Владимир Перемолотов - Долететь и остаться
— А Островов Счастья нет и искать их нечего.
Верлен повернулся к нему, подождал, пока тот поставит кубок на стол.
— Ну, раз мы есть, и он нас нашел, то, верно, и они тоже существуют… Это же логика.
— Логик, — презрительно сказал Иркон. Он отрезал новый кусок, понюхал, поморщился и отложил. Отыскав глазами блюдо с рыбой продолжил:
— Подумаешь «существует»… Неужели нет у Императора нет логиков получше?
Император нетерпеливо топнул ногой.
— Ну, хватит собачиться… Ни дать ни взять академические смотрители. Хорошо. А вторая причина?
О!!! Вторая причина была куда как убедительнее первой!
— Он предлагает тебе столько золота, сколько не предложит никто другой.
Все, что мог сказать, Верлен уже сказал. Тяжесть золота, что стояла за его словами, должна была сделать остальное.
Искоса он поглядывал на Императора, проверяя, правильно ли они понимают друг друга. На мгновение ему даже показалось, что он читает мысли Мовсия.
Страх монаха был страхом чужого человека. Император не чувствовал его, но видел в нем предостережение, обращенное из прошлого в будущее. Предостережение и не более того, а золото… Золото всегда оставалось золотом. Брат Черет предрекал неведомую беду, