Следуй по пути из лепестков персика 2 (СИ) - Ануфриева Ольга

Натали-Мэй тихонько наигранно захныкала и прошептала про себя:

— Ну и как тут выживать? Одно неловко и неправильно сказанное слово и ты — труп, без права оправдания и обжалования. Почему все здесь так безропотно принимают свою судьбу, со столь большим энтузиазмом стоят на коленях?

— Барышня, честное слово, ну что вы так расстраиваетесь. Всё образуется. После чёрной полосы всегда приходит белая, — сочувствующе проговорила служанка, которую Мин Мэй недавно вылечила от простуды. Она не особо понимала о чём говорит её госпожа, но подозревала, что та расстроена произошедшим.

Эта девушка стала второй личной служанкой главной дочери семьи Гу. Наталья, узнав, что ей положено несколько служанок, в том числе и две личные, а место внезапно погибшей Синь Цянь пустовало, попросила мать отдать эту девушку себе в услужение, поскольку хотела, чтобы она пришла в себя и отдохнула после болезни. Также Натали позаботилась и о том, чтобы Дандан перевели на более лёгкий труд.

Новая личная помощница была очень благодарна, так как, как ни крути, но это карьерный рост: лучше комната, одежда, еда; чуть большее жалование; возможность получить какие-то знания; больше возможностей заработать различные блага и награды от хозяина.

Новую служанку звали Чау Вай, что означало «осенняя трава», но это имя дали ей первые хозяева, семья генерала Гу были третьими. Поэтому Наталья спросила её настоящее имя и стала звать по имени, что дали ей родители. И теперь она стала Ци Шуй, что означало «жизненная сила воды».

— Что ты тут без дела стоишь, а ну иди, займись какой-нибудь работой, — ворчливо произнесла вошедшая в комнату с подносом Чун Хуа. — Во дворе полно опавших лепестков… Что ты на меня так смотришь? Это я являюсь самой главной и любимой служанкой молодой госпожи.

Чун Хуа с некоторых пор стала ревновать барышню и её расположение к новой личной служанке.

— Хуа-эр, — строго обратилась к ней Наташа. — Ты знаешь, что я этого не люблю.

— Простите, барышня Гу Мэй, временное помутнение рассудка. Я так больше не буду, — торопливо проговорила Чун Хуа и виновато легонько хлопнула себя пальцами по губам.

Мин Мэй рассмеялась:

— Ци Шуй, не бойся, у нас всё здесь более проще и справедливее, чем в большинстве мест… Пусть этот мир станет хоть на это небольшое пространство справедливее и лучше.

Когда вторая личная служанка, поклонившись, удалилась во двор, Чун Хуа выставила на стол блюда с подноса:

— Барышня Мин Мэй поешьте, и вам сразу станет лучше. Вот тыквенные семечки, вы всегда их очень любили грызть, как и остальные обеспеченные люди этого города.

«Ну конечно,… и тут любят грызть семки, как и у нас», — мысленно по-доброму усмехнулась Наташа:

— А почему «как остальные обеспеченные люди этого города»? Это потому, что им нефиг делать?

— Это, конечно, тоже. Но всё же потому… что такое занятие не слишком доступное по деньгам для бедных людей, — ответила, улыбнувшись, юная личная помощница, уже несколько привыкшая к потери памяти своей молодой госпожи и странным словам. — Они очень полезные, даруют молодость, долголетие, и избавляют тело от паразитов. Тыква вообще сама по себе волшебная. А вот это чесночный арахис, — Чун Хуа выставила на стол другую миску.

— Что такое арахис, я в курсе, — улыбнулась Наталья-Мэй, посмотрев на лежавший в глубокой узкой миске неочищенный арахис в кожуре, явно имеющий чесночный привкус.

— Это маринованные яйца, свинина в кисло-сладком соусе и рисовые пирожные. А это каша, она поможет вам восстановить ваши силы и здоровье. Чем бы человек не болел, он всегда сразу же должен есть кашу, чтобы восстановить свои силы, — продолжила юная служанка. — Я почти всё сама готовила. Ешьте, пока горячая. Вам подуть? Вам почистить арахис?

— Нет, спасибо, дуть не надо, я думаю, справлюсь. А арахис можешь помочь мне почистить, если хочешь, — снова улыбнулась Мин Мэй:

«Ну конечно же, кто бы сомневался, естественно, что их традиционная каша без молока, похожая на компот с добавлением разваренной рисовой крупы», — девушка зачерпнула ложку и слила с неё жидкую массу, что потекла ручьём:

— А это что в ней такое?

