Алексей Калугин - Мятеж обреченных
– Если нас накроют минометным огнем, то никто уже не выберется отсюда живым! Ты это понимаешь?!
Не дождавшись ответа, Андрей снова побежал к стене, где его ждал Кадишш.
В руках подрывник держал электрическую батарею, к левой клемме которой уже был подсоединен тянущийся от детонаторов медный провод.
– Давай! – махнул рукой Андрей в ответ на вопросительный взгляд Кадишша.
Кадишш прижал конец провода, который он держал в руке, к правой клемме батареи.
Взрыв показался Андрею не таким уж сильным. Дверное полотно при этом колыхнулось так, словно было сделано не из листового железа, а из тонкой фольги. Но, к удивлению всех, кроме Кадишша, осталось стоять на своем месте.
– Что ты там говорил насчет трибунала? – зло глянул на подрывника Андрей.
Кадишш скосил на лейтенанта насмешливый взгляд своих черных глаз и, подойдя к двери, просто толкнул ее ладонью. С тяжелым многокилограммовым металлическим грохотом железная дверь рухнула внутрь скрывавшегося за ней помещения. И в ту же секунду из глубины прохода ударила длинная автоматная очередь.
Кадишш, упав на землю, откатился в сторону.
– Цел? – спросил его Руут.
– Да вроде бы… – Поднявшись на ноги, Кадишш быстро ощупал свое тело, после чего удовлетворенно хмыкнул и, отряхнув ударом о колено смятое кепи, снова натянул его на голову.
Сорвав с гранаты кольцо, Руут кинул ее в открытый дверной проем.
Точно так же поступил и Андрей, стоявший по другую сторону от уже несуществующей двери.
Один за другим грохнули два взрыва.
Андрей и Руут с автоматами наперевес одновременно ворвались в узкий коридор глубиною около трех метров, наполненный дымом, пороховой гарью и летающей в воздухе цементной пылью. Неподалеку от входа на полу лежали два трупа в форме гвардейцев, по светло-голубой ткани которой растекались уродливые кровавые пятна.
На улице один за другим ухнули три взрыва выброшенных минометами снарядов. Видимо, Шагадди все же не удалось подавить огневые точки противника. Или же гвардейцы установили орудия в нескольких местах и вели сейчас обстрел вертолета с тех позиций, где их невозможно было достать.
Что бы там ни происходило, исход сражения теперь уже зависел не от перестрелки на площади.
– Кадишш! – обернувшись через плечо, крикнул Андрей. – Скажи Шагадди, чтобы отводил людей к башне!
– А как же вертолет? – спросил Кадишш.
– Да провались он!..
Руут ногой выбил первую встретившуюся на пути дверь.
Комната без окон, в которой находились только три узкие койки, была пуста.
В следующей комнате, которую Руут открыл, как и первую, на табурете, прижавшись спиной к стене, сидел гвардеец. Широкое розовощекое лицо парня, которому вряд ли было больше двадцати лет, перекосилось от страха. Рядом с ним на столе стоял цветной телемонитор и включенная рация, из наушников которой, валявшихся рядом на столе, доносились какие-то команды, перемежающиеся треском статических помех. В трясущихся руках гвардеец держал пистолет, направленный в сторону двери.
– Эй, не дури, парень! Дай сюда пистолет!
Опустив автомат, Руут сделал шаг вперед. И в ту же секунду грянул выстрел.
Развернувшись на месте, Руут упал на живот.
Стоявший за его спиной Андрей вскинул автомат. Но следующим выстрелом перепуганный до смерти и скорее всего вообще не понимающий, что он делает, гвардеец сам вышиб себе мозги.
В конце коридора оставалась еще одна дверь.
Держа коридор под прицелом, Андрей наклонился над Руутом.
– Порядок, – оперевшись о протянутую ему руку, Руут тяжело поднялся на ноги. – Плечо прострелил, рекин поганый…
Со стороны улицы в коридор вбежали двое «кейзи», несущие на руках тяжелораненого. Кто это был, Андрей не мог рассмотреть.
– Двигаем дальше, – подтолкнул его в спину Руут.
Добежав до последней двери, Андрей рывком распахнул ее и тут же отшатнулся в сторону. Стену на том месте, где он только что стоял, вспорола автоматная очередь.
– Нет! – испуганно крикнул Андрей, увидев в руке Руута гранату.
Если в последней комнате находились системы управления воротами и мостом, то повредить их сейчас означало бы провалить всю операцию.
Присев возле края дверного косяка на корточки, Андрей поднял автомат над головой. Затем, сделав глубокий вдох, он упал на пол. Одновременно, выбросив руки с автоматом вперед, он нажал на курок.
Автоматная очередь срезала стоявшего по другую сторону двери гвардейца. Парень рухнул на пол с перебитыми ногами.
Оттолкнувшись ногами от пола, Андрей прыгнул вперед и протянутой вперед рукой откинул в сторону упавший на пол рядом с раненым гвардейцем автомат.
Перекатившись через спину, он прижался к стене и, приподнявшись на локте, быстро обвел стволом автомата все помещение.
Это действительно была дежурная комната. В стене, противоположной двери, на уровне плеч было прорезано узкое окошко, больше похожее на бойницу, выходящее на ворота и ров. Под углом к нему, у другой стены стоял стол, на котором не было ничего, кроме открытого журнала приема и сдачи дежурств, поверх которого лежала синяя авторучка. Точно по центру стола на стене был закреплен жестяной ящик такого же голубого цвета, что и форма гвардейцев, с большим золотым треугольником на дверце.
Рядом со столом стоял еще один гвардеец с желтым лейтенантским шевроном на груди. В руках у него не было оружия, но на поясе висела расстегнутая кобура, из которой выглядывала рифленая рукоятка пистолета.
Держа автомат одной рукой, в комнату вошел Руут.
Лежащий на полу раненый солдат попытался было приподняться, но, застонав, снова упал.
– Нарвался, парень, – с отнюдь не показным участием покачал головой Руут. – Теперь полгода только по госпиталям мотаться будешь. И неизвестно еще, сможешь ли после этого ходить без костылей.
Поднявшись на ноги, Андрей пересек комнату.
Когда он подходил к столу, стоявший рядом гвардеец подался чуть в сторону.
Дернув дверцу металлического ящика, Андрей убедился, что она была заперта.
– Ключ.
Андрей протянул открытую ладонь в сторону жмущегося к стене лейтенанта.
Тот смотрел на облаченного в полевую форму «кейзи» так, словно перед ним возник призрак или же сам Гефар явился по его душу.
– Слушай, дорогой, – тяжело вздохнул Андрей. – У меня нет времени тебя упрашивать и объяснять что к чему…
Коротко взмахнув автоматом, Андрей прикладом ударил лейтенанта в солнечное сплетение. Обхватив живот руками, гвардеец согнулся пополам. Разинутым ртом он пытался заглотить хоть немного воздуха, а его вытаращенные глаза смотрели на Андрея едва ли не с осуждением.
