Тед Деккер - Тьма
Во всем этом у Карлоса нет ни малейших сомнений. Если что — к примеру, если проснется сестра Хантера в соседней комнате, если сам Хантер проснется — человек, дежурящий у видеомонитора, тотчас пошлет ему, Карлосу, сообщение, приемник на поясе завибрирует, привлечет внимание к новой информации.
Информационное обеспечение. Эпоха информационных технологий…
Карлос проследовал дальше. Магазин проверен. Все тихо. Он протянул руку к дверной ручке.
Звонок. Не у Хантера, в соседней комнате, у сестры его зазвонил телефон. И в ту же секунду задрожал пейджер на поясе Карлоса. Не обращая внимания на пейджер, Карлос прислушался.
Телефон рядом с кроватью Кары ожил. Она с трудом разлепила глаза, уставилась в потолок. Как она сюда попала? Ах, да…
Бангкок. Она с Томасом на совещании, созванном заместителем государственного секретаря, потому что швейцарец Вальборг Свенсон похитил Монику де Рейзон с целью разработать антивирус для борьбы с вирусом, который должен заполонить мир. Во всяком случае, Том пытался всех в этом убедить. Нельзя сказать, что благодарное человечество пало ниц перед своим благодетелем.
Второй звонок.
Кара села. Томас спит в соседней комнате. Интересно, снится ему что-нибудь? И что ему снится? Она надеялась, что проспит он достаточно долго, чтобы стать кем-то… Кем? Тщетные надежды. Зло наступает в одном мире, смертоносный вирус в руках злодеев в другом…
Третий звонок. Трубку с аппарата на тумбочке рядом с Томом она сняла, его не разбудят. Она сама ответит.
— Алло?
— Мертон Гейнс. Кара?
Она перекинула трубку к правому уху.
— Да, мистер Гейнс. Здравствуйте.
— Извините, что разбудил вас. Чрезвычайная ситуация.
— Ничего, ничего. Сколько времени?
«Сколько времени!» Сума сошла. Разговаривает с таким чином и спрашивает его о времени.
— Восемь утра по местному. — Голос Гейнса напряжен. — Кара, госдепартамент получил факс, подписанный Вальборгом Свенсоном.
По спине Кары прополз холодок. Об этом предупреждал Том. Не так скоро, правда, но…
— В факсе сообщается, что вирус Рейзон рассеян в воздухе двенадцати городов, включая Вашингтон, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Алтанту.
— Как? — Кара уселась, спустив ноги на пол. — Когда?
— Шесть часов назад. И заявлено, что к концу дня число городов достигнет двадцати четырех.
— Двадцати четырех! Невозможно! И это без антивируса! Томас был прав. Сообщение проверено?
— Нет, но мы над этим работаем, уверяю вас. Где Томас?
Она глянула на дверь.
— Насколько я знаю, спит в соседней комнате.
— Долго?
— Что-то около восьми часов.
— Не хотелось бы этого говорить, но, похоже, он прав.
Она встала.
— Понимаю. Думаете, это можно было предотвратить?
— Может быть.
Он-то как раз был из тех, кто верил Тому. Ей не в чем его обвинять. Да и вообще, о чем она думает? Он, в конце концов, заместитель госсекретаря!
— Если все это так, то ваш брат становится ключевой фигурой.
— Как знать. Может, уже поздно.
— Я могу с ним поговорить?
Она колебалась. Конечно, он может поговорить с Томом. Он может говорить, с кем пожелает. Но слишком долго они медлили.
— Сейчас я его разбужу.
— Спасибо. Я пока сделаю еще несколько звонков. Будьте добры, подготовьте его через полчаса. Хватит времени?
— Конечно.
Кара направилась к двери. Остановилась, призадумалась. Полчаса, сказал он. Если разбудить Тома сейчас, он сразу рванется вниз. Кроме того, он так мало спал в течение недели… А если он видит сны, то каждая минута сна… каждая секунда… может равняться дням или неделям того мира, мира его снов. Мало ли что произойдет! Может быть, найдется ответ, решение.
Шесть часов назад Свенсон выпустил вирус. Кошмар какой… Нет, надо будить немедленно!
Вот только в туалет зайдет…
Карлосу хватило того, что он услышал. Он не ожидал такой их реакции, но все развивается очень неплохо.
Повернул дверную ручку. Приоткрыл, прислушался к дыханию спящего. Пистолет наготове — и вперед.
Томас Хантер на спине, простыни сбиты, спит в одних лишь боксерских трусах. Простыни пропитаны потом. Потом и кровью. Кровью? Откуда столько крови? Кровь частично уже засохла. Истек кровью во сне? Умер?
Карлос подошел ближе. Дышит. Грудь поднимается и опускается. На груди шрамы, но следов от его, Карлоса, пуль — никаких.
Карлос поднес пистолет к виску Хантера. Указательный палец напрягся на спусковом крючке.
Он не смог сдержать прощального шепота.
— Гудбай, мистер Хантер.
38
И все-таки Рашель ошиблась. Не век пришлось Томасу глотать рамбутан.
Ел он его пятнадцать лет, и ни разу за все время не посетил его сон. Но потом, в худшие времена, когда казалось, что хуже и быть не может, как и предсказал мальчик, Томас увидел сон.
И во сне увидел он пистолет, парящий у его левого виска. И услышал всего три слова, произнесенные угрожающим шепотом:
— Гудбай, мистер Хантер.
