Владимир Лосев - Апокалипсис 2060
Он включил видеоизображение и вздрогнул, увидев девушку своей мечту, ту самую, которую встретил, и которая ушла от него к другому. Она была одета во что-то несуразное, что ей совсем не шло: армейский камуфляж, толстые штаны и куртка, шапка-ушанка, под ними зимние специальные сапоги. Ирина в этом одеянии походила на мужчину, и он бы ее не узнал, если бы не вздрогнувшее сердце. Сергеев поискал взглядом микрофон, потом дрожащими руками подсоединил его и дал команду роботу на то, чтобы тот встал. Какое-то время он с каким-то суеверным ужасом смотрел, как робот проводит полную диагностику. Все оказалось вполне рабочим, только заряд аккумуляторов был очень мал. Илья облегченно вздохнул, ограничил функционирование всех систем и тихо проговорил в микрофон:
— Ирина, что ты здесь делаешь?
Девушка вздрогнула, перевела взгляд на робота, подошла ближе, заглянула в окуляр камеры и жалобно проговорила:
— Я замерзла, я есть хочу, мне плохо, забери меня отсюда… пожалуйста…
Илья вскочил, но тут же упал, споткнувшись, и это спасло ему жизнь, потому что один из роботов метнул в него металлический шар с острыми шипами. Программа смерти, которую он заложил в компьютер, начала действовать. Сергеев перевернулся на спину и избежал еще одного покушения: в бетонный пол врезался острый зазубренный кусок металла. Он вскочил и заколотил по клавиатуре, отменяя свою смерть, через пару секунд ему удалось остановить программу, и Илья недоуменно уставился на себя в зеркало. Ему снова хотелось жить, да еще как! Там за глубокими снегами его ждала любимая женщина, и ничто не могло его остановить. Он рванулся вверх.
* * *Ирина не понимала, что с ней происходит. Девушка знала, что совершает глупость, но в то же время что-то внутри нее говорило, что она все делает правильно. Впрочем, разве можно говорить о глупости в мертвом мире? Когда все умное погибло? Когда каждый шаг — это шаг в неизвестность? Терять все равно нечего, в любом случае все умрут. Эту горькую истину она усвоила хорошо. Все заканчивается смертью. И при этом неважно, как начинается. Важна концовка, а это всегда смерть.
Зачем она пошла по улицам в мороз? Это же самоубийство! Для чего искала этого ржавого робота? Она даже не знает, кто прячется за его окулярами. Может за ними сидит какой-нибудь очкарик, который ей не понравится. Или еще какой-нибудь урод. Зачем она едет на маленьком электромобиле, который прислал ей этот ботаник? Он же увозит ее из Москвы и везет в неизвестную Тмутаракань, в какой-нибудь Урюпинск, а то еще хуже в село или деревню. Разве об этом она мечтала?
Девушка посмотрела на себя в зеркало заднего вида, сделала глубокий вдох и немного успокоилась. Какую чушь она несет? Какие мечты? Все умерло вместе с Москвой. И никогда она больше не поедет за границу, потому что там тоже все умерли. И не будет купаться в море на Сейшельских островах. И не будет во Франции пить горячий кофе с теплыми круассанами. И не побывает в Америке, и еще во многих других странах. А будет жить в этой мертвой стране до конца веков, а точнее до конца ее жизни, который может случиться в любой момент.
И какая разница теперь, где жить, если везде плохо? Той России, в которой она родилась, больше нет, а есть что-то мертвое, разваливающееся на глазах. И нет тех людей, которых она любила, они просто ушли из ее жизни. Легла она спать в большой крепкой семье, с дедом, которого очень любила, с мамой и папой, которые строили планы насчет ее дальнейшей жизни, и младшей сестренкой, которая ее доставала так, как ни один из взрослых. Как бы она хотела, чтобы та сейчас была рядом….
Но увы никого не осталось. Проснулась она одна в широком кресле, а рядом никого. И все стало жутким и пугающим. Город остался тем же, только без людей, лишь ужас бродит по его улицам. Разве раньше она понимала, что город это люди? А теперь точно знает, что нет людей — нет города, есть лишь развалины.
Куда она едет на этом электромобиле, которым даже не управляет? С кем она встретится в конце этого путешествия? А если это будет какой-нибудь маньяк? Или просто дурак и садист?
Ирина посмотрела в окно, машина выехала из города, и тот теперь медленно таял в туманной дымке. Обогреватель работал, и ей было тепло, а от монотонного движения слипались глаза. Сам электромобиль был необычным, на нем вместо привычных колес стояли высокие широкие шины, благодаря этому он легко проскакивал по высоким заносам, которые перегораживали путь.
Ни один другой транспорт не прошел бы там, где они сейчас ехали. Привычное шоссе, таковым больше не казалось, скорее это была широкая заснеженная аллея с темными сухими деревьями по бокам. И это еще раз подчеркивало, как изменился мир. Даже если люди оставались еще где-то в провинции, до Москвы им точно не добраться, потому что расчищенных дорог нет, а имеются только сугробы, да глубокий снег, которые легко преодолевал этот необычный электромобиль. А ведь уже началась весна…
Девушка и сама не заметила, как заснула, а проснулась она оттого, что автомобиль остановился. Она огляделась и увидела, что машина стоит возле большого дома. В динамике на двери что-то затрещало, она приоткрылась, и знакомый мужской голос произнес:
— Входи, Ирина, отныне это твой дом. В нем тепло и уютно, тебя ждет горячая ванна и ужин. Правда, очень вкусным его не назовешь, но кухонный автомат заправлен, в нем есть энергия, он тебя накормит тем, на что настроен. Думаю, у тебя дома стоял когда-то такой же, так что ты разберешься.
— А ты? — Девушка нерешительно вышла из автомобиля. — Где ты?
— Недалеко, — голос вздохнул. — Я живу в бункере под этим домом. Мне нельзя находиться под солнцем, ты же знаешь. Я тут проехался немного, так едва выжил.
— Это когда ты ко мне направлялся? — Ирина вошла в дом. Нормальное жилье, довольно большое, обставлено неплохо, чувствовалась, что здесь должна была жить большая дружная семья с детьми и стариками. Она сняла сапоги, сбросила с себя тяжелую куртку и направилась на кухню, по дороге она сунула ноги в мягкие домашние тапочки и неожиданно почувствовала себя дома. Это было странное чувство, неожиданное, но приятное. В доме было тепло, батареи грели замечательно, не то что в особняке, где они жили с Диком, и в этом доме можно при желании ходить даже голышом. Ирина посмотрела на камеры, которые провожали ее, поворачиваясь и, лукаво улыбнувшись, решила, что обязательно так и сделает. — Когда хотел меня забрать?
— Да, — голос снова вздохнул. — Тогда. Меня зовут Илья, фамилия Сергеев.
— Я помню, как тебя зовут, ты говорил, — девушка зашла на кухню, села на стул, и с нетерпеньем стала ждать ответа. Почему-то она даже стала ревновать к той неведомой, что могла находиться в бункере рядом с Ильей. — Ты в бункере один или с кем-то?
