Владимир Лосев - Апокалипсис 2060
— Она что, действительно умирает? — Бут вздохнул. — Заболела?
— Да, — Лада посмотрела с грустной улыбкой на Дика и, оторвав руку с руля, погладила его по щеке. — У нас такое часто бывает. Живет человек, вроде все у него хорошо, а он вдруг перестает есть и пить, и врачи ничего сделать не могут, говорят, что это от тоски по солнцу, ветру, небу. Вам там наверху, наверное, хорошо…
— Ты ошибаешься, — ответил Бут. — Нет наверху ничего хорошего. Мы живем племенами, как полудикие предки, и понемногу дичаем. Без цивилизации человек превращается в животное, у вас здесь все-таки что-то еще осталось, вон даже пожилые люди ходят. Я только что видел одного, а у нас одни молодые выжили. Как-то раньше никогда не задумывался над тем, что старики несут на себе бремя цивилизации, именно благодаря им мы плавно переходим из одного времени в другое. А у нас их нет. В общем, плохо все. Кстати, и у нас многие девчонки от тоски умирают. Извини, говорить об этом не хочу, нервничать начинаю…
— И не надо, мы уже приехали, — Лада затормозила рядом с железными дверями, на которых был нарисован красный крест, на гудок оттуда вышел мужчина в белом халате. — У тебя сейчас возьмут пробу крови и сделают экспресс-анализ. После этого врач скажет, сколько времени ты сможешь находиться у нас под землей.
Дик неохотно протянул руку, мужчина поднес к пальцу небольшой пластиковый пистолет, в нем что-то щелкнуло, и в Бут ощутил небольшую боль. Враз посмотрел на цифры, которые замелькали в окошке прибора и негромко проговорил.
— Максимум четыре часа, после этого начнутся очень неприятные изменения, так что вам лучше не рисковать.
— Слышал? — Лада повела Дика в другой туннель, охрана, как привязанная шла за ними, дойдя до поворота, девушка свернула в жилые помещения. — Наших врачей лучше слушать, они знают, что говорят.
— А у нас нет врачей, — произнес Бут. — Так что даже слушать некого. У нас ложится человек и помирает, а мы просто сидим рядом и ждем, когда помрет, чтобы из дома вынести, а то если мертвых не убирать, пахнуть начинает.
— Вы какие-то варвары, — покачала головой Лада. — Так нельзя. Хотя, когда я жила в метро, у нас делали то же самое.
— А я о чем говорю? — Дик грустно усмехнулся. — Мы и есть дикари, у нас ни прошлого ни будущего, есть лишь мертвый город, который нам достался от тех, кто жил до нас.
— Разве вы не можете обращаться к нам за врачебной помощью? — удивилась Лада. — На каждой станции метро есть свой врач.
— Врач то может и есть, — горько усмехнулся Бут. — Только нас внутрь не пускают.
— Мне очень жаль, что мы оказались по разные стороны света, — девушка остановилась возле небольшой металлической двери. — Мы пришли. Иди, Аня там, а я сюда подойду часа через три. Охрана, конечно, будет ждать тебя здесь, таков порядок, но внутрь они не войдут.
— Ясно, — Дик открыл дверь и вошел внутрь. В небольшой двухкомнатной квартирке пахло лекарствами, Анюта лежала на кровати, глядя в потолок безразличными, ничего не видящими глазами. Она даже не повернулась, чтобы посмотреть, кто вошел. Бут откашлялся.
— Здравствуй, Аня, это я Дикий Бут. Мне сказали, ты меня искала.
— Дик? — Аня повернула голову, потом заскребла руками по кровати, чтобы перевернуться. — Неужели это ты? Я слышу твой голос, его ни с чьим другим не спутаешь. Это ты!!!
Девушка свалилась на пол, и не вставая, поползла на четвереньках к нему. Прежде чем, Бут что-то понял, она обхватила его колени руками и заплакала. Он наклонился, поднял ее на руки и понес обратно к кровати. Анюта похудела и ослабла. Дик ее нежно поцеловал, потом еще раз, она в ответ стянула с себя ночную рубашку, в которой лежала, и попросила срывающимся голосом:
— Возьми меня, Дик. Пусть будет как тогда, словно ничего не было.
