Роберт Хайнлайн - Луна – суровая хозяйка
– Ja, да. Разочарован.
– Я имею в виду – из-за того, что так и не повидал Тадж-Махал. В юности не довелось, а нынче… Дважды был от него в двух шагах, несколько дней назад и сегодня, но так и не увидел. Теперь уж никогда не увижу.
– Подумаешь, обыкновенная гробница.
– А Елена Прекрасная – обыкновенная баба. Спи уж, парень.
Мы приземлились на китайской части Австралии, в городе под названием Дарвин. Нас погрузили на корабль, усадили в антиперегрузочные кресла и сделали уколы.
Проф уже уснул, а я начал клевать носом, когда внезапно появился Стью. Широко ухмыльнулся, уселся рядом и пристегнул ремни. Я воззрился на него:
– И ты здесь? Кто же остался в лавке?
– Те самые ребята, которые и раньше делали основную работу. Это хорошая команда, я им больше не нужен. Манни, дружище, мне неохота торчать так далеко от дома. Я имею в виду Луну, на случай, если ты туго соображаешь. Похоже, это последний поезд из Шанхая.
– При чем тут Шанхай?
– Ладно, замнем для ясности… Манни… я разорился в пух и прах.
Одни долги кругом – и я смогу их уплатить, только если кое-какие акции быстро пойдут вверх. По крайней мере, Адам Селен уверял меня, что они поднимутся, когда мы пройдем через переломную точку истории. К тому же меня ждет арест – или будет ждать в скором времени – за нарушение общественного порядка и оскорбление человеческого достоинства. Короче говоря, я избавлю их от расходов по моей транспортировке в Луну. Как думаешь, в моем возрасте не поздно учиться на бурильщика?
Мозги у меня заволокло туманом – укол делал свое дело.
– Стью, в Луне ты еще не стар… какие наши годы… а если… за нашим столом всегда… ты же у нас любимчик Мими…
– Спасибо, дружище, я подумаю. Стартовый сигнал! Дыши глубже.
И тут на меня обрушилась десятикратная.
Глава 20
Наш корабль был чем-то вроде парома Земля – орбита. Их используют для связи с обитаемыми спутниками, для снабжения патрульных судов Федерации и для перевозки пассажиров к спутникам с казино и развлечениями. На сей раз на корабле было только три пассажира вместо сорока и никакого груза, кроме трех скафандров и медной пушечки (да, дурацкая игрушка была на борту: скафандры вместе с профовой «бабахалкой» доставили в Австралию неделей раньше, чем нас); экипаж нашего славного «Жаворонка» состоял только из шкипера и пилота-киборга.
Зато топлива было хоть отбавляй.
Мы совершили (как мне потом сказали) обычный подход к спутнику «Элизиум», а затем внезапно сменили орбитальную скорость на вторую космическую – придавило нас при этом покруче, чем на старте.
Маневр засекла станция космического слежения ФН; нам приказали остановиться и объяснить свои действия. Все это я узнал от Стью, пока приходил в себя и наслаждался роскошью невесомости, прицепившись к креслу одним ремнем. Проф все еще был без чувств. – Они, значит, захотели узнать, кто мы такие и соображаем ли мы, что делаем, – говорил Стью. – Мы ответили, что мы китайское судно «Расцветающий Лотос», выполняющее миссию милосердия. Направляемся к Луне для спасения ученых, томящихся там в неволе. Сообщили им свои данные для идентификации – сам понимаешь, данные «Расцветающего Лотоса».
– А как же импульсный повторитель?
– Если мне продали то, за что я заплатил, то наш повторитель, который десять минут назад идентифицировал нас как «Жаворонка», должен был теперь давать данные «Лотоса». Впрочем, скоро все выяснится. У них есть один крейсер, который может сбить нас ракетой и разнести… – Стью взглянул на часы, – …в ближайшие двадцать семь минут, если верить этому напуганному проводами джентльмену, пилотирующему наше корыто; в противном случае шансы крейсера на перехват упадут почти до нуля. Так что, если тебя это волнует – если хочешь молитву прочесть или послание кому отправить, – то сейчас самое время.
– А проф? Будем его будить?
– Пусть спит. Для прыжка на тот свет лучше не придумаешь: прямо из мирного сна – в облако светящегося газа. Хотя, может быть, тебе известны какие-то религиозные обряды, которые он хотел бы соблюсти? Правда, проф никогда не казался мне религиозным, во всяком случае в ортодоксальном смысле.
– Он не религиозен. Но если у тебя самого есть подобные желания, ты меня, ради бога, не стесняйся.
– Благодарю, я позаботился обо всем, что казалось мне необходимым, еще до того, как мы покинула Землю. А как насчет тебя, Манни? Я мало похож на падре, но постараюсь, если надо. Есть на совести грешки, а, дружище? Если хочешь, исповедуйся, я неплохой специалист по грехам.
Я ответил, что особой нужды в исповеднике не испытываю. Потом припомнил кое-какие приятные грешки и выдал ему более или менее правдивые версии. Это в свою очередь напомнило Стью о его собственных, что напомнило мне… Время «зеро» пришло и кануло в вечность, а мы все еще не исчерпали перечня. Стью Лажуа – как раз тот парень, с которым приятно провести последние минуты жизни, даже если они окажутся не последними.
* * *Двое суток мы бездельничали, только проходили всякие малоприятные процедуры, чтобы не занести в Луну какую-нибудь заразу. Но я не возражал ни против искусственно вызванного озноба, ни против жара жестокой лихорадки; наслаждался невесомостью и был счастлив, что лечу домой.
Или почти счастлив… Проф спросил, что меня тяготит.
– Ничего, – ответил я. – Не могу дождаться, когда снова окажусь дома. Но… по правде говоря, стыдно показаться там после такого провала. Проф, где мы сделали ошибку?
– Провала, мой мальчик?
– А как еще это можно назвать? Мы просили о признании. И не получили его.
– Мануэль, мне следует повиниться перед тобой. Ты должен помнить расчет шансов, сделанный Адамом Селеном как раз перед нашим отлетом с Луны.
Стью поблизости не было, но словом «Майк» мы никогда не пользовались. Осторожности ради всегда говорили «Адам Селен».
– Конечно, помню! Один из пятидесяти трех. Затем мы добрались до Терры, а шансы с треском грохнулись до одного из ста. А сейчас сколько, как вы думаете? Один к тысяче?
– Я получал новые прогнозы каждые несколько дней… вот почему и винюсь перед тобой. Последний, полученный прямо перед вылетом, исходил из еще не подтвержденного в тот момент предположения, что мы смоемся с Терры и благополучно вернемся домой. Или что хоть один из нас троих вернется. Вот почему товарища Стью вызвали в Луну – у него, как у землянина, больше выносливости к сильным ускорениям.
Фактически Майк выдал восемь прогнозов. В худшем из них мы погибаем все трое, в лучшем – все трое остаемся в живых, а в промежутке всякие варианты. Хочешь поставить несколько долларов на то, каков этот последний прогноз? Размер ставки и шансы назовешь сам. Намекну ты излишне пессимистичен.
