Наш дом – СССР - Мишин Виктор Сергеевич

— Вы это дерзостью зовете? Вы меня провоцируете, почему я должен это сносить?

— Чем вы били погибших?

— Руками.

— Не врите, Александр Сергеевич, удары такой силы без посторонних предметов невозможны.

— Один я знаю, на что способен, так же, как и вы сами. Ведь только вы сами знаете свои силы, больше никто их знать не может.

— Вы проходили спецподготовку? — И настороженно смотрит на меня.

— Может, и так, в чем вопрос? Я уже все сказал вам, я — оборонялся и защищал свою семью. Пришлось бы вновь через это пройти, поступил бы так же, только в этот раз попытался бы избежать ранения.

— Да вы душегуб, Александр! — картинно удивляется мент.

— Ничуть, я простой дворник, может, чуть-чуть слесарь.

— Показания с вашей супруги я снял, а также показания свидетелей. Я обязан предупредить вас о заключении вас в следственный изолятор до окончания расследования и суда. Вам вменяется превышение необходимой обороны и умышленное убийство. Завтра вы будете доставлены по месту заключения.

Приплыл! Радовало в этой ситуации одно, о бойне за Волгой не было задано ни одного вопроса. Значит, пока они не рассматривали мою кандидатуру в качестве стрелка. Наверное, сказалось и ранение, я ведь и правда был очень ослаблен. Мы представили дело так, что нападение произошло в доме Лидии Николаевны, там бандиты дождались меня с работы, что в общем так и было, а затем нас увезли куда-то, куда, мы не знаем. Прокатит или нет, будем посмотреть. Превышение ладно, а вот умышленное они мне не пришьют. Где свидетели того, что я добивал поверженных врагов? Характер травм? Смешно, не доказать, только дело осложняется тем, что они и не станут доказывать. Шеи у бандитов свернуты, как они получили такие травмы, ментам наплевать. Если всерьез намерены меня посадить, посадят в любом случае.

Вечером медсестра передала мне конверт с письмом от Кати. В нем она рассказала, как и что с ними происходило без меня. Рассказала о том, что оказались вынуждены съехать из дома, приходил сын Лидии Николаевны, ругался и практически выгнал их с Аленкой из дома, а чуть позже еще и выписал. Саму хозяйку похоронили, Катя отдала двести рублей этому сынку, на похороны, взял без слова. Живут мои родные девчонки теперь на съемной квартире, их больше не трогают, Катя работает, в магазине все нормально, Ирина Сергеевна даже помогает немного. Еще бы, налет на нас мы представили как несостоявшееся ограбление магазина. Во как!

Катя сообщила ментам, что от меня требовали доступ в магазин, так как я имел в него свободный вход. Я отказал, и тогда бандиты взяли мою семью в заложники. Я на допросе повторил то же самое, лишь добавил, что бандиты хотели изнасиловать и убить мою семью, поэтому я сорвался. Как бил — не помню, был в состоянии аффекта. Пусть докажут, что я умышленно их убивал.

Катя очень переживала за меня, писала, что боится выходить на улицу, а еще ее напугали, что меня посадят. Она не знает, как жить, и просит совета.

Медсестра пошла навстречу и выдала мне лист бумаги. Так как конвертов не было, писать пришлось осторожно. Просил ждать меня и надеяться на справедливость суда, беречь себя и дочь.

Деньги у жены есть, у нас еще много оставалось к этому дню, тратить-то особо не на что было, оделись и обулись, а больше-то и нет ничего, куда их можно спустить. Да и работает жена, на двоих с дочерью им точно хватит.

Следствие прошло удивительно быстро. Уже через два месяца я предстал пред светлы очи судьи. Увидев, что судить будет женщина, обрадовался, буду давить на жалость. Должно же у нее быть понимание того, что могли сделать бандиты с женщиной и девочкой.

В следственном изоляторе я пробыл недолго, месяц. До этого в больничке тюремной «отдыхал». Удивило отношение, никакой предубежденности, напротив, участливость, даже забота. Чего не скажешь об изоляторе. Не знаю, как работает «тюремное радио», но встретили меня грустно. Я ж вроде как убил таких же бандитов, какие тут сидели, а это не совсем престижно, если можно так сказать. Но потом все изменилось. Как объяснили знающие люди, кто-то закинул правильную информацию, и те, кто в первый день пытался наехать, замолкли. Об общаке не было ни слова, напирали-то они на то, что я убил воров. Но объяснили люди, что захват женщин — беспредел, и ответил я вполне как мужик. Так что до суда больше вопросов не было.

