Вогт Ван - Блеск грядущего
Он так и сказал, одновременно отключив Всепроникающую Систему, сфомировав для этого в своем мозгу соответствующую альфа-волну.
Все изображения на стенах немедленно погасли.
Альтер Эго на телеэкране, похоже, пришел в себя.
— Спасибо, профессор. И до свидания.
— До свидания, — попрощался с ним Хигенрот.
Потом он проследил за тем, как завершается судьбоносный для него акт пьесы. Рука Альтер Эго протянулась к выключателю и коснулась его.
Изображение на телеэкране перед профессором тоже погасло.
— Ладно, — заговорил Четырнадцатый, усмехаясь. — Теперь мы хоть представляем уровень ваших достижений. Ага, а вся аппаратура, необходимая для того, чтобы проделать все то, что вы утворили, должна находиться где-то рядом. Следовательно, нам только лишь остается разыскать ее. Но мы ожидаем, что вы все-таки находитесь в здравом уме и сами все покажете, без всяких выкрутасов.
— Но это — признал Хигенрот — явно было только внешним проявлением ситуации со стороны чиновника. Ведь Четырнадцатый, по сути, уговаривал самого себя: имея всю мощь нашего государства, мы можем направить ее против этого человека — Хигенрота — каждый момент решая, что с ним делать, потому что все время он будет находиться в нашей милости.
Пожилой ученый удивлялся про себя, видя такое отношение: как до них не дойдет, что они находятся в моем доме, а здесь диктатор — я.
И никто из этих людей так и не понял, что его Система — это многоуровневый феномен. Первый уровень, естественно, это режим коммуникации, который может быть голосовым или сложным, электронным. Но после всего имелась нервная система, которая-то и принимала послание.
В профессорском доме часть оборудования как раз и решала эту проблему. Для ничего не заметивших нервных систем диктаторских простофиль самым логичным продолжением задания на данный момент было вызвать военные грузовики и загрузить туда всю аппаратуру, которую Хигенрот установил за стенками, в секретных подвальных помещениях или двойных, пустотелых панелях. Наблюдателям из полицейского воздушного судна, висящего над домом, показалось несколько странным, что все правительственные чиновники скучились в грузовиках и других прибывших сюда машинах и, оставив Хигенрота дома, сопровождали отобранную аппаратуру до борта громадного военно-транспортного реактивного самолета.
Пользуясь полнейшей властью, Четырнадцатый связался с полицейской воздушной лабораторией и приказал продолжать слежку за домом. В это же время громадный транспортник, на борт которого поднялся и он сам, взлетел в воздух и исчез в темноте.
Сразу же после того, как незваные гости очистили дом — полицейские следили за всем с помощью своих просвечивающих лучей — Хигенрот направился в спальню своей жены, разделся и лег отдыхать. Утром (это уже специально для Глюкена) профессор еще раз глубинно познал свою очаровательную молодую жену. После этого он стал готовиться к предстоящим событиям Патриотического Дня. На Акколаде его появления уже ждали, и все предчувствия стали реальностью.
Последнее впечатление у военных наблюдателей, находящихся на борту шпионской полицейской лаборатории были связаны с тем, как ученый, похожий на Хигенрота, с отсутствующим видом направляется на встречу с гильотиной.
Четырнадцатый присутствовал на церемонии Акколады и наблюдал за процедурой обезглавливания — о котором лично он даже сожалел. Но, что ни говори, этот странный ученый вел себя удивительно глупо: все эти критические статьи… Было еще слишком рано для открытого противостояния правительству. Может чуть попозже каких-то людей еще и потерпят. Но только не теперь, рано еще.
После того, когда все уже было закончено, самый младший член Президиума Народного Правительства приказал забрать студентов, подключившихся к профессорским знаниям из — уже отрубленной — головы их наставника, и отправить всех в Твердыню Десять, тюрьму с минимальным уровнем принуждения. Сама она обманчиво походила на загородное имение, так что молодые люди какое-то время были от нее в восхищении.
Уже позднее, в полдень, Кротер Вильямс (Номер Четырнадцатый) позвонил миссис Хигенрот, новоиспеченной вдове. Этот звонок стал для него потрясением. Он уже слыхал о ее красоте. Но во дворце квота на красавиц была уже выбрана, так что к свиданию с женщиной он был не готов.
Вот почему он был совершенно потрясен совершенством черт ее лица и тела. В конце концов он промычал нечто вроде:
— …Э-э, правительство желает предложить вам свое покровительство и готово предложить вам дом, э-э, миссис Хигенрот…
То, что он предложил ей, действительно было похоже на дом. Но на самом деле — равно как и Твердыня Десять — оказалось прекрасно охраняемой тюрьмой.
Закончив все дела, Четырнадцатый возвратился во Дворец. Естественно, весьма довольный собой. Он доложил обо всем Третьему, который молча выслушал его сообщение, а потом сказал:
— Утром я расспрошу вас поподробней. Слишком уж легко все прошло.
— А что еще мог сделать Хигенрот против крупного войскового соединения?
— И правда, — мрачно согласился с ним его коллега. — Но утром все-таки поглядим.
V
Как только лучи утренней зари осветили блестящие окна и тонкие драпри на стенах спальни Четырнадцатого, возле кровати зажужжал интерком. У Четырнадцатого уже выработалась привычка немедленно просыпаться по первому же звонку, поэтому он, пускай и без особого удовольствия, открыл глаза, приподнялся на постели и произнес:
— Вильямс, сэр.
Это был Третий, звонящий из своей спальни.
— Это Йоделл. Я только что получил запрос от Хозяина.
— Да? — Тревожно.
— Где у вас то оборудование, которое забрали у Хигенрота?
— Я предположил, что его превосходительство захочет иметь его в каком-нибудь близком, безопасном месте. Поэтому я все переправил в Хранилище Y-16 в Подземелье Четыре.
— Вы хотите сказать, прямо здесь, во Дворце?
— Да, сэр.
— Очень хорошо. Я так ему и передам.
Контакт был прерван. Четырнадцатый, сонно зевнув, снова устроился в кровати — но тут интерком зажужжал снова.
Четырнадцатый открыл глаза и увидал, что на дворе уже гораздо светлее. Так что это был не тот вызов, о котором он сразу же подумал… Ну конечно же, он спал.
Как и в прошлый раз, голос из динамика и лицо на экране принадлежали Третьему. Младший по возрасту был удивлен, увидав, что пожилой человек был совершенно одет и, что было гораздо серьезнее, хмур.
— Я хочу сообщить вам, мистер Вильямс, что его превосходительство приказывает вам оставаться в своих апартаментах до тех пор, пока не прояснится вопрос об исчезновении изобретения профессора Хигенрота.
