Тед Деккер - Тьма
В комнату вошел Жак де Рейзон, и Том взорвался, прежде чем француз успел открыть рот.
— Я у вас как птичка в клетке. Как идиот сижу под этим домашним арестом, а эти там тоже сидят и лясы точат о том, что надо бы предпринять.
— Вы больше не под арестом. По моему запросу арест снят.
— Ну, спасибо… Когда?
— Час назад.
— Надо было сразу сказать!
Де Рейзон промолчал.
— Мне нужен мобильный телефон и несколько номеров. Сможете?
— Сделаем.
— Машина наша еще здесь?
— На стоянке.
— Она готова? Кара, ты готова?
— Когда бы я подготовилась? Нет, конечно. Куда ты собрался?
— Куда угодно, только подальше отсюда. Извините, Жак, я просто не могу больше сидеть без дела. Я могу вас покинуть?
— Да, но поиски дочери… Что, если вы понадобитесь? Мертон Гейнс может позвонить в любую минуту.
— Вот поэтому мне и нужен мобильник.
Просторный вестибюль отеля «Шератон». Том обшаривает взглядом помещение, прижимая к уху телефон. В вестибюле роится публика, но никто не интересуется молодым американцем и его спутницей, симпатичной блондинкой. Никто не знает, что судьба всего мира зависит от их усилий.
Патриция Смайли, еле сдерживаясь, отбивает четвертую за последние полчаса атаку молодого нахала.
— Это снова Том Хантер. Пожалуйста, не говорите мне, что он занят.
— Извините, мистер Хантер, но он действительно занят. Разговаривает по телефону.
— Вы так и не нашли возможности доложить ему, что я звонил? Я в Бангкоке. У меня срочное дело. Я, может быть, умираю здесь!
— Не надо кричать, мистер Хантер, это не ускорит… — Она отвлеклась, заговорив с кем-то рядом. — Сейчас я вас соединю. — Щелк!
— Эй, что вы делаете? Эй, не бросайте… Черт!
— Томас?
Мертон Гейнс.
— Извините, сэр. Я тут… — Он замялся.
— Ничего, понимаю. Я утрясал расписание. Вы готовы сегодня в десять вечера?
Том опешил.
— Что? — Кара толкнула его в бок.
— Э-э… К чему готов?
— К нашей встрече. Я собираюсь в аэропорт. Со мной прилетит директор ЦРУ. Кое с кем еще предстоит связаться, но будут австралийская разведслужба, Скотланд-Ярд, испанцы… Человек пятнадцать. Не саммит, конечно, но все же…
— Для чего?
Телефон шипел и щелкал.
— Для вас, молодой человек. Я хочу, чтобы вы были готовы, понимаете? Чтобы все рассказать. С самого начала до самого конца. Жак де Рейзон тоже прибудет, представит свои результаты. Президент поручил эту тему мне, доверительно, сами понимаете. Будет представитель ЦКЗ, я лечу вместе с ним. С данной точки тема рассматривается как реальная угроза. Если повезет, к концу дня мы мобилизуем еще ряд стран. И они нам не помешают. Пока и дома-то не все верят.
— Что я должен рассказать на этой встрече?
— Все то, что уже сказали мне. Я не большой мастер толковать чужие сны.
— Конечно, конечно, я смогу. — Том вовсе не был уверен, что сможет, но это не важно. — Не забудьте про Свенсона.
— Свенсона разрабатываем. Но тут международные законы… Он не простой парнишка с улицы, кирпич на него не уронишь.
— У меня доказательства!
— Не все им поверят. Он согласился прибыть на допрос завтра, но мы пошлем к нему гостей раньше. Никуда он не денется.
— Будет слишком поздно.
— Томас, быстрее невозможно. Все, я на самолет! Ваши звонки будут переключать на меня. Вы в «Шератоне»?
— Да.
— В десять вечера в «Шератоне». Конференц-зал уже забронирован. — Гейнс секунду помолчал. — Что-нибудь еще… узнали?
Кошмар? Гибель? Ощущение неминуемой угрозы?
— Нет.
— Ладно.
— О'кей.
Конец связи.
— Ну что? — напирала Кара. — Он летит?
— Летит. И не один. Встречаемся в десять вечера.
— Двенадцать часов. Что случится за следующие двенадцать? Ты им все расскажешь, так? Значит, нужна новая информация.
Том внезапно почувствовал слабость. Он опустился за стул в открытой столовой и уставился в фойе.
— Томас! — Кара скользнула на стул напротив. — Что с тобой?
Он усиленно тер виски.
— Плохо дело, Кара.
— Почему? Ведь они, наконец, зашевелились.
— Не с ними. Со мной плохо.
— Сны?
— Цветной лес… Может, уже и не цветной больше.
— То есть как?
— Эти… крысы летучие… Они форсировали реку, и… — Том замолк.
Она смотрела на него, как будто не веря.
— Том… Неужели это возможно?
— Ой, Кара… Это уже случилось.
— И что теперь будет?
— Не знаю. — Он стукнул кулаком по столу. Тарелки подпрыгнули, звякнули. На них оглянулись люди за столиком у противоположной стены.
— Не знаю, — повторил он почти шепотом. — Я, похоже, не смогу даже вернуться. А если вернусь, то не знаю, что застану.
— То есть… настолько все плохо?
— Хуже, чем ты можешь себе представить.
— Вот почему ты оружием заинтересовался.
— М-да…
— Значит, ты должен заснуть. Ты не можешь встречаться с этими людьми, не зная, что там происходит. Ведь все зависит от твоих снов. Ты должен заснуть.
— Я не собираюсь им сообщать, что там стряслось. И о том, что я узнал во сне, надо говорить с оглядкой. А если я им расскажу все, они меня запрут.
— Но для себя-то ты должен знать!
Оба замолчали. Да, она права. Он должен выяснить, может ли вернуться. У них двенадцать часов.
— Расскажи мне, что случилось, — тихо сказала Кара. — Я хочу знать абсолютно все.
Том кивнул. Давно он уже ей не рассказывал «абсолютно все».
— Потребуется время.
— Времени у нас хватает.
Двенадцать часов пролетели. Свенсон не принуждал Монику изменить свое отношение к его мудрой политике. Но когда он открыл дверь и вошел с комнату с белыми стенами, в которой ее содержали, одного взгляда на лицо вошедшего было достаточно, чтобы уяснить: ситуация изменилась.
Ночью ее перевели куда-то в другое место. Куда и зачем, она, разумеется, не знала. Но понимала: все, что происходит вокруг нее, тщательно продумано и распланировано, разложено по полочкам.
Вирусологи не уставали твердить, что биологическое оружие однажды изменит ход истории. В ожидании этого дня Вальборг Свенсон не сидел сложа руки. То, что он натолкнулся на вирус Рейзон, можно, конечно, считать случайностью, но зато теперь всякие случайности исключены. Все пойдет по строгому, детально разработанному плану. Собственно, и эту случайность не следует считать случайностью. На Свенсона работала обширная сеть осведомителей, так что никакая случайность подобного рода не могла проскользнуть мимо него. Фактически трудились на него, вольно или невольно, тысячи и тысячи как ученых, так и обычных людей, которые могли быть ему полезны.
