Тед Деккер - Тьма
Том по-прежнему шагал в направлении шатайки. Она взмахнула крыльями и проскрежетала:
— Стой!
Над ними уже кружила стая мерзких летучек.
— Скажи, скажи ему! — донесся с неба скрипучий голос, выделившись из общего гвалта.
— Скажи, скажи ему! — тут же передразнил еще один.
— Стоять! — снова завопила сидящая перед Томом, хотя он уже остановился.
Том сунул руку в карман, сжал свой последний плод так, что сок выступил между пальцами. Обернулся в сторону Рашели и Йохана.
— Используйте фрукты! — прошептал он. — И по моей команде — вперед!
— Ну ты, не смей отворачиваться… — больше шатайка ничего произнести не успела. Том запустил раздавленный плод ей в физиономию. Голова зверя вспыхнула, завоняло серой и паленым мясом.
— Бежим! — крикнул Том и рванулся вперед. Все трое пронеслись мимо сраженной шатайки.
— У них живая зелень! — заскрипел кто-то сверху. — Они живые! Бей их!
Они неслись через поле. Не менее двадцати шатаек пустились за ними в погоню, свалились на них сверху.
— Плод, Рашель!
Она развернулась и метнула в шатаек свой плод. Шатайки рассеялись, как мухи, однако снова сгруппировались и бросились за бегущими. Йохан сжал их последний плод. Жалко было с ним расставаться.
— Погоди, Йохан, не бросай! — Они добежали до последних деревьев, разграничивающих черный лес и белые пески пустыни. — Дай мне!
Йохан бежал изо всех сил.
— Брось! Роняй!
Йохан разжал пальцы. Том подхватил плод и развернулся. Не меньше сотни шатаек неслись на него. Увидев у него в руке плод, шатайки отвернули вверх, нацелились на Йохана.
— Назад! — закричал Том, рванулся к нему и запустил плод в физиономию первой шатайки. Издав вопль, она свалилась, остальные повернули назад.
И вот все трое уже бегут по белому песку.
— Вместе бежим, вместе… Не отставать! — подбадривает Том.
Они пробежали еще сотню ярдов, прежде чем Том скомандовал:
— Стоп!
Остановились, тяжело дыша, едва держась на ногах.
Шатайки кружили над последними деревьями, возбужденно вопя. Над пустыней они не летали.
Йохан подпрыгнул и издал торжествующий вопль. Том погрозил шатайкам кулаком, выкрикнул:
— Ха!
— Ха! — отозвалась Рашель, швырнув в сторону леса горсть песка. Смеясь, она проковыляла к Тому. — Мы победили!
Том присоединился к ее уверенному победному смеху.
Рашель приосанилась, на лице ее заиграла улыбка искусительницы.
— Что ж, — она провела пальцем по щеке Тома. — Ты все еще мой бесстрашный боец, несмотря ни на что.
— А ты сомневалась?
Она колебалась. Том заметил, что кожа ее снова сохнет.
— Немножко. — Она потянулась и поцеловала его в лоб. — На минуточку.
Рашель отвернулась, оставив у него в голове две мысли.
Первая: что она, конечно, соблазнительница, чаровница и баловница.
Вторая: что ее дыхание отдает серой.
— Рашель…
— Да, мой дорогой воитель!
Он откусил солидный шмат от последнего фрукта и швырнул ей.
— Поешь. И оставь Йохану.
Она поймала плод одной рукой, впилась в него зубами.
— Куда теперь?
Он молча указал вперед.
В полдень, когда солнце всползло в зенит, иссякли последние запасы воодушевления. Шли они по солнцу, на восток, углубляясь в пустыню. С каждым шагом песок казался горячее, воздух суше, а спуск солнца к западу все медленнее. Равнина скоро перешла в невысокие барханы, по которым весьма приятно прогуляться, если у тебя хорошая обувь и достаточно воды. Однако пологие песчаные холмы вскоре превратились в громадные непреодолимые горы, бегущие навстречу, с востока на запад, и они с великим трудом карабкались вверх, и с не меньшими трудностями, спотыкаясь и падая, скатывались вниз. А воды ни капли! Даже отравленной.
Ближе к вечеру силы начали оставлять Тома. Он не ел с тех пор, как они ушли от озера, причем пищи ему досталось гораздо меньше, чем его попутчикам, и он полагал, что именно это стало причиной его слабости.
— Мы ходим кругами! — заявила Рашель, остановившись на вершине очередного бархана.
Том продолжал шагать.
— Не останавливайся.
— Да не пойду я дальше! Чушь какая! Мы никуда не придем!
— Я назад хочу, — заныл Йохан.
— Куда? К шатайкам? Идем, идем!
— Ты нас на смерть ведешь! — крикнул Йохан.
— Идем! — гневно заорал Томас. Рашель и Йохан удивленно уставились на него. — Нельзя останавливаться. Микал велел идти на восток. — Том указал на солнце. — Не на запад, не на север и не на юг. На восток!
— Тогда надо хотя бы отдохнуть, — капризно протянула Рашель.
— Некогда нам отдыхать.
Он начал спуск, зная, что у них не остается выбора, кроме как следовать за ним. И они поползли следом — правда, очень медленно. Ему пришлось замедлить ход, чтобы не оторваться от них.
И уже через десять минут его начали донимать первые галлюцинации. Он видел деревья, хотя знал, что нет там никаких деревьев. Видел пруды там, где ветер пересыпал пересохший песок. На ровном месте видел скалы.
Видел он Бангкок, видел Монику, плененную, запертую в подземелье.
Но он не останавливался. Глотки их пересохли, кожу обжигало палящее солнце, ноги покрылись пузырями, но выбора не было. Микал велел идти на восток, и они шли на восток.
Еще через полчаса Том начал что-то бессвязно бормотать. Он не понимал, что говорит, пытался вообще рта не раскрывать, но слышал срываемые с его губ горячим ветром слова.
Наконец, когда Том понял, что вот-вот свалится, он остановился.
— Привал, — сказал он и рухнул в песок.
Йохан со стоном свалился справа от него, Рашель села слева.
— Конечно, теперь пришло время отдыха, — язвительно начала она. — Полчаса назад, видишь ли, было рано, а сейчас, когда наш храбрый воин принялся болтать всякую чушь, самое время.
Совершенно измотанный, он не стал ей отвечать. Только дивился, откуда у нее взялась энергия на ссоры. Несколько минут они сидели молча. Наконец, Том сосредоточился, открыл глаза, глянул на Рашель. Она сидела, обхватив колени, и, сжав челюсти, глядела в сторону далекого горизонта. Отвернувшись от Тома.
Если бы у него были силы, он велел бы ей прекратить валять дурака.
Перед ними простиралось ровное море песчаных дюн, на вид совершенно одинаковых. Микал направил их в пустыню, куда не залетают шатайки. Но почему он настаивал, чтобы они непременно пересекли эту пустыню? Возможно ли, что руш сознательно послал их на верную смерть?
«Вы уже умерли», — сказал им Микал. Может быть, Том неверно понял его слова. Может быть, они означали: «Вы последуете моему указанию, потому что у вас нет другого выбора; вы зайдете в глубь пустыни и умрете, потому что заслуживаете смерти; то есть вы все равно что мертвы».