Бут ее поцеловал, потом погладил по плечу, в ответ она схватила его пальцы и поцеловала.
— Дик, как мне хорошо с тобой, ты бы знал. Скажи, ты настоящий? Живой?
— Живой, — он прижал ее к себе. — Что мне сделается? Я спящий, значит, почти бессмертный..
Он любил ее нежно и осторожно, как фарфоровую статуэтку, боясь сделать ее больно или неприятно. Она же была страстной, нежной и слабой. На ее глазах частенько появлялись слезы, когда Аня не могла поднять голову от слабости или падала на кровать. Но Анюта яростно сражалась со своей слабостью и с его руками, которые по ее мнению сжимали ее не так сильно, как ей хотелось. Наконец, в какой-то момент она устала и смирилась, а потом на глазах появилась слабая улыбка.
— Это чудо, Дик, — прошептала она. — Я так надеялась, что ты придешь. Я верила и теряла веру. Я знала, что умираю, но ты пришел, и я снова хочу жить. Потому что если буду жить, это еще хотя бы раз произойдет. А лучше всего пусть будет много, много раз. Не бросай меня, Бут. Все очень плохо в этом мире, он умирает, но я хочу жить. Пожалуйста, не оставляй меня. Никогда…
— Я бы рад, — Дик грустно улыбнулся и погладил ее по волосам. — Да только если я останусь, то умру. Мы спящие не можем жить под землей, нашему организму нужно солнце, чтобы жить.
— А нас оно убивает, — ответила Аня слабым голосом. — Мы стали разными, нас развела не только судьба, нас развело небо. Но я все равно хочу тебя видеть хотя бы иногда, Дик. Я умру без тебя, Дикий Бут. Я знаю это. Веришь?
— Я буду приходить, — Дик нежно поцеловал ее макушку. — Буду приходить так часто, как смогу. Верю. Я теперь во многое верю, даже в бога.
— А я буду тебя ждать, — Анюта прижалась к нему и положила голову на грудь, чтобы услышать стук его сердца. — Каждый день буду ждать. Всегда буду ждать.
— Эй, голубки, — дверь отворилась и в квартирку вошла Лада, она посмотрела на них и улыбнулась. — Бут, тебе пора наверх, иначе заболеешь и умрешь. А тебе, подруга, я говорила, что его найду и нашла! Отпусти его, пусть одевается.
— Спасибо, — Аня сползла с Дика и подтолкнула его к краю кровати. — Иди, Дик, а то я не прощу себе, если ты заболеешь. Мне отпускать тебя не хочется, но ты меня не слушай. Шагай к себе под солнце.
Дик начал одеваться.
— Ты по-прежнему красив, Бут, — с горечью произнесла Лада. — Мне жаль, что эта дурочка полюбила тебя, это принесет ей много горя.
— И мне тоже жаль, — Дик поцеловал Аню, которая снова начала плакать и направился к двери. — Но только если убрать любовь из жизни, то что останется?
— Что останется?.. — Лада сумрачно посмотрела на него. — Нормальная жизнь.
— То-то и оно, — Бут грустно улыбнулся. — Где нормальная жизнь, а где мы? Когда все плохо, нужно что-то еще, чтобы выжить, это я точно знаю. У меня много девчонок из команды ушло, а потом умерли, и каждая уходила непонятно почему, сама не зная, почему уходит, просто вдруг начинала чувствовать, что жить с нами больше не может. А все потому что, в их душах не было чего-то, что дало бы им силы жить дальше. Жизнь штука трудная, сложная, поэтому каждый должен найти в ней то, за что он может зацепиться, чтобы завтрашний день спокойно встретить, каким бы он не был. Вот у Анюты есть я, у меня есть она, а что есть у тебя? За что будешь цепляться, когда станет совсем плохо, когда нахлынет тоска, когда в душе не останется ничего кроме отчаяния?
