Челси Ярбро - Отель Трансильвания
Юноша прервался на середине фразы.
Сен-Жермен мягко кивнул. Разговор начинал ему надоедать.
- Тут может помочь только терпение,- пробормотал он и добавил с легким поклоном: - Ваши друзья вас, кажется, заждались.
Молодой человек с сияющим видом поклонился в ответ и произнес:
- Я рад, что вы не держите на дядюшку зла, я очень вам благодарен! И приму все меры к тому, чтобы ничто вас больше не обеспокоило.
- Да неужели? - тихо произнес Сен-Жермен, когда юноша удалился. Ему не доводилось прежде встречаться с де Ле Радо. Молва утверждала, что манеры молодого барона гораздо тоньше, чем его ум, и это походило на правду.
- Граф,- окликнула его де Кресси, почувствовав, что неловкая ситуация окончательно разрешилась.- Вы не хотите присесть?
Она вдруг смутилась. Внимательный взгляд этого странного человека опять вселил в нее беспокойство.
- Прошу извинить, мадам, я вынужден вас покинуть,- задумчиво отозвался граф.- Но, с вашего позволения, я опять присоединюсь к вам... позднее. Вы не обидитесь, если я приведу сюда графиню д'Аржаньяк? С ней, полагаю, вам точно не будет скучно.
Лицо де Кресси вспыхнуло.
- Клодия? Она здесь?
- Я видел ее около часа назад. Похоже, теперь у нее под крылышком находится какая-то провинциалка, но я убежден - она не позволит никакой деревенщине очень уж вам докучать.
- Ах, граф, подчас совершенно невозможно понять - шутите вы или говорите серьезно! Немедленно ведите сюда графиню, я уверена, ее родственница меня очарует! Во всяком случае, хотя бы ради самой Клодии я постараюсь прийти от нее в полный восторг.
Мило улыбнувшись, женщина вновь склонилась к тарелке, а Сен-Жермен отправился на поиски Клодии д'Аржаньяк.
Он нашел ее в бальном зале и заявил с улыбкой, что уже настало время перекусить и что один известный ей кавалер охотно готов сопроводить гранд-даму в буфетную. О де Кресси Сен-Жермен предпочел умолчать, полагая, что встреча с подругой явится для графини приятным сюрпризом. Графиня приняла предложение известного ей кавалера, но объяснила ему, что им обоим следует обождать, пока одно юное создание не натанцуется до полного изнеможения.
- Я думала, бедное дитя рехнется от страха. Девочка впервые в Париже и совсем потерялась, увидев такую толпу. Она поначалу решила, что ее не заметят.
Графиня издала короткий смешок.
Сен-Жермен любезно улыбнулся в ответ. Клодия д'Аржаньяк ему нравилась. Он знал, что за ее легкомысленными манерами скрывается здравый и проницательный ум.
- Кто же эта бедняжка?
- Отнюдь не бедняжка, граф. Это единственная дочь моего старшего брата Робера, маркиза де Монталье. Он покинул Париж много лет назад, так что вы с ним не знакомы.
Сен-Жермен снисходительно наклонил голову - с особой, исполненной величавости грацией, присущей лишь ему одному. Этот кивок, хотя граф был и не очень высок, словно бы возвышал его над окружающими. Имея такой жест в арсенале, даже с принцами крови при надобности можно было разговаривать свысока.
- Где же она?
- Танцует. Боже, ну и столпотворение!
- Опишите ее. Я тоже попробую принять участие в поисках.
Графиня приподнялась на цыпочки и всмотрелась в бурлящий круговорот лиц и фигур.
- Она в венецианском платье цвета лаванды... поверх итальянской узорчатой юбки... на шее колье из гранатов и бриллиантов. Да что ж это за морока? - Клодия с досадой захлопнула веер.
- Рассмотреть человека, кружащегося на карусели, можно лишь усевшись на эту же карусель,- посмеиваясь, заявил Сен-Жермен.
- Вон она! - воскликнула вдруг графиня.- Возле третьей колонны, под канделябром. Танцует с виконтом де Бельфоном.
- С господином в голубом атласном камзоле? - уточнил Сен-Жермен.
- Да. Ее зовут Мадлен Роксана Бертранда де Монталье...
Графиня еще говорила что-то, но он уже не слышал ее.
Под третьим от двери канделябром Мадлен Роксана Бертранда де Монталье завершала танцевальное па. Темные брови кофейного цвета, смеющиеся фиалковые глаза. Чуть худощава, чуть угловата... но вот Мадлен Роксана вздернула подбородок и...
У Сен-Жермена перехватило дыхание.
- Я предвещаю ей огромный успех в обществе, Клодия,- медленно произнес он, наблюдая, как девушка склоняется в реверансе, благодаря кавалера за танец.
Графиня опустила веки, скрывая довольство.
- Пойдемте, я вас представлю. А затем можно будет отправиться туда, куда вы нас приглашали. Уверена, что Мадлен не откажется перекусить. Даже я успела проголодаться, а мне ведь не приходилось вертеться туда-сюда.
Они уже пробирались сквозь толпу, неохотно растекавшуюся по залу. Сен-Жермен шел за графиней, приветствуя знакомых наклонами головы.
- Ну, вот и Мадлен! - живо воскликнула графиня, приблизившись к спокойно стоявшей возле колонны племяннице.- Дорогая, ты только взгляни. Со мной один господин, умирающий от желания с тобой познакомиться. Я упоминала о нем в письмах; это граф Сен-Жермен. Граф, позвольте представить вам мою племянницу Мадлен де Монталье.
Сен-Жермен склонился над маленькой ручкой юной провинциалки.
- Очарован,- выдохнул он, и улыбнулся, увидев, как яркая краска румянца заливает ее лицо.
Отрывок из письма мадам Люсьен де Кресси к своей сестре - аббатисе Доминик де ла Тристесс дез Анж.
"6 октября 1743 года.
...Сны, о которых я тебе уже не однажды писала, все продолжаются, однако я ничего не могу с этим поделать. Иногда мне кажется, что даже и не хочу. Я молилась, но все напрасно. Я пыталась рассказать о них мужу, но его, разумеется, мой рассказ лишь насмешил. "Заведи любовника,- буркнул он,- и перестанешь думать о смерти". Но не смерть преследует меня, Доминик. Я не знаю что, но не смерть.
По твоему совету я сходила к духовнику. Он сказал, что грех стучит в мои двери и что мне следует молить Бога о помощи, он обещал, что и сам помолится за меня. Еще почтенный аббат намекнул, что женщине в моем возрасте пора бы иметь ребенка и что, стань я матерью, преследующее меня наваждение прошло бы само собой. Мне сделалось стыдно, я не стала ему объяснять, в какой позорный тупик зашли мои отношения с мужем. Эшил утверждает, что он эллин как по имени, так и по духу и что в Афинах все его гнусности почитались бы за невинные шалости. Муж на словах дает мне свободу, но, заведи я ребенка от кого-то другого, он тут же заклеймит меня как распутницу. Можешь не сомневаться, все так и произойдет. Таким образом, я обречена на бездетность, и советы доброго аббата мне, увы, ни к чему.
Граф Сен-Жермен, о котором я тебе тоже писала, прислал мне три своих новых рондо. Игра на виоле - мое единственное утешение. Возможно, я даже осмелюсь сочинить что-то сама, раз уж все мое время не заполнено почти что ничем.
