Следуй по пути из лепестков персика 2 (СИ) - Ануфриева Ольга

Когда Натали увидела, что Бэй Ху оставил ей ещё нефритовое кольцо для стрельбы из лука, вино и коробку с закусками, то не знала, как к этому отнестись:

— Приятно, но неудобно… Больше никогда не принимайте дары без моего ведома и согласия, — обратилась она к служанкам.

В круглом ящике было несколько делений, подобно лепесткам цветка и его сердцевине, в каждом лежали различные вкусняшки: цукаты, грецкие орехи, сухофрукты, конфеты из каштана, засахаренный боярышник, арахис в сахаре, жареные во фритюре колечки цзяоцюань (аналог маленьких, только очень хрупких баранок), маленькие жареные медовые крендельки мимахуа.

— Это уже лишнее, — Мэй-Наталья вздохнула. — А это что такое? «на фундук непохоже».

— Это лисий орех. Барышня, а почему лишнее? — поинтересовалась Ци Шуй.

— Вы так нравитесь его высочеству, — Чун Хуа довольно зажмурилась и сжала от радости кулачки, — поэтому это естественно, что он ищет с вами встречи и пытается угодить.

— Это и… пугает как-то. Да уж, за мной ещё никогда не ухаживал… принц. Что ещё за лисий орех? — теперь удивилась Наташа.

— Ээ, семена водяной лилии же, — Чун Хуа посмотрела на свою молодую госпожу склонив голову на бок. — Нет-нет-нет, это вас не пугает, это вас сму-ща-ет. Не путайте, — личная помощница отрицательно покачала указательным пальцем из стороны в сторону.

Обе служанки опять радостно зажмурились и пискнули.

«Мда уж, дети…», — Ната мысленно вздохнула, — «мне бы ваш оптимизм. Это ведь столько проблем будет, просто мамочки дорогие… нужно готовится к неприятностям… Но мне так нравиться с ним разговаривать, безумно интересно! И-и-и-и!» — мысленно радостно пропищала Наташа, — «Такой миленький и няшный, такой заботливый и интересный, а как дерётся на мечах, просто восторг! Ну я не могу и не хочу выковыривать это чудо из моего сердечка! Так жалко, что он оказался принцем… Ну почему он принц⁈ Если бы я знала, то не стала проникаться к нему так сильно… Хотя разум человека разве преграда для судьбы и любви?» — Наталья-Мэй вздохнула вслух. — «Если меня отправят из столицы, он ведь приедет ко мне?»

— Вам надо вышить шёлк и сшить для него красивое саше, — сказала Чун Хуа. Увидев взгляд Мин Мэй добавила, — Как ещё иначе вы покажете ему свои чувства и привязанность?

— Вообще-то словами, — легонько рассмеялась Наташа.

— Барышня Гу Мэй, вы что⁈ Как девушке можно так бесстыдно поступить⁈ — воскликнула Ци Шуй.

— Ни в коем случае! — сказала Чун Хуа. — И ещё, никогда не признавайтесь юноше первой, пока не узнаете его истинные намерения. Так что вышивайте, — личная служанка сунула в руки Гу Мин Мэй пяльцы с уже натянутой на них светло-зелёной тканью.

— Хотела посоветоваться… Я что-то не помню, не знаете, где здесь можно получить образование, но при этом чтобы никто во дворце не узнал? — спросила Наташа. — Я просила отца, но он отмахнулся от меня, сказав, что для девушек это не очень важно, а он занят. Сказал, что несколько символов знаю и этого достаточно.

— Наверное, опасается, что с образованием вы попадёте в более опасные неприятности, — ответила Чун Хуа, — а так можно сослаться на то, что вы не очень грамотная, и поэтому глупая.

«Придётся опять просить о помощи Ли Бэй Ху», — мысленно вздохнула Ната.

— Не думайте об этом, вышивайте. Всё равно господин пока запретил вам выходить. Барышня, вам ещё потом обувь жениху на помолвку шить, — подытожила личная служанка.

— М-мне⁈ Я что сапожник? — опешила Наташа. — Может ещё и дом построить⁈

— Барышня Гу Мэй, вы забыли обычаи? — посочувствовала Ци Шуй. — Жених с невестой должны подарить друг другу на помолвку обувь.

— И что, он тоже сам шьёт? — недовольно процедила Мин Мэй, подозревая, что это не так.

— Нет, жених покупает или заказывает изготовление невесте туфель, — ответила Чун Хуа.

— Тогда с каких… я должна ему сама обувь сидеть тачать⁈ — возмущалась несправедливостью бытия девушка. — Я что, нанималась что ли? Что за дискриминация? — вопрошала Мин Мэй.

