Гай Орловский - Патроны чародея
Только выйдя на улицу, я понял, почему в офисе горит свет. Ночь уже распростерла эти, как их, крылья над миром, хотя, думаю, на другую сторону планеты ее крыльев недохватило.
От уличных фонарей свет падает на тротуар яркий и ровный, небо выглядит еще темнее и загадочнее, звезд почти не видно, то ли смог, которого официально не бывает в городе высокой культуры и чего-то еще, то ли яркие лампы перебивают слабые лучики далеких солнц.
Она пошла уверенно и целенаправленно, я указал пальцем и спросил с интересом:
– Полицейские автомобили вон там… Или вы меня подвезете на автобусе?
Она широко улыбнулась.
– Это было бы здорово, давно не ездила в автобусе. Что смотрите так?.. Нет, я не собираюсь вас приглашать в кафе или ночной клуб, не пугайтесь. Просто те машины заняты, а мне выделили одну из резерва. Они во-о-он за той оградой.
– Далеко у вас резерв, – заметил я.
– У нас не каждый день подбивают полицейские авто из гранатомета.
– Правда? – спросил я. – Как скучно живете.
Она посмеивалась, явно ночь раскрепостила, даже кокетничает слегка, но так, не направленно на меня, чисто инстинктивно, у женщин это само собой, особенно у таких красивых, знающих цену своей внешности.
– Может быть, – предположил я, – возвращайтесь в офис?
– А вы?
– У меня стронгхолд, – напомнил я небрежным тоном, – он по команде сам выберется из гаража и примчится сюда.
Она заколебалась, взглянула на часики, вздохнула.
– Увы, ваш автомобиль доберется сюда только через два часа. А меня майор взгреет, что не проявила заботу.
– Понятно, – согласился я. – Майор – это круто. Еще взгреет и за то, что не допросили меня по дороге. Вы же собирались?
Она весело засмеялась, показывая ровные белые зубки:
– И даже бить!.. И руки выкручивать на ходу.
– Тогда да, – ответил я, – обожаю побои.
Не давая передумать, она ухватила меня под руку.
– Тогда ускорим шаг!.. Вон тот возьмем, крайний. Нравится?
На мой взгляд искушенного знатока, все полицейские одинаковы, и не только автомобили, но кивнул и сказал солидно:
– Да, конечно. У него и колеса… Ого, все четыре на месте! Куда народ смотрит?
Территория полицейского резерва автомобилей огорожена высокой проволочной сеткой, вход, конечно, с другой стороны квадрата, но когда такая вот держит тебя под руку, то и дело как бы невзначай касаясь локтя мягкой горячей грудью, то, понятно, готов несколько раз обойти эту стоянку, не замечая двери.
С этой стороны улица совсем темная, фонари не горят, но это и понятно, на том конце широкой площади ярко светится реклама ночного клуба «Голубая лошадь», артистическая такая находка, дескать, ничего лишнего по дороге, все темно и мрачно, а потом сразу рай, блеск, счастье, отсутствие всяких запретов…
Она вдруг вздрогнула, ее грудь вдавилась в мой локоть сильнее.
– Ой… кто там?..
Из темноты вынырнули и бросились на нас четверо крепких парней. Я изготовился не то удирать, не то драться, но, странное дело, от них ни тепла, ни холода, а если бы даже собирались побить, то холодный озноб опалил бы мне морду.
Двое бросились на меня, двое на Мариэтту. Я не сопротивлялся, только успел жалобно вскрикнуть «Караул!». Меня повалили, прижали спиной к асфальту, один орал мне прямо в лицо, бешено сверкая глазами и раздувая ноздри:
– Где бабки?.. Бабки гони!
– Да какие бабки, – пробормотал я пугливо, – бабки на лавочке у подъезда…
Он гаркнул:
– Поговори мне!
Сбоку раздался отчаянный крик Мариэтты, но увидеть ее не смог, второй громила закрывает ее широкой фигурой.
– Что вы делаете, – сказал я жалобно, – отпустите, я человек больной и бедный…
Он замахнулся, на пальцах блеснул кастет, одним ударом раскроит череп, но по-прежнему никакого холода, и я пропищал жалобно:
– Да что хотите забирайте!
Второй прорычал:
– Гарган, добей этого, а я займусь девкой. Ее уже имеют, а мне как-то невтерпеж…
Громила, которого назвали Гарганом, сунул мне кастет под нос.
– Перекинь деньги на мою карту!.. Да быстро, а то калекой оставлю, если выживешь…
– Как? – спросил я самым трусливым голосом. – Я ж не умею!.. Нужна какая-то особая программка от хакеров!
– У меня есть, – рыкнул он. – Пользоваться умеешь?
– Не совсем, – пролепетал я, – но попробую…
Издали донесся вой полицейской сирены. Оба моментально подхватились на ноги, Гарган крикнул:
– Все! Исчезаем!
