Орсон Скотт Кард - Ксеноцид
– Или, может быть, они сразу создали такой вирус, который не вредил бы ни им самим, ни тем видам живых существ, в которых они нуждаются, – высказал другое предположение Эндер. – Может, «колонисты» намеренно избавились от всякой лишней жизни на планете.
– Так или иначе, это все объясняет. Но проблема, над решением которой я сейчас бьюсь, состоит в том, что молекулы, составляющие десколаду, находятся в каком-то хаотическом, неестественном движении. Они продолжают существовать лишь потому, что вирус постоянно и намеренно провоцирует и поддерживает эти внутренние противоречия. Я вообще не могу понять, как может существовать молекула, находящаяся в противоречии сама с собой. Все это можно объяснить, только поняв, как она устроена и как такое вообще получилось. По словам Ванму, Цин-чжао заявила, что такой вещи, как десколада, в нормальных условиях развиться не может и что гайалогия Лузитании в природе не существует. Что ж, действительно, природа на подобное не рассчитана. Это искусственно созданный вирус и искусственно созданная гайалогия.
– Ты хочешь сказать, я действительно помогла вам? – спросила Ванму.
На лицах отразилось недоумение, затем стыд – в пылу спора они, очевидно, совершенно забыли, что Ванму присутствует при разговоре.
– Пока не знаю, – виновато произнесла Эла. – Но это новый подход к делу. Если я подойду к проблеме с той точки зрения, что вирус намеренно так устроен и это не просто безумная мешанина из всевозможных генов, созданная природой, то да, вы нам действительно помогли. Теперь я знаю, если вирус был кем-то создан, это дает мне надежду, что как-нибудь я сумею его обуздать. Или переделать.
– Не говори «гоп», – предупредил Эндер. – Это еще на стадии гипотезы.
– Ну и что? – возмутилась Эла. – Да я нутром чую: так и должно быть. Так, и только так объясняется вообще все.
– Я тоже к этому склоняюсь, – отозвался Эндер. – Но прежде надо обсудить наше предположение с теми, кто испытал действие десколады непосредственно на себе.
– Где Сеятель? – крикнула вдруг Эла. – Мы можем поговорить с Сеятелем.
– А также с Человеком и Корнероем, – добавил Эндер. – Мы должны сообщить о наших предположениях деревьям-отцам.
– Новость их потрясет, – возликовала Эла, а затем вдруг поняла подтекст своих слов. – Нет, в самом деле, в буквальном смысле эта гипотеза сразит их наповал. Еще бы, им предстоит узнать, что, по сути дела, вся их планета находится в процессе терраформации.
– И не только планета, – подметил Эндер. – И они сами в том числе. Третья жизнь. Все, чем они сейчас обладают, подарено им десколадой, все самые замечательные их свойства. Вспомни, мы еще раньше догадались, что они произошли от млекопитающих, которые спаривались самым обычным путем, то есть самец с самкой, маленькие матери вытягивали семя жизни из шести половых органов самцов. Вот кем они были раньше. Затем десколада переделала их по-своему и стерилизовала самцов, после чего те и приобрели способность умирать и превращаться в деревья.
– Сама их природа…
– Это очень нелегко принять, когда сталкиваешься нос к носу с эволюционным процессом. Когда мы, люди, впервые осознали, как эволюция приспособила нас под свои нужды, случилась целая буря, – сказал Эндер. – До сих пор многие отказываются верить доводам ученых. Даже если окажется, что все так и было, неужели, ты думаешь, пеквениньос воспримут это с таким же восторгом, с каким приняли идею о космических полетах? Одно дело – встретиться с существами, прилетевшими с другой планеты, и совсем другое – вдруг выяснить, что тебя создал не Бог, не эволюция, а какая-то неведомая разумная раса.
– Но если это действительно так…
– А кто это докажет? Нам эта гипотеза может пригодиться. Что же касается пеквениньос, она может показаться им настолько отвратительной, что они вообще откажутся верить нам.
– А некоторые даже возненавидят вас, – сказала Ванму. – Но кое-кто возблагодарит.
Все снова повернулись к ней, или, по крайней мере, Джейн повернула их лица так, чтобы они смотрели на нее.
– Тебе уже пришлось столкнуться с этим, – печально проговорил Эндер. – Ты и Хань Фэй-цзы только недавно обнаружили, что ваш народ был искусственно выведен на свет.
– И сразу закован в кандалы, – кивнула Ванму. – Для меня и хозяина это откровение обернулось свободой. Но для Цин-чжао…
– Среди пеквениньос многие поведут себя, как Цин-чжао, – подтвердила Эла. – Но Сеятель, Человек и Корнерой к этим многим не относятся. Они очень мудры.
– Цин-чжао не глупее их! – воскликнула Ванму.
Ее слова прозвучали несколько более пылко, чем она сама того желала, но преданность – такая штука, которая может жить вечно.
– А мы этого и не отрицаем, – миролюбиво произнес Эндер, – но здесь мудрость ей не очень-то и помогла, не правда ли?
– Здесь – нет, – согласилась Ванму.
– Вот и все, что мы хотели сказать. Мало кому придется по душе, если история о его происхождении, в которую он всегда верил, вдруг окажется обыкновенной подделкой. Пеквениньос, многие пеквениньос считают, что Бог наградил их особым даром, в то же самое верят ваши Говорящие с Богами.
– А мы совсем не особенные! – выкрикнула Ванму. – Мы обычные люди, самые обыкновенные, как грязь! Говорящих с Богами не существует. Как не существует богов. Им ровным счетом наплевать на нас.
– Если богов не существует, – мягко поправила ее Эла, – то наплевать или не наплевать они уж никак не могут.
– Мы появились только благодаря чьему-то бесчеловечному, эгоистичному плану! – крикнула им Ванму. – И кто бы эту десколаду ни создал, пеквениньос – всего лишь часть их плана. Как Говорящие с Богами – часть плана Конгресса.
– Как человек, который появился на свет согласно приказу правительства, – сказал Эндер, – я глубоко сочувствую тебе. Но твои слова необдуманны. Ведь мои родители тоже хотели, чтобы я появился на свет. И с самой секунды рождения, подобно всякому другому живому существу, я обрел в жизни собственный смысл. То, что люди твоей планеты ошибочно принимали МПС за послания богов, вовсе не означает, что сами они не боги. И то, что твое прежнее понимание смысла жизни противоречит нынешнему, совсем не значит, что ты должна увериться в бессмысленности своей жизни.
– О да! – с жаром ответила Ванму. – Смыслов хоть отбавляй! Конгрессу требуются рабы! Поэтому-то они и создали Цин-чжао – чтобы она стала рабыней. И она не желает отказываться от рабства!
– Такую цель преследовал Конгресс, – кивнул Эндер. – Но, кроме того, у Цин-чжао были отец и мать, которые любили ее. Как и у меня. Этот мир можно толковать по-разному, придавать то один смысл, то другой, первопричины могут быть всякими. А то, что причина, в которую ты твердо уверовала, оказалась на поверку обыкновенной фальшивкой, вовсе не означает, будто не осталось других причин, которым можно было бы довериться.
– Да, вы абсолютно правы, – пробормотала Ванму.
Ей стало стыдно за свою несдержанность.
– И не склоняй передо мной голову, – сказал Эндер. – Или ты ее показала в таком ракурсе, Джейн?
Джейн, должно быть, ответила ему, но ответа Ванму не расслышала.
– Мне плевать, какие у них обычаи, – возразил Эндер. – Преклоняясь подобным образом, человек унижает себя, а я не желаю, чтобы девочка унижалась передо мной. Она не совершила ничего постыдного. Да, девочка открыла нам глаза на десколаду, и это может спасти сразу несколько разумных рас.
Ванму вслушалась в его речь. Он верил в то, что говорил. Он превозносил ее и ее поступки.
– Я здесь ни при чем, – запротестовала она. – Это Цин-чжао. Это она задалась таким вопросом.
– Цин-чжао! – фыркнула Эла. – Она действительно околдовала тебя, в точности как Конгресс подчинил себе Цин-чжао.
– Ты не имеешь права презирать ее, ты же совсем ее не знаешь! – воскликнула Ванму. – У нее замечательный ум, она очень добра, мне никогда не сравниться с ней…
– Ну вот, опять эти боги, – вздохнул Эндер.
– Все время боги, – подчеркнула Эла.
– Что вы хотите сказать? – вспыхнула Ванму. – Цин-чжао никогда не утверждала, что она богиня, и я этого не говорила.
– Говорила, – грустно произнесла Эла. – Ты же сама сказала: «Цин-чжао мудра и очень добра».
– «У нее замечательный ум, и она очень добра», – поправил ее Эндер.
– «Мне никогда не сравниться с ней», – закончила Эла.
– Дай-ка я тебе кое-что расскажу о богах, – предложил Эндер. – Не важно, насколько ты умна или сильна, – всегда найдется кто-то умнее и сильнее тебя, а когда ты вдруг повстречаешься с кем-то, кто сильнее и умнее всех остальных, то сразу подумаешь: «О, это бог. Это совершенство». Но, уверяю тебя, вскоре непременно найдется человек, по сравнению с которым твой «бог» будет выглядеть неоперившимся птенцом. Этот человек будет и умнее, и сильнее, и вообще лучше твоего «бога». Так вот, позволь мне объяснить тебе, как я отношусь к богам. Я считаю, что истинный бог не станет сердиться или пугаться кого-то и пытаться подавить предполагаемых противников силой. Деяние Конгресса, когда он изменил гены определенных людей и сделал их более умными, более продуктивными, могло обернуться щедрым, достойным божества даром. Но Конгресс был напуган и поэтому поработил народ Пути. Он хотел, что вы оставались в подчинении. Настоящему богу и без того хватает власти там, где это действительно необходимо. Настоящие боги предпочитают учить тебя, чтобы ты стала им подобной.