На суде я все сказал честно и прямо, уже смирился с тем, что могли посадить, но как раз моя открытость и привела к освобождению. Дело не прекратили в зале суда, а отпустили меня только после того, как впаяли два года условно. Прокурор даже сказал после заседания, что согласно статье, он не мог запросить меньше, а судья поставила в деле точку, освободив меня. Да, в ответном слове сказал, что к следствию у меня вопросов нет, хоть и получил срок, но доволен, что все закончилось. Вышел я, лысый, в рванье и с единственным желанием — скорее помыться. Кате сообщили, она и на суде была, поэтому сразу отправились домой. Дома на шею бросилась дочь, я очень соскучился по ней, но пришлось немного подождать в выражении радости, так как нужно было вымыться, а точнее отмыться.

Комнату в съемной квартире я не оценил. Это был барак, хоть и мало в нем жильцов оставалось, расселяли потихоньку, но меня как-то передернуло от ощущения похожести на тюрьму. Тут в нашем районе таких еще много, в большинстве своем пустых, зимой в них холодно, продувает насквозь.

— Ты опять дворником пойдешь? — спросила Катя вечером за ужином.

— Не, надоело. Надо завязывать с этим делом и двигаться вперед.

— Я немного написала, посмотришь? — Мы писали вместе, она напишет часть, дает мне, я читаю и вписываю свое, добавляю и расширяю, так мы и там, в будущем, делали.

— Конечно, только для начала я завтра же найду нам квартиру или дом. Тебе где лучше?

— Частные дома сейчас не такие, как в будущем, давай лучше квартиру, хоть туалет есть и вода горячая. — Прекрасно понимаю жену, меня и самого это напрягало. Одно дело жить в своем доме, там бы все построил, как надо, а в съемном? Поэтому да, снимаем квартиру, а в будущем будем посмотреть.

На дворе стоял апрель, я сходил на днях в магазин и пообщался с заведующей. Она сняла с меня обязательство отработать полгода, вспоминая то, что нам пришлось пережить. Остались, так сказать, друзьями. Мы с Катей и дочкой стали больше гулять, погода радовала, все же весна — это начало жизни, все расцветает, пахнет, птички поют. Я, как всегда это было весной, резко захотел на рыбалку. Съездил в город, узнал почем сейчас лодки, моторы, как арендовать место на причале, в эти времена у нас в городе был шикарный причал для частных лодок, штук двести тут стояло, если не больше. Сторож на причале обошел со мной свои владения и показал, что сейчас продается, и рассказал, кто хозяева. Присмотрел одну лодку, понравилась тем, что была свежей совсем и имела стеклопластиковую крышу и полноценное управление с рулем. Можно даже в дождь ловить рыбу и наслаждаться. Немного пугали современные моторы, уж больно ненадежные они сейчас. Но тут, на понравившейся лодке стоял такой же, как и сама лодка, новый, «Нептун-20». Переберу я его, будет бегать, эти движки как раз были вполне рабочие. Сторож дал мне адрес владельца, и я поехал к нему домой.

Так как дело было ближе к вечеру, застал дома, и мы переговорили. Цена мне показалась немного завышенной, я сделал вид, что размышляю. Владелец же, пожилой мужчина, инженер с моторостроительного завода, понял мою реакцию и предложил новый вариант. По нему я добавляю еще пятьсот рублей, и он передает мне в собственность гараж. Уточнив, где он находится, и услышав ответ, сразу согласился. Гараж был почти у Волги и близко к нашему дому, удобно. Плюс мужчина отдавал мне все свои снасти, а было их… Целый гараж. Накопил за долгую жизнь. Хороший мужик, кстати, мы с ним о многом поговорили, и он обещал обязательно встретиться со мной, так как у меня возникла хорошая идея. Василий Петрович был инженером на моторном, а это не слесарь Вася. Я намеревался протолкнуть через него некоторые новинки, которые сначала надо сделать. А где их сделать, как не на полноценном заводе, на котором можно сделать все? Правильно, поэтому я сразу и закинул удочку на будущее.