Сергей Розвал - Лучи жизни
Генеральный прокурор господин Уолтер Брайф задумался. Он, кажется, начинал понимать. Ферн посмотрел на прокурора и понял, что тот начинает понимать. Докпуллер не открывал глаз. Он и без того знал, что его обязаны понять. Один Чарли решительно ничего не понимал и вопросительно смотрел на прокурора.
- Вы записали, что господин Докпуллер не признает подписи? - сердито спросил прокурор у секретаря. - Этого достаточно.
Гостей провожал Ферн. В приемной вновь возник величественный дворецкий.
- Вильям, проводите господина секретаря к машине, он подождет господина генерального прокурора, - распорядился Ферн. - Простите, господин Брайф, что я задерживаю вас, - сказал он с любезной улыбкой. - Хотелось бы поговорить доверительно.
- Я слушаю вас.
- Позвольте мне быть откровенным. Неужели вас не тяготит государственная служба? Зависеть от интриг партийных политиканов, подвергаться незаслуженным нападкам оппозиции, выслушивать грубую брань неблагодарной, невежественной толпы, сознавать свое бессилие удовлетворить законные интересы уважаемых, почтенных граждан, нет, это слишком мучительно! Господин Докпуллер давно меня уговаривает выдвинуть свою кандидатуру в президенты. А зачем? Разве частная служба не дает мне больше возможностей?
- Я не понимаю, господин Ферн, к чему вы все это мне говорите? - сказал Брайф, хотя он уже кое-что понимал.
- И ради чего? - не слушая прокурора и как бы размышляя вслух, продолжал Ферн. - Конечно, для людей высших идеалов материальная сторона дела на последнем месте. Но все же, смею вас спросить, почему полная забот и тревог государственная служба вознаграждается настолько хуже частной? И, наконец, представьте себе, что произойдет какая-нибудь глупая случайность, какая-нибудь превратность выборов. Тогда достойному государственному деятелю остается только одно: вернуться на лоно природы и сажать капусту. Нет, покорно благодарю за такую демократию!
Ферн попал в больное место: по мере того как приближались выборы, генеральный прокурор все чаще подумывал о превратностях судьбы. Теперь он молчал, и Ферн видел, что гость его понял.
- Я это к тому говорю, - продолжал он уже увереннее, - что если бы вы господин Брайф, когда-нибудь подумали о частной службе, фирма Докпуллера всегда была бы рада воспользоваться вашим ценным опытом. Мы были бы очень рады видеть своим юрисконсультом столь выдающегося деятеля.
Ферн поклонился. Брайф в свою очередь ответил полным достоинства молчаливым поклоном. Генеральный прокурор республики и главный советник господина Докпуллера торжественно пожали друг другу руку. Подоспевший дворецкий проводил генерального прокурора и усадил его в машину.
На обратном пути господин Уолтер Брайф был молчалив. Юрисконсульт Докпуллера, черт возьми, это звучит неплохо! Господин Бурман раньше был юрисконсультом у Блэйка. Если юрисконсульт Блэйка мог стать президентом, то почему не сможет стать им юрисконсульт Докпуллера? Ферн прав: от дома Докпуллера до президентского кресла ближе, чем от кабинета генерального прокурора. "Президент республики господин Уолтер Брайф!.."
Прокурору показалось, что даже солнце, выглянувшее в эту минуту из-за облаков, стало светить ярче.
18. Частные дела свободного предпринимателя
- Правительство не мешает вам?
- Правительство?.. Ага... Это те... Нет, они не мешают...
М. Горький. "Один из королей республики"
Проводив генерального прокурора, Ферн вернулся к шефу за инструкциями.
Докпуллер по-прежнему дремал в кресле. По комнате нервно расхаживал Докпуллер-младший.
- Ничего они в тюрьме от него не добьются, - возбужденно говорил он. - Все эти обещания военного министра - чепуха!
- На то и власти, чтобы глупить, - не открывая глаз, философски промолвил Докпуллер-старший.
- Ну, эти уж слишком глупы! - раздраженно сказал сын. - Кто их просил вмешиваться? Заморят старика, загубят лучи.
- Джонни, меньше говори! - недовольно сказал отец. - Ты не в парламенте. Ферн, кто у нас сейчас эти, как их?..
- Раки, - с полуслова понял Ферн.
- Они портят мне пищеварение, - сказал старик и пожевал губами. - Обновите меню, Ферн.
Ферн склонил голову.
- Займитесь этим... Направьте... Чьюза освободите...
Ферн снова склонил голову.
Докпуллер закрыл глаза.
Ферн осторожно, на носках вышел из комнаты.
Самолет генерального прокурора еще не достиг столицы, как следом за ним направился другой самолет. В тот же день профессор Регуар вызвал к себе редактора "Свободы", господина Керри. А на следующий день "Свобода" выступила в защиту профессора Чьюза, несказанно удивив этим даже такого искушенного в политике человека, как Ношевский.
19. Мильон терзаний старого демократа
(окончание)
Ношевский провел отвратительный день. Он никак не мог принять решения. Вечером он, наконец, решил, что завтра же отправится в редакцию "Рабочего". Но утром его снова поразила "Свобода". Газета категорически требовала немедленного освобождения Чьюза. "Несправедливо и позорно держать в тюрьме знаменитого престарелого ученого, - писал Керри в статье за собственной подписью. - И за что? Только за то, что он посмел защитить свое изобретение от ловких и сильных преступников! Интересы тех, кто скрывается за похитителями, противоречат интересам государства и народа. Правительство само совершает преступление, заключая в тюрьму изобретателя, вместо того чтобы упрятать туда настоящих преступников".
Черт возьми, это было сильно! Не хватало только имен преступников. Но в этом был виноват он, Ношевский. Ведь это он отказал Керри в документе, который позволил бы назвать имена.
Ношевский уже собрался идти в "Свободу", но как только он представлял себе, что отдает Керри договор, сомнения возвращались с новой силой.
Неизвестно, как поступил бы, в конце концов, старый адвокат, если бы в дело не вмешалась новая сила: Ношевского посетил профессор Регуар.
Он начал без обиняков: ему известно, что в распоряжении господина Ношевского находится некий документ, интересующий господина Докпуллера.
Ношевский пытался сообразить: откуда это стало известно? Странно. Во всяком случае, в "Свободу" теперь он не пойдет...
В самом деле, почему Регуар явился к нему сейчас же после того, как Керри узнал, где находится соглашение?
Регуар молчал, ожидая ответа.
Ношевский осторожно сказал:
- Не знаю, о чем вы говорите...
- Нет, знаете, - любезно, но твердо возразил Регуар. - Зачем нам играть в прятки? Мы можем легко договориться...
- Я просил бы вас переменить тему, господин профессор, - тоже любезно сказал Ношевский. - Надеюсь, у вас ко мне дело?
- Я и говорю о деле. Простите, мне неясно, зачем вам, собственно, этот документ? Вы хотите его опубликовать? Но он подписан вашим подзащитным. Вы окажете плохую услугу профессору Чьюзу.
