратно сжимал острыми когтями. Закурил. Вобрал дым, с наслаждением пропуская его через все шесть пар лёгких.

— Ты с женщинами не обращаешься так трепетно, как с этой бациллой, — хохотнул Асвен, сидевший в кресле напротив него.

— Я нежен только с теми, кто этого заслуживает, — ухмыльнулся Владыка.

— Точно. — Асвен расплылся в довольной улыбке.

— Я все сделала верно, мои повелители? — спросила Нэги, переминаясь с ноги на ногу.

— В лучшем виде, — ответил ей Асвен.

Масок на демонах не было, сейчас они им не требовались.

— Тебя что-то тревожит? — спросил сын Вельзевула, выпуская дым через ноздри.

— Как?.. — замялась демонесса, не решаясь озвучить свой вопрос полностью.

— С ней все в порядке, — нахмурился Асвен, взъерошив короткие светлые волосы. — Я тебе обещал и слово свое сдержал. Можешь пойти и проверить.

— Я не… — начала было Нэги, но Ганнибал остановил ее жестом.

Она кивнула, понимая, что здесь ее больше не держат, и поспешила удалиться.

Ганнибал с сожалением потушил докуренную сигарету. Ему нравилось курить настолько, что эти табачные изделия поставляли ему регулярно. Теперь, когда Новый Ад упорядочен и под контролем, он планировал организовать производство сигарет уже подходящего для себя размера. Их несложно создавать, но он не может отвлекаться на это от основных обязанностей.

— Нам стоит поговорить о Гидон, — начал Ганнибал.

— Не надо, брат, — вскинулся Асвен. — Не порть послевкусие.

— Мы должны решить этот вопрос.

— Ты и сам знаешь, что решать тут нечего, — резонно заметил его собеседник. — Ты же не собираешься ответить императрице взаимностью. — Асвен ухмыльнулся. — Уж точно не после того, что было.

— Не я один принимаю решение.

— Мы солидарны с тобой, брат. — Голубой огонёк вспыхнул в глазах Асвена. — Как всегда.

— Не все вы. — Ганнибал покачал головой.

— Он вернётся, — поспешил успокоить его брат. — Нагуляется и вернётся. Слишком любит свой дом и семью.

— Мы об одном и том же Азривале говорим? — грустно усмехнулся Владыка. — Его уже долго нет.

— А что ты планируешь сделать? — Асвен внимательно посмотрел на брата. — Ищешь способ ускорить его возвращение?

— Я думал над этим, — кивнул Ганнибал, поднимаясь со своего места и направляясь к выходу.

— Дай ему время, Ганн.

Владыка надел маску и мгновенно преобразился. Теперь только осведомленные могли узнать, кто под ней прячется.

— Я дам ему задание, — улыбнулся Владыка через плечо. — Если ему так хочется шататься в мире смертных, то пусть делает это с пользой для нас.

Асвен, сын Люцифера, смотрел вслед брату и думал о том, насколько тяжёлую ношу тот на себя взвалил. Но лучшее, что может сделать любящая семья, — это разделить бремя, дабы оно не придавило несущего, ломая хребет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍40

Саэль нашел своего Владыку в бесчисленных коридорах. Для него это не составляло труда, ведь он знал, где именно можно встретить каждого из Совета Тринадцати, потому что служил им уже много лет. И то, что за ним следят, его ни капли не смущало. Саэль уже снял маску. Он выполнил все, что должен был, для него этот праздник окончен. А вот Владыка все еще в ней. В том самом образе, в котором должен был щеголять сегодня инкуб.

Видя расслабленную походку Ганнибала, Саэль уточнил:

— Мы не одни.

Король улыбнулся, переводя взгляд за спину князя.

— Выходи, — проговорил в темноту.

Несколько секунд тишины — и она сбросила полог морока, понимая, что обнаружена и прятаться больше нет нужды. Король кивнул Саэлю, и тот оставил их одних.

— Избегаешь меня, Владыка? — Она тоже сняла маску.

Это торжество прошло далеко не так, как она планировала. Потому тон ее звучал разочаровано.

— Я не прячусь от тебя, Гидон. — Его голос, как прикосновение пера, вызывал трепет. — Я был занят.

— И чем же ты занимался? Что заставило тебя покинуть своих гостей?

Она говорила, как сварливая жена, но Владыка пребывал в слишком хорошем расположении духа, чтобы реагировать раздражением. Однако приструнить ее нужно было, хотя бы для вида. Но и о вежливости не стоило забывать.

— Что ты хотела, императрица? — Его тон стал холоден.

— Не могу найти одну из своих придворных дам, — переключилась Гидон, страшась разозлить его.

Она не имела права спрашивать о том, где он был и с кем. И это горько.

— Бойку? — Ганнибал был не в том настроении, чтобы продолжать беседу.

— Да, ее… — Она вдруг поняла, что произошло. — Я ее не найду, да?

Владыка отрицательно покачал головой и снял маску. Тут же вернулся в свой истинный облик. Гидон была велика даже для своего народа. Это признак огромной магической силы. Но в своём настоящем обличье Ганнибал выше ее и крупнее. И вот она уже посмотрела на него снизу вверх.

— Так она была с тобой?

Он промолчал, но Гидон его ответ и не требовался. Она сделала выводы.