Все четверо ринулись в темноту, через пару секунд возле нас остановилась полицейская машина. Выскочили два копа, один сразу ринулся за убегающими, а второй подбежал к нам.
– Целы?
Я помог подняться Мариэтте, она дрожала и хваталась за меня. Полицейский сказал быстро:
– Мы сейчас доставим вас в участок, снимем показания, потом я сам отвезу вас по домам. Простите, вы Мариэтта из седьмого отдела?
Она сказала нервно:
– Какой ужас, это в паре сотен шагов от полицейского участка!
– Да, – поддакнул я жалким голосом, – куда мир катится? Полицейских грабят…
Он молча помог нам забраться в машину, через минуту езды вышли уже перед участком.
Я сказал с иронией:
– Похоже, мне тут и ночевать. Вы ляжете к стенке?
Она нервно огрызнулась:
– Что у вас за шуточки? Напали прямо на улице, у меня платье порвали, а вам ха-ха?
– Рядом с женщиной, – ответил я галантно, – любой мужчина становится героем. А с такой, как вы… А я показал себя героем, верно?
– Да, – ответила она. – Я слышала ваш пищащий «Караул, грабют!».
Перед нами распахнули двери, меня проводили к отдельному столу и сунули в руку большую чашку с горячим кофе. Сами отошли на самый дальний конец офиса, к ним присоединилась Мариэтта, там же психолог и аналитик, только начальник уже ушел, сблизили головы.
Начало разговора я не уловил, но затем услышал, как психолог сказал:
– …а вот здесь на записи его повалили, видите? Он кричит «Караул!», всем слышно?
– Да, – ответил аналитик, – хотя запись могла быть и получше.
– Обстановка, – объяснил психолог, – освещение, большая дальность… Обратите внимание, анализаторы указывают на повышение кровяного давления на пять делений. Частота пульса ускорилась на четыре удара в минуту.
Я видел, как Мариэтта повернулась к нему с вопросом в глазах.
– Маловато?
Он хмыкнул.
– У меня бы то и другое подскочило так, что даже не знаю. А этот… как жаба какая-то. В смысле, хладнокровная. У нас утечек не было?
Она посмотрела с обидой.
– Намекаешь, что я как-то себя выдала? Нет, орала и отбивалась, а платье на мне разодрали в самом деле. Ну у него же давление все же подскочило?
– У тебя прыгнуло на двадцать делений, – напомнил он. – Но тебя тренировали, потом ты воевала… А у него чуть сдвинулось от того, что повалили на землю!.. Но где паника? Хотя бы страх?.. Он что, буддист?..
Я посмотрел в окно, поднялся. Они тут же все повернулись в мою сторону.
– Спокойной ночи, – крикнул я. – Моя машинка уже прибыла!.. Увидимся!
Мариэтта и психолог вышли на крыльцо, провожая меня. Стронгхолд подрулил прямо к ступенькам, распахнул левую дверцу.
Я помахал им, улыбнулся, автомобиль ринулся прочь от участка с предельно допустимой скоростью.
Глава 14
Поселок расцвечен огнями, солнцесборные панели дают достаточно электричества для всех нужд, а скоро и трансформаторы уйдут в прошлое. Освещен даже лес за пределами забора, в разных местах взлетают фейерверки.
Автомобиль высадил меня у крыльца, а сам величаво вкатился в раскрывшийся для него гараж.
Я торопливо пробрался к трансформатору, без колебаний включил: во-первых, без него портал не образуется, а во-вторых, здесь пройдет меньше секунды, сколько бы я ни проторчал там.
– Ну, – проговорил я тихо, сердце стучит взволнованно, словно делаю первый раз, – удачи тебе, живая легенда… глерд Улучшатель…
Входя в незримый портал, я закрыл глаза и придержал инстинктивно дыхание, а когда вылез на той стороне в лаборатории Рундельштотта, то сразу же споткнулся и едва не растянулся на трупе чифа.
Пахнет химикалиями и крепкими настойками, раньше почти не замечал, а сейчас после стерильного мира все бьет в нос. Или повышается моя чувствительность?
Ничего, к сожалению, не пропало, все три трупа на месте, кровь еще вытекает из тел. Мешок со снайперской винтовкой слегка подмок снизу, рядом с ним горестно накренился, словно молится, мешок с двумя ящиками патронов.
Торопясь, как бы кто не последовал за мной снизу в башню, очень уж Форнсайн бдит, я вытащил всех троих на лестницу и пинками сбросил ниже на несколько ступенек.
Когда вернулся в лабораторию, пришлось самому затереть кровь, потом разжег огонь в самом большом тигле и бросил туда тряпку.
Рундельштотт в своей берлоге спит чутко, то ли от старости, то ли вообще такой, сразу же поднялся, я услышал сквозь дверь, как заскрипело под ним ложе, подошел, шаркая и подволакивая левую ногу.
