Дмитрий Веприк - Карты рая
Хейл хохотал.
— Интересная теория, — сказал он, немного успокоившись. — А ведь я уже слышал что-то подобное. Но только боюсь, что ваш рассказ может затянуться. Вы собирались рассказать, что вслед за обработкой камня люди научились одомашнивать животных, постигли первые навыки земледелия, обработки глины и металлов. Не так ли?
— Вы правы, — сказал Протектор. — Вероятно, ранняя история нашего мира не представляет собой ничего оригинального.
— Но тем не менее мне бы хотелось, чтобы вы познакомили меня с некоторыми ее моментами, хотя бы вкратце. Еще бокал?
— О, разумеется! — сказал Протектор. — А с какими именно?
— Ну, скажем так, расскажите, с чего все началось.
Хейл имел серьезный вид. Нельзя было подумать, будто он просто забавляется. Протектор задумался. Хейл наполнил его бокал почти до самого края.
— Не будь тех неоценимых услуг, которые вы нам сегодня оказали, — сказал наконец Протектор, — я бы рассказал о том, что, когда люди научились сеять съедобные злаки, они бросили охоту и занялись земледелием. Во всяком случае именно так написано в наших учебниках. — Протектор вздохнул. — Не знаю, как вам, а мне всегда казалось странной теория, утверждающая, что они тут же с радостью бросили охоту и принялись копаться в земле. Скажите на милость, какому нормальному гуманоиду подгоревшая лепешка из плохо измельченного зерна, в которую по оплошности запечен кусок жернова, покажется лучше куска изжаренного на огне свежего мяса? Это странная идея, как вы полагаете?
— И более того, — подтвердил Хейл, — выслеживать в зарослях зверя, подстреливать из засады птиц, извлекать добычу из капканов куда приятней и интересней, чем от восхода до заката, не разгибаясь, ковырять землю заостренной палкой. Возможно, дело в том, предположил он, что, истребив большую часть крупных животных, племена охотников подорвали свою кормовую базу. Угроза голода заставила людей перейти к другим способам добывания пищи. Наверное, это можно назвать первым в истории экологическим кризисом.
— Довольно логичная теория, — с уважением заметил Протектор. — Может, так случилось на вашей родной планете. Но не у нас. В благодарность за то, что вы помогли нам, я открою вам тайну. История нашей цивилизации началась с вождей.
— М-м? — уточнил Хейл.
Протектор отпил вина, кивнул и замолчал, собираясь с мыслями.
— Я уже говорил вам, что я глава цивилизации. И это правда. Более того, я и не человек. Я тень. Это высшая государственная тайна, но я не стану ее скрывать от вас. Насколько я понимаю, мы едва ли встретимся вновь?
— Полагаю, что не встретимся, — подтвердил Хейл. — А в каком смысле — тень?
— В самом прямом. В этом скрытый смысл моего титула. Тот, кого я представляю сейчас, был одним из вождей цивилизаций, творивших историю нашей планеты. Когда настал срок его ухода из жизни, взамен себя он сотворил меня, своего двойника. «Протектор, — обратился он ко мне, — я ухожу, не исполнив до конца своей миссии. Ее придется завершить тебе». — «Но Ваше Превосходительство, — сказал я, сделав первый вдох, — в чем должна состоять она, эта миссия?» В ответ он задумчиво покачал головой: «Этого я и сам точно не знаю. Надеюсь, это выяснишь ты». Что если налить еще вина? Я полагаю…
— О да, конечно! — подтвердил Хейл. — А кем были остальные вожди? И сколько их было?
— Право, я не могу сразу припомнить. — Что-то считая про себя, Протектор медленно загибал пальцы. — Семь… или нет, восемь. Нет, девять. — Словам Протектора по-прежнему недоставало уверенности. — Или двенадцать? Им предстояло править человечеством в течение шести тысячелетий. Впрочем, почти все они не дотянули до конца этого срока.
— Я думаю, — сказал Хейл, — это очень интересная история.
— Полагаю, что да. И я мог бы даже рассказать ее от первого лица, как сделал бы мой творец, ибо он любезно передал мне свою память.
— О! — сказал Хейл. — Я весь внимание. Стоило преодолеть лишнюю сотню световых лет, чтобы это услышать.
Протектор рассеянно кивнул:
— Итак, цивилизации нашей планеты были сотворены стараниями таинственного высшего существа. Никто из нас — я имею в виду вождей — так и не смог сойтись с остальными во мнениях, как именно это высшее существо выглядело. К примеру, Хаммурапи, владыка вавилонян, утверждал, что Творец имеет две пары крыльев, человеческое туловище, львиные лапы и орлиный клюв, из которого при каждом его слове вырываются язычки пламени. Элизавета, таинственная повелительница инглиш, говорила, что он был похож на закутанного в плащ старика с ветвистыми оленьими рогами, а Чингизхан, вождь монголов, заявлял, что Великий Дух невидим и непознаваем. При этом он хитро улыбался. Эта улыбка была довольно неприятной. Хотя она не шла ни в какое сравнение с запахом. Я подозреваю, что за без малого шесть тысяч лет своего правления повелитель монголов ни разу толком не помылся. Случайные попадания под снег и дождь не в счет. — Протектор поглядел на Хейла, как это делает человек, на миг утративший нить рассказа. — Но что касается меня, то я готов под страхом смерти утверждать, что Творец выглядел обычным человеком. Я до сих пор хорошо помню тот день, когда впервые рассматривал с высоты небес созданную планету. К сожалению, в тот день была густая облачность, да и точка наблюдения оказалась не очень удачной. Будь погода получше, изменился бы ход истории и эпоха великих географических открытий наступила бы намного раньше.
— Любопытно, — сказал Хейл. — А как именно выглядела та самая точка? Как рубка космического корабля, кабина летательного аппарата или, быть может, как кормовое возвышение небесной ладьи? Или, чего доброго, седло на спине гигантской птицы?
— Эта часть прошлого для меня как в тумане, — признался Протектор, искренне пытаясь вспомнить. — Да-да, как в тумане. — Взгляд его прояснился. — Дело в том, что мы стояли на облаках.
— На облаках? — переспросил Хейл таким тоном, как будто задал этот вопрос только из вежливости.
— Именно на облаках, — подтвердил Протектор. — Творец цивилизаций выглядел как седой благообразный старик, который содержит себя в опрятности, но не обращает внимания на свой гардероб. Почти не помню, что он говорил мне. Как я уже упоминал, я рассказываю от лица своего предшественника.
— Да, вы упоминали, — сказал Хейл. — Жаль, что вы многого не помните. Что касается меня, то первый вопрос к Творцу, который пришел бы мне в голову, звучал бы так: зачем все это ему нужно?
— Вот странно, — удивился Протектор. — Вы думаете, это был бы уместный вопрос?
— Представьте себя всемогущим существом, — предложил Хейл. — Ну пусть и не абсолютно всемогущим, но могущественным настолько, что в ваших силах если не создавать планеты, то населять их людьми и по собственному вкусу ставить эксперименты, давая им вождей с шеститысячелетней продолжительностью жизни. Не знаю, как у вас, а у нас такое существо называется богом.