— Слива, грецкие орехи и ягоды годжи. Всё, как вы любите, — довольно ответила помощница.

«Ягоды годжи?… Ягоды годжи обычно более крупные, по сравнению с барбарисом, вытянутые и заострённые. Барбарис кислый, а ягоды годжи сладкие. Барбарис после сушки бледнеет и округляется. Также у него меньше семян внутри», — сразу вспомнила нужную информацию о продукте Наташа и улыбнулась:

— Чун Хуа, я потом покажу тебе, как выглядит настоящая рисовая каша.

— Ээ, хорошо, — удивлённо посмотрела на неё личная служанка. — Только я варю кашу уже много лет.

Посидев несколько минут в задумчивости Мин Мэй вдруг заявила:

— Мне необходимо обрести финансовую независимость и верных людей.

— Финансовую независимость⁈ — ещё более ошарашенно посмотрела на неё Чун Хуа. — Барышня, вы хотите зарабатывать деньги? Но этого нельзя делать без разрешения семьи.

— У нас должны быть свои собственные средства на всё, чтобы мы могли распоряжаться ими единолично и ни у кого ничего не просить. Я слышала, что только о большом бизнесе нужно сообщать правительству и получать разрешение, а я ещё не решила, чем буду заниматься. Также, мне нужны люди, которые будут помогать мне и при этом будут верны…

Но сейчас,… мне необходимо как-то уметь защитить себя… Нужны небольшие мягкие мешочки из кож, что не будут пропускать жидкость, с пробкой, а не на завязках. Ещё сок, выдавленный из свежего имбиря, а также вода, немного проваренная с большим количеством красного перца.

— Молодая госпожа, и что вы с этим всем будете делать⁈ — изумлённо и непонимающе вперила глаза в Наталью-Мэй, личная помощница. — Вы снова что-то новое изобрели?

— Угу, перцовый баллончик, — рассмеялась обновлённая барышня.

— Перцовый бал… бол… болон… бал-лончик? — в непонимании выговорила новое слово Чун Хуа.

* * *

Мин Мэй проворно перелезла через довольно высокое окно внутрь помещения, а после взяла из рук Чун Хуа небольшой свёрток с едой.

Когда она тихонько постучала по оконной раме, Мин Лан аж подпрыгнула от панического страха. Ведь она находилась в храме предков, наедине с памятными табличками предков. На улице темнело, лишь свет свечей освещал просторную пустующую залу, и ей изначально показалось, что пришли духи усопших, чьи имена, статус и звания были выгравированы на вертикальных чёрных прямоугольных деревянных табличках. После повторного стука и шёпота сестры, она сильно удивилась.

— Барышня-я, как я могу оставить вас одну? — заунывно причитала личная служанка молодой госпожи семьи Гу.

— Я вообще-то буду не одна, — прошипела Наталья-Мэй. — Лучше сторожи мой двор, пусть все думают, что я легла спать… Кстати, ты обещала растолочь имбирь, — после этих слов девушка закрыла окно.

— Сестра, что ты здесь делаешь? — недоумённо спросила Мин Лан.

— Я принесла тебе еды, а также хочу составить компанию, — ответила Мин Мэй.

— Что ты, не стоит, я же наказана! — несколько обеспокоенно, но тихо проговорила третья сестра. — К тому же ты ранена.

— Ещё как стоит. Я тоже виновата, ты не должна одна страдать. Тут, наверняка, ночью тебе одной будет страшно, — улыбнулась четвёртая сестра, — вместе всё-таки не такой стресс будет. А нога, что нога? Царапина. Заживёт, как на соб… Ты как тут? Поешь, — сразу сообразив, что не стоит так говорить, сменила тему Наталья.

— Мэй-эр, мне нельзя есть до утра, я должна сначала подумать о своих проступках и вымолить прощение у предков, — Мин Лан отвернулась от свёртка. — Сейчас духи предков увидят и рассердятся на нас.

Мин Мэй скептически-непонимающе на неё поглядела, подняв бровь, и вложив ей куль в руки, развернула:

— Лан-эр, ешь говорю, пока тёплое, а то голова закружится. Посмотри, тощая какая. Специально в свёртке принесла, чтобы с корзинкой не светиться. И в тыковку компота налила.