— Барышня Гу Мэй, сшитые и вышитые мужу или жениху с любовью вещи хранят его от нечистой силы, болезней и ранений, защищают его жизнь, — улыбнулась Хуа-эр.

«У нас тоже такое было на Руси: матери и жёны шили, зашивали и вышивали одежду мужчинам, чтобы тем самым защитить своих близких и любимых от всего плохого»:

— Понятненько. И что мне вышить? — сдалась Наталья:

«Я умею вышивать, знаю приёмы глади и крестиком,… но не идеальная вышивальщица. Крестиком очень легко вышивать, но тут требуется гладь. Не хочу позориться — они вышивают тут, наверное, лет с пяти».

— Что-нибудь из символов любви. Вышейте самое простое — это пару уток мандаринок, — ответила Чун Хуа, — они у вас очень чудесно и быстро получались. У вас была прекрасная техника вышивки.

«Я могу решить дифференциальное уравнение или найти интеграл, но вышивать мандаринок? Увы, но нет», — мысленно вздохнула Наталья:

— Я могу… схематично попробовать, но ничего не обещаю.

— Барышня, ну тогда сороку или пару гусей, — Чун Хуа в задумчивости почесала указательным пальцем нижнюю губу.

— А можно не надо? — испуганно произнесла Мэй-Наташа.

— Тогда стебель лотоса, что держит два пушистых цветка, и листья, — предложила Ци Шуй.

— А ромашка, случайно, не символ любви? Ромашку могу, — ответила Наталья-Мэй.

— Если и это нет, то тогда можно вышить журавля на сосне, — радостно улыбнулась личная служанка. — Или одноглазую и однокрылую птицу Бии, они по преданию могут летать только попарно.

«Хотелось бы, конечно, что-то самой вышить и сшить от начала до конца… Эх-эх».

— А можно просто сердечко? — умоляюще и обречённо посмотрела на личных служанок странная с некоторых пор благородная древнекитайская аристократка Мин Мэй.

* * *

— А ну иди сюда, мерзавка паршивая! — кричала наложница Ся, гоняясь за дочерью по двору с добротной палкой. — Прибью! Честное слово, забью до смерти! — размахивала она жёсткой деревяшкой, иногда попадая по Мин Джу.

— Матушка, успокойтесь! Ай! Прошу! — говорила та, не намереваясь покорно принимать побои. — Успокойтесь и я вам всё объясню.

— Иди сюда, гадкая дрянь! Змея! — не слушала её мать. — А ну вставай живо на колени и я прибью тебя! Ты ещё смеешь быть непочтительной ко мне⁈

— Матушкааа! Больно же! — вопила Гу Джу.

— Ты ещё смеешь причитать и отпираться⁈ Зачем ты пошла туда, неблагодарная дрянь⁈ — рычала Ся Юнру. — Ты уже хочешь общаться с ними⁈

— Да нет же! — только успела ответить Мин Джу, как упала от удара палкой по ноге. После встала на колени и сложила в мольбе руки, продолжая тереть их друг о друга. — Матушка, простите, что не предупредила вас заранее, но у меня не было возможности. Необходимо было действовать очень быстро. Я хотела втереться в доверие к Мин Мэй и Мин Лан!

Это, конечно, было неправдой, но необходимо было как-то спасать положение.

— Правда? — начала успокаиваться наложница.

— Да, честно, матушка! Тогда бы я могла спокойно следить за ними и всё знать, — закивала Гу Мин Джу.

* * *

— Всё, я больше не могу. Хватит с меня, — Мин Мэй положила небольшие пяльцы на стол, потянула шеи и плечи, сделала пару гимнастических упражнений. — У меня уже всё затекло.

Ци Шуй заботливо и расторопно налила барышне воды в пиалу и начала легонько хлопать кулачками по плечам своей барышни.

Взявшая в руки пяльцы молодой госпожи Чун Хуа остолбенела:

— Святой… Будда… Барышня Гу Мэй, что это такое?

Ци Шуй и ещё пара служанок сразу подбежали посмотреть. На ткани вырисовалось странного вида человеческое лицо: круг, в нём глаза и улыбающийся рот; рядом было нечто красного цвета.

— Сердечко и сма… СмАтри, весёлое позитивное лицо, — ответила Мэй-Наташа.

— Молодая госпожа, если это нечто перевернуть вверх ногами, то что-то срамное получается, — личная служанка сочувствующе, как на умалишённую, посмотрела на Гу Мин Мэй.