Николай Берг - Лёха
Потом все это совместили и разбавили водичкой. Получился густоватый супчик, вполне пахучий и на вкус приятный, хотя и из «голою квасолі», как немного презрительно обозвал заправку артиллерист. Он ухитрился обжечь себе палец, но старательно скрыл это от Лёхи, потому как не без основания ожидал попреков и увязывания ожога с легкой поддатостью. В голове у него приятно шумело и рука вроде как была совсем здоровой и не болела. Потомок, тем не менее, заметил, что артиллерист обжегся, но решил не педалировать тему. Его по — прежнему удивляло, что парни не увлеклись питием до полной усрачки, а приняли дозу — и угомонились.
— Шел мужик, попу кивал. Чем же он попу кивал? Головой попу кивал! — приговаривал странно Середа, помешивая духовитый фасолевый супчик. Лёха не понял разглагольствований приятеля, который кипятил по очереди котелки с супом, а потом аккуратно укутывал их в имевшиеся в хозяйстве тряпки, чтобы сохранить тепло.
Приободрившийся лежачий раненый теперь грыз огурец, выданный добрым поваром, лез с советами и рассказывал какие-то байки из танковой жизни. Это было немного странно, что такое рода войск потомок знал, и сейчас заметил, что этот парень одет не так, как остальные в группе лейтенанта.
— А ты что, у лейтенанта во взводе был? — спросил менеджер раненого.
Тот гордо глянул на спрашивателя и не менее гордо заметил:
— Вот еще! Я командир танковой башни!
Лёха немного припух, услыхав такое звание. В голове пронеслось что-то этакое, линкоровское, романтично-бронированное, военно-морское главного калибра, брызги пены, крики чаек, тысячи заклепок.
— Внушает! — признал потомок.
— А то ж! Все вооружения на мне было и весь боезапас, не хухры-мухры.
— В пехоту-то как попал?
— Да воевали три дня вместе с этим лейтенантом. Неплохо получилось, оно калі пяхота танку дапамагае тое жыццё куды больш прыгожым. В смысле — если ты меня понимаешь — вполне воевать можно. А то когда танк окапывать надо — вчетвером заманаешься лопатами махать, а лейтенантик этот с нашим командиром хорошо снюхались. Мы застряли в деревне — то, что от батальона осталось — две машины, топливо ждали и боеприпасы, пушечные выстрелы кончились. Нам чмошники и привезли — бензин для БТшки, да машину 45 миллиметровых осколочно-фугасных. А мне-то 76 нужны! И соляра, а не бензин! Дизель же! — не без нотки гордости заявил Половченя.
— КВ или тридцатьчетверка? — невозмутимо спросил Лёха.
— Ты гляди-ка, знаток! — поразился раненый.
Лёха хмыкнул, почесал нос и добил танкиста вопросом:
— Башня тесная, коробка передач ужасающая, тридцатьчетверка?
Танкист кивнул. Середа глянул на Лёху остренько, с интересом.
— Хорошая машина — умудренно кивнул менеджер. Не, все-таки «Ворлд оф танкс» — полезная штука, как оказалось. Вот зацепился глазом на форуме — и пригодилось. Кто б мог подумать!
— Ты-то откуда знаешь? Ты ж летяга?
— До сведения личного состава доводилось, чтоб по своим не врезать. Опять же — не первый день замужем, сиживали за столом, сиживали! — заявил гордо потомок.
— Бравый он писарчук — одобрил от костра повар Середа.
— Ты не отвлекайся, рассказывай — вернул беседу в русло менеджер, довольный похвалой.
— А чего рассказывать? Вот когда мы немецкую колонну раскатали — это было весело. Правда, перед этим штабная сволочь нас туда-сюда как трамвай гоняла — за несколько дней больше трехсот километров намотали без боев, словно таксо какое-то, машин поломалась треть, топлива пожгли зря. Ребята толковали — тут танкист, осторожничая, понизил голос — явное вредительство это было, так танки порожне гонять. Заманались ездить!
— Да, не хватало вас на передовой. Не хватало. Зато потом когда отходили — до черта коробочек по обочинам стояло — заметил грустно артиллерист, закутывая последний котелок с супом.
Половченя поморщился.
— А что мы могли? Сам понимаешь, загад ёсць загад! Против приказа не попрешь!
— Да я не в укор, жаль просто. Немцы-то все дружно делают — у них в одном кулаке и танки и пушки и пехота с саперами, а сверху авиация — и всегда вовремя и все как по нотам. А наши если и прилетают, так альбо до того, альбо сильно после. Толку — то дуля с маком.
— А что ты хочешь? У нас вон артиллерия и пехота тоже, вроде, были. Только пушки на лошадках, а пехтура ногами. Скорость у всех разная. А приказ — срочно атаковать. В десяти километрах вклинившегося противника. Вот и получилось — самые быстрые танки — атакуют без пехоты. А потом подходит пехота, а танков уже нету, погорели. И на броню не посадишь — они из другой части, у них свой командир, не отдает. Вот с лейтенантом этим получилось хорошо. Он нам помог, мы — ему.
— Это как вы помогли, если у вас ни топлива, ни снарядов?
— А наши чмошники постарались. Командир мой мне говорит — ну, Половченя — на тебя вся Европа смотрит! Езжай с этими балбесами — и хоть сдохни, а топливо и снаряды привези. Хоть скипидара раздобудь!
— Это зачем скипидар? Под хвостом мазать? — ехидно спросил Середа.
— Я и сам удивился. А командир пояснил — не достанем солярки — будем с бензином скипидар этот бодяжить, дизель на такой смеси хоть и плачет — а едет. Я и похрял за этим скипидаром. Но чмошники, хоть и прохвосты, но свое дело туго знают — узнали где МТС — поперлись туда. Замок сбили — нашли соляру. Местный прибежал, милицией грозит, грабеж, орет, трактора забрали, так еще и последнее забирают! Посреди бела дня ваще!
— Заткнули ему пасть?
— А то жеж! Дали расписку — куда он на нас прыгнет! У него всего оружия — палка, а нас четверо, да с винтарями, а у меня еще и наган.
— Снаряды тоже на МТС нашли?
— Со снарядами хуже було. На складе сорокопяточных — хоть завались, а к нашему калибру — ничерта. И кладовщиков след простыл, поди найди без них. В итоге нашли несколько ящиков — вроде как подходящих, но снаряды заковыристые — шрапнель. Я таких в руках не держал, сложные, заразы. Приехали, заправились, загрузились. Командир тоже впервые такие видит, ну да лучше, чем ничего. Пехонтеры роются что-то с местными переругиваются, тем неинтересно, что драка в деревне будет, ну а мы посмотрели на все это — решили уехать к чертям собачьим, больно уж понравилось колонну давить — это удовольствие было знатное, мы их хорошо подловили, посреди марша. Свободный рейд!
— А что не уехали? Соляра же была?
— Не рассчитали малехо — танкист поморщился, ругнулся, выдал малопонятное Лёхе, но вполне ясное для Середы: «с моста танк апынуўся ў вадзе па вушы». Впрочем, менеджер чутко уловил слово «танк» и в общем узнаваемое слочечко «апанууся». Когда он играл, его танки тоже, бывало, апанулись то с моста, то с обрыва. В общем, знакомое танкистское невезение.
— Что ж не посмотрели на мост сначала?
— А каб яго чорт узяў, з выгляду добры быў — немного пристыженно заявил танкист.
— Старшина не очень понимает, ты б по-русски все ж толковал — глянул на потомка артиллерист. Раненый кивнул с ехидной улыбочкой.
— В общем — навернулись. Ну не по уши, но сильно. Тут и лейтенантик подоспел. Сначала его бойцы нам помогли из речки вылезти, потом наш решил им помочь. В общем танк вытянули, перемазались все как черти в этом иле, глянуть страшно. Обсохнуть не успели — немцы. Мотоциклисты. Подъехали к мосту, потрещали моторами. Мы — молчок. Ну из пушки по воробьям — негоже. Эти — на своих тарантасах — фрррр — укатили. Приехало три грузовика, оттуда солдатня повыпрыгивала, потом еще какая-то техника приперлась, стали мост чинить. Вот тут мы и выкатились. И прямой наводкой! Да в кучу! Потом поближе подкатили — и по тем, кто там в речке барахтался — пулеметами. Красиво вышло, душевно!
— Идет кто-то — шикнул на него артиллерист, насторожился, расстегнул кобуру. Услыхал что-то из леса.
И не ошибся. Скоро на полянке появились ходоки к леснику. Вид у них был настороженный и задумчивый. Но фасолевому супу были рады — видать сукин сын лесник не покормил. Семенов раздал все остатки хлеба и довольно щедро нарезал сала, как Берёзкин велел. Причину объяснил лейтенант после обеда, когда пили чай, который Середа ухитрился наварить в достаточном количестве.
— Ситуация такая — начал Берёзкин — завтра у нас встреча с доктором или фершалом, местным светилом здравоохранения. Лесник нам показался скользким типом, поэтому возможен вариант, что придется уносить ноги, если припрется вместо лекаря свора немецких овчарок. Если лесник — не Иуда, то тогда действия понятны, работаем спокойно. Если все же — да, то придется отходить. Поэтому все, что важно — надо унести с собой. Что менее нужно — спрятать тут.
— Новое дело — вздохнул как бы про себя танкист.
— Сейчас разбираем по котомкам всю еду и нужные вещи. Делаем на всякий случай вторые носилки…
— Усов отходит. Не ел ничего, в сознание не приходил… — заметил печально Середа.
