Наш дом – СССР - Мишин Виктор Сергеевич

Дальше Катерина прижала пальто к раме, а я, поддев ножом и уперевшись плечом, просто вдавил окно внутрь. Как Катя не лопухнулась и успела подхватить выдавленную раму, даже не понял, но нам удалось совершить, казалось, невозможное. В каморке я не стал обниматься и целоваться, а решил скорее вытаскивать девчонок на крышу. Нет, я не сбежать решил, а обезопасить тыл.

— Лезь первой, не бойся, я буду держать тебя, — я указал жене на окно, но она лишь отшатнулась.

— Я боюсь, не смогу.

— Сможешь, если жить хочешь! — твердо и решительно сказал я.

— Но как? — Моя любимая была на грани.

— Успокойся, — все так же тихо шептал я, — пойми, все будем обсуждать позже, сейчас времени нет вообще. Нам нужно вытащить дочь и тебя, разумеется. Просто закинуть Аленку на крышу я не смогу, ты должна мне помочь. Поняла меня?

Процесс эвакуации супруги через окно это что-то. Был бы телефон, снял бы на видео, сто-пятьсот лайков наши. Я держал ей ноги, пока она усаживалась на раму и высовывалась наружу, затем я поднимал, а Катя пыталась ухватиться за крышу. Такой путь я предложил потому, как сам там прошел и знаю, что лобовая доска на торце крыши держится очень крепко и вполне выдержит вес супруги. Когда Катя наконец зацепилась, я сам вылез в окно и, подтолкнув ее под попу, можно сказать, забросил на крышу.

— Аленка, иди ко мне, мое солнышко. Давай поиграем в карусель, хорошо? Только чур не кричать. — Видя, что хоть дочь и обещает молчать, я все же засомневался и предложил повязать ей повязку. — Так делают все гимнасты, поверь. — Сняв с ее шеи шарфик, аккуратно замотал дочери рот и даже нос. — Прикуси его и не выпускай, поняла, кивни?

Дочь я забросил легко, после жены это было делом техники. Без часов я не знал конкретно, сколько прошло времени, мне казалось долго, но в реальности, может, и не так. Оставшись один в комнате, дав супруге указание залечь в снег на крыше и не вставать ни при каких обстоятельствах, приготовился к большой битве. Прекрасно осознавая свои возможности, я понимал, что последовательно убивать врагов не получится, помещение маленькое, а они все в одном месте. Сразу, так сказать первым залпом, я снесу двух или трех, и в это время мне необходимо как-то разглядеть тех, у кого находится огнестрел. Дальше будет проще. Из нагана я смогу положить семь человек, это в идеале, конечно, итого пускай десяток. А как дальше? Думаю, уже после первых двух-трех выстрелов по мне начнут работать всерьез.

Решил мою проблему случай. Внезапно я услышал шаги, кто-то явно поднимался по лестнице, а значит, ко мне. Я встал за дверью и, приготовив нож, застыл. Дверь начала подаваться на меня медленно, и, схватив за ручку свободной рукой, я резко дернул ее на себя. Человек, не ожидая такой подлянки, потерял равновесие, а выставленный мной нож доделал необходимое. Это была баба. Довольно здоровая баба. В прямом смысле, ростом чуть ниже меня, но толще в два раза. Ее некрасивое, грубо и безвкусно размалеванное лицо исказилось гримасой ужаса, а я просто зажал ей рот и продолжал холодно смотреть в выпученные глаза. Осела она грузно, обмякнув, потянула меня вниз, пришлось оставить нож в ране и уложить ее на пол. И на меня свалился отходняк. Когда я убивал мужиков в доме Лидии Николаевны, я не испытывал к ним ничего, кроме ненависти, а тут… Это ж баба! Она шлюха, но не убийца. Сидя на крыше дома, я осознавал, что пришел сюда убивать, но не думал, что это будет вот так. Черт, вот это начал новую жизнь!

Пришел в себя я быстро от шума, идущего снизу. Втянув тело внутрь каморки, вынул нож из раны, протерев его о кофту женщины, и вновь задумался. Идти сразу с наганом в руке? Нет, пойду все же с ножами, думается мне, что не станут там стрелять. Я опасался тесноты помещения, в котором предстоит драться, но сейчас осознал, что это может сыграть на руку. Выглянув за дверь, осмотрел лестницу. Была она узкой и крутой, опять же, из-за малого свободного места ее так и разместили. Начинаю движение. Слева у меня стена, справа занавеска, примерно на середине лестницы, я буду на виду у всех. Сажусь на задницу и начинаю спускаться боком, только так я смогу немного высунуться и хоть что-то увидеть.

А картина предстает отличная. Помещение внизу, а это была практически такая же комната, как и в доме нашей погибшей хозяйки, перегорожено несколькими ширмами-занавесками, деля его на несколько частей. В центре самой большой части комнаты стоит большой круглый стол, а за ним человек восемь. Стол уставлен бутылками и какой-то жратвой, а бандиты играют в карты. Одна из таких занавесок образует стену маленькой кухни, и, спускаясь, я как бы оказываюсь в ней. Снимаю ботинки и в одних носках прыгаю вниз. Сразу погасив инерцию приседанием, я внимательно слушаю и кручу головой по сторонам.

— Маринка, чего там эти? — слышу знакомый голос. Борец.

«Ну, вот и все. Или я, или они!» — проносится в голове, и я прыгаю в комнату, оказавшись прямо у круглого стола.

Немая сцена длилась секунд пять, после которой началось движение, за это время я полоснул и заколол четверых. Увидев у одного из упавших после удара ножом пистолет за поясом, меняю схему. Все вокруг начинают орать, суетиться, а я тем временем выхватываю наган и начинаю стрельбу. В этом виде искусства мне не хватает опыта, сюда бы автомат… Но все же укладываю оставшихся за столом, к этому времени они только-только успели встать. Делаю шаг вправо, там стена, и она прикроет мне тыл, я одной рукой переворачиваю стол. Он тяжелый, и это выходит у меня с трудом. Прикрываясь огромной столешницей, добираюсь до ближайшего трупа и беру из-за его пояса пистолет. ТТ. По мне все же открывают огонь, и шум стрельбы нагоняет страх, который я пытаюсь отогнать. Главное, не дать себе времени задуматься, убьют сразу. Падаю на правый бок, высовываясь из-за стола, и практически сразу стреляю. Затвор я дернул машинально, и как оказалось, правильно сделал. В двух шагах от меня стояли и сидели на полу трое, валю всех разом и пытаюсь окинуть помещение взглядом, насколько это возможно. В столешницу тем временем впиваются пули, но ни одна не проходит насквозь.

— Сука, кто это?

— Стреляй, стреляй!

— Да он сдох уже, наверное…

Крики разные, а вот в голосах звучат паника и отчаяние. Рядом лежит еще труп, и у него за поясом замечаю пистолет. Такой же ТТ, как и у меня в руке. Хватаю и его. Запасных магазинов не видно, наверняка по карманам лежат, а времени достать их нет. И тут понимаю, что стрельба как-то разом стихла, и именно по этой причине я слышу голоса бандитов. Вновь высовываюсь из-за стола и вижу то, что придает сил. Двое бандитов пытаются перезарядить наганы, у одного в руке такой же, как у меня, ТТ, и бандит меняет магазин. А еще замечаю, что бандитов-то, окромя этих троих, больше и нет. Делаю прицельно, как в кино, три выстрела, кажется, даже вижу вылетающие из ствола пули. Готово. Стрельбу так и не возобновили, но где-то слышу шевеление и стук обуви по деревянным полам. Убегают, что ли? А мне это зачем?

Подскакиваю, и что-то с силой бьет мне в левое плечо. Искры из глаз, больно так, что прикусываю язык. Какой-то ухарь спрятался за диваном и сейчас выстрелил в меня, и что характерно, попал ведь! Больно было… Но теперь я знал точно, что в комнате лишь он один. Вывалившись с пистолетом в третий раз, всаживаю весь магазин в диван, заставляя стрелка укрыться. Но сам не прячусь, а встаю во весь рост и прыгаю к его укрытию. Бандит, поняв, что у меня кончились патроны, вскакивает на ноги — и получает нож прямо под кадык, уж очень он удачно вылез, я даже не бил особо, лишь ткнул. Понимая, что время уходит, как вода сквозь пальцы, вынимаю из рук только что убитого пистолет. Бегом, на улицу! Едва оказываюсь на пороге, слышу крик сверху:

— Сашка, трое бегут к оврагу! — Катя разглядела, умница!

Сам же я видел их плохо, поэтому перехожу на галоп, крикнув при этом жене, чтобы укрылись и не вылезали. Добежав до оврага, мгновенно понимаю, что успел. Эти идиоты не пошли берегом под прикрытием деревьев, а ломанулись через замерзший ручей. На фоне льда и снега они словно светились. Четыре новых выстрела, одним промахнулся, и все трое лежат ничком. Интересно, а скольких я убил и сколько не заметил? После десяти я уже не думал о счете, остаться бы целым. Кстати, плечо отозвалось острой болью, и я поспешил вернуться к дому. Пока шел, пытался сосчитать, не сходится у меня «дебет с кредитом».