Михаил Сухоросов - Наемник
— Да и какой тебе егерь врубится, что такое винтовка? Ну, нашел он ее, поглядел и спросил: «А че за дубинка такая? И че такая легкая?»
— Есть и такие, которые врубятся, — сумрачно уведомил Малыш. Да, похоже на сей счет у моих инструкторов информации поболе, чем у меня…
А Малыш надолго погрузился в раздумья, запустив длань в густую шевелюру. Наконец, он тяжело вздохнул:
— Ладно, что тут поделаешь, раз вы такие правильные… В конце концов, мы и без этих штучек кого угодно отпацифиздим, — после чего, щелкая затвором, выбросил в воду патроны и принялся с убитым видом разбирать автомат. Старый посмотрел на меня:
— Ну, Ученик Чародея?
Я помотал головой:
— Извини, я к институтской конвенции по разоружению отношения не имею. Моя пукалка из-под ремня не слишком выпирает, к тому же я человек суеверный, а мне эта штучка дважды за последнюю неделю жизнь спасла.
— Как знаешь. Только учти, если тебя Институтские повяжут, наверняка выяснится, что Друга Апачей из этой пушки пристрелили. Знаешь ведь, как это делается?
— Да уж знаю… То же самое выяснится, даже если никакой пушки при мне не будет.
Малыш, с размаху зашвырнув в болото затвор, поинтересовался:
— Так кто там насчет лошадей говорил?
— Я-то все помню… Ну, дети «Грин Пис», вы готовы? Тогда пошли.
ГЛАВА 22
Путь до Столицы занял у нас без малого четыре дня, но, хвала создателю, все прошло без приключений — не считать же, в самом деле, приключением встречу с конным отрядом из пяти идиотов, не умеющих толком держаться в седле? Тем паче, эти придурки хотели не то пограбить нас, не то захватить на предмет выкупа — явный почерк местных мелких феодалов — едва мы вышли из болот, но я с ними справился, не напрягаясь. И даже совесть меня потом не мучила — в конце концов, нам пришлось обороняться и ограбили мы грабителей. Правда, кроме лошадей мы у них позаимствовали кое-какой гардероб, более соответствующий нашей, как это в шпионских романах называется, легенде — по официальной версии, разработанной Малышом и Старым, мы являлись чем-то вроде мелкопоместных дворян без громких титулов, младших сыновей обнищавших бастардов. Во-первых, это не привлекает внимания, во-вторых, множество такого молодняка движется сейчас в Столицу в надежде поступить на имперскую службу и урвать кусок пожирней в предстоящей свалке, а потом, какие-то верительные грамоты у подобных типов спрашивать не рискуют, да и вообще связываться с ними боятся. А у нашей компании и без того видок был, честно скажем, диковатый, хотя сходство Ларико с мужчиной, несмотря на широкополую шляпу и длинный плащ, было весьма относительным. Правда, мне из барахла достался жутко неудобный камзол, весь в каких-то идиотских бантиках и пряжках.
Ночевать старались на постоялых дворах — хоть толпа и большая, а все равно спокойней. Тем более, Братство хоть и обещало за меня только через неделю взяться, но мало ли чего… Внимание привлекал только рост Малыша, а так на нас особого внимания не обращали даже мои коллеги-Чародеи. Конечно, это бешеный фарт — не повстречать никого из товарищей по Западной Цитадели, но как я узнал, сейчас они все патрулируют Свинцовый и вообще юго-западный участок границы. А так — большинство встречных Чародеев оказались встревоженными и неразговорчивыми. И на то были причины — за последний месяц Орден потерял столько бойцов, сколько раньше за год, а нежить множилась темпами прямо-таки угрожающими. Я, в свою очередь, спокойствия не прибавлял — представлялся Чародеем, бежавшим из варварского плена и рассказывал, Что Серое Братство подняло голову и вся катавасия с нежитью очень может быть напрямую с этим связана. Старый, конечно, ворчал, что я-де конспирацию нарушаю, но я всякий раз парировал это тем, что раз у них с Малышом сохранились обязательства перед Институтом, то у меня оные имеются по отношению к Ордену. И есть еще одно соображение — мы, Чародеи, в чем-то сродни охотникам и рыболовам, и обязательно должны перед коллегами хоть чем-то похвалиться. А вот Чародей, такой похвальбы избегающий, внимание привлечет просто неизбежно.
Но вообще-то разок я чуть не спалился — столкнулся нос к носу с бывшим однокашником по имени Аули — долговязым девятнадцатилетним парнем. На мое счастье, то ли он не узнал меня, то ли не пожелал узнать, оделил неприязненным взглядом и смылся. Вообще-то, может и потому, что носил на голове он не медный обруч, а кожаную повязку, а на левой руке — браслет Чародея-странника. По слухам, эта публика куда более терпима, чем Чародеи из регулярных подразделений Ордена, а в нейтральных землях частенько действуют рука об руку с Кланом Ведающих.
Малыш оказался удачливей меня в добывании информации, он постоянно крутился в компаниях наемников вроде нас. Его сведения, правда, большей частью относились к пресловутой Смуте, но тут мы хоть состав участников прояснили. Основных претендентов на корону на сей раз оказалось двое — ныне царствующий император Жибер, старикан, по слухам, не вредный, хотя и устранивший в свое время нескольких родственничков, покусившихся на его привилегии. Не менее популярной оказалась и вторая версия — то, что законным наследником престола является герцог Глорхауз, окопавшийся на южных отрогах Свинцового. Этому удалось привлечь под свое крыло чуть ли не половину местной феодальной вольницы из хищников покрупней. Третьим в этой милейшей компании оказался некий принц Финдо, молодой и не особо популярный, этот ошивался на западной границе. О четвертом претенденте мало что узнать удалось — темная лошадка во всех отношениях, даже имя у меня сразу из головы вылетело. Только одно на счет него я и запомнил — он обладает способностью как-то сверхъестественно заводить толпу. Что-то вроде местного варианта Пугачева… Но у этого хоть ума хватило пока в Империю не соваться. Обретался он, кажется, в Диких землях.
И вообще повисло этакое предгрозовое затишье, никто особенно ни с кем не воевал, только бряцали оружием и обливали друг друга грязью, разбрасывая подметные письма. В Столице, конечно, под шумок оттяпали пару-тройку голов особенно ретивым деятелям, но дальше этого дело пока не пошло. Хуже другое — выяснилось, что Верховный Магистр Ордена окончательно перебрался в Столицу, а с ним — изрядный контингент Чародеев. Вот это и не давало мне покоя всю дорогу.
Наконец, к вечеру четвертого дня, впереди замаячили дымки предместий, да и деревушки пошли погуще. Миновав очередную, мы остановились и отвели лошадей за обочину тракта — нам надо отдохнуть, да и им тоже. Вообще-то доставшийся мне жеребец той же масти, что и лошадь д'Артаньяна оказался сущим барахлом — уже через пяток километров пути начинал судорожно поводить боками, словно весь день галопом шел, тряс головой, как Старый с похмелья… Бедный симулянт с Чародеями явно дела не имел, но успокаивать его знаком Двойного Треугольника приходилось, пожалуй, слишком часто.
