Челси Ярбро - Отель Трансильвания
Графиня встряхнула головой.
- Ты скоро познакомишься с ним. Если не брать в расчет интимные предпочтения, герцог не больше походит на Эшила, чем я на вчерашнюю испанскую баронессу.
Помолчав, она добавила с неожиданной пылкостью:
- Говоря по правде, мне думается, что Мирабо и Кресси даже в тайных пристрастиях нисколько не схожи. Различия между этими людьми чересчур велики.
Задумчиво глядя в окно, Мадлен заметила:
- Я слыхала, милая тетушка, что порой даже супруги в своих пристрастиях очень рознятся между собой.
Графиня энергично кивнула.
- О да, супружество - тонкая вещь. Однако, сделай мне Мирабо предложение в свое время, я не колебалась бы ни минуты.
Подметив, что племянница шокирована, тетушка усмехнулась.
- Уверяю тебя, из него вышел бы восхитительный муж. Он замечательный друг, обаятельный и искренний человек. Отнюдь не о многих мужчинах можно сказать такое. А если женщины в определенном смысле не привлекают его, ну что ж... есть немало и обычных мужей, пренебрегающих женами. Так уж ли важно, к любовнику или к любовнице уходит ночами супруг?
- Но... зачем же тогда подобным людям жениться? И стоит ли выходить за них замуж? Все равно ни к чему хорошему это не приведет.
Мадлен взяла было пирожок с лимонной начинкой, но тут же отложила его в сторону.
- Это жизнь, дорогая. Когда дело касается денег, поместий, недвижимости - супружество может сулить немалые выгоды заключающим брак сторонам. В подобных обстоятельствах отсутствие взаимной привязанности мало что значит. Равно как и наличие таковой.
Голос Клодии посуровел, а в глазах появилось жесткое выражение, которое могло бы встревожить ее юную собеседницу, если бы та потрудилась оторвать взгляд от стола
- Дорогая, брак для нашей сестры - необходимость. Мужчины могут без него обойтись, но женщины - нет. Женщина всегда либо мать, либо нянька, либо любовница. Либо... чья-нибудь тетушка,- добавила она с коротким смешком.- Иначе нам грозит участь превратиться в бесполезный балласт.
Мадлен сосредоточенно пыталась собрать дольки яблока в единое целое.
- Все это... как-то очень уж безотрадно.
- Ах, Боже ты мой! - воскликнула графиня с иронией.- Теперь ты будешь считать меня мученицей, а я ведь вовсе не такова Послушай, Мадлен,- с преувеличенной оживленностью сказала она,- на свете можно жить не только для мужа. Надо только быть осмотрительной в выборе кавалеров.
Она потянулась за шоколадом. Дверь столовой приотворилась и вновь закрылась, впустив лакея, бесшумно занявшего свой пост.
Мадлен поняла, что разговор окончен, но ее любопытство полностью не унялось.
- Зачем вы рассказали мне об этих мужчинах, мадам?
Графиня подняла бровь.
- Вчера ты танцевала с Бельфоном, и мне не хотелось бы, чтобы этому знакомству придавалось слишком большое значение.
- Он... он разве один из тех?..- недоверчиво спросила Мадлен. Маленький нож, звякнув, упал на тарелку.
- Поговаривают. И компания, в какой он вращается, имеет дурную славу.
Графиня допила шоколад, протянула руку к вазе с фруктами и взяла апельсин.
- В глазах твоего отца Бельфон не будет желательным женихом, даже если вознамерится сделать тебе предложение. Он слишком близок к Боврэ и его кругу.
- К Боврэ? - Мадлен задумчиво положила в рот кусочек немилосердно искромсанного ею плода.- Это тот старичок в смехотворном камзоле? Дядюшка барона де Ле Радо?
- Ты виделась с Ле Радо? - быстро спросила Клодия.- Когда же?
- Когда вы ушли в соседнюю залу посмотреть на игру. Де Бельфон нас представил, и я танцевала с ним. Он премило танцует.
- Так ты познакомилась и с Боврэ?
Случилось то, чего не должно было произойти, осознала графиня. Но как же все это вышло? Она ведь дала брату слово держать Мадлен в отдалении от Боврэ.
Девушка почувствовала, что ее наставница чем-то расстроена.
- Нет, мадам. Де Ле Радо лишь показал мне своего дядюшку издалека. Он пояснил, что того не было в Париже семь лет, и поэтому его костюм так старомоден.
Графиня нетерпеливо притопнула ногой.
- Полэн,- вскричала она.- Долго ли нам еще ждать? Сейчас же сходите и посмотрите, готов ли чай для моей племянницы, и если готов, принесите его.
Кивком отпустив лакея, дама обратилась к Мадлен.
- Не хочу говорить об этом в присутствии слуг. Ты должна держаться подальше от Боврэ, дорогая. Понимаешь, как можно дальше. Он злейший враг твоего отца. Сам старикашка, возможно, и полный дурак, но он закадычный друг некоего Сен-Себастьяна, а худшего знакомства для вашего дома себе и представить нельзя.
Мадлен широко раскрыла глаза.
- Но я не понимаю..
- Много лет назад,- продолжала графиня,- еще до твоего рождения, разразился ужасный скандал. Его быстро замяли, поскольку в нем были замешаны высокопоставленные особы. Но в то время мы все были просто в ужасе. Этот скандал и заставил отца твоего покинуть Париж.
- Так я и знала!
Мадлен подалась вперед. Шелковые ленты на груди девушки затрепетали, корсаж внезапно показался ей слишком тугим.
- Я подозревала, что батюшка говорит мне не все! Он всегда оправдывал свой отъезд из столицы усталостью и нежеланием вести светскую жизнь, но, глядя на его постоянную опечаленность, в это трудно было поверить.
Графиня вздохнула. Видно было, что разговор с дочерью брата дается ей не без труда,
- Ты, разумеется, слышала о любовнице прежнего короля - мадам де Монтеспан1? Ее некогда обвиняли в связи с ведьмами и отравительницами. Правда, расследования ничего не дали, но именно в то время по Парижу и поползли слухи о черных мессах, спаси нас Господь! - Она перекрестилась.- В конце концов Монтеспан вышла из милости у короля, а со временем, говорят, сделалась чрезвычайно набожной. Но нечистые служения продолжались, и след привел к Сен-Себастьяну с Боврэ, а от них и к десятку знатных юнцов. Мой брат, твой будущий батюшка, также оказался к этому как-то примешан, но он спешно покинул двор и потому его тревожить не стали...
Вошел лакей, и графиня умолкла.
- Чай, мадам,- объявил Полэн, ставя на стол английский фаянсовый чайник.- Мадемуазель будет пить его с молоком? - спросил он тоном, ясно показывавшим, насколько не по душе ему этот иностранный обычай.
- Китайский чай пьется без молока,- высокомерно произнесла девушка.Тем не менее благодарю вас.
Полэн поклонился и вернулся к двери.
Мадлен не понадобилось много времени, чтобы смириться с неприятными новостями. Когда она снова заговорила, в ее голосе не было ни огорчения, ни тревоги.
- Слухи всегда только слухи, мадам. Но теперь я понимаю, почему мое поведение не должно подавать к ним ни малейшего повода.
- Вот и умница,- сказала графиня. Ее симпатия к племяннице все возрастала. Несмотря на свою юность и провинциальное воспитание, та вовсе не казалась ни глупенькой, ни наивной.- Я знала, что ты все поймешь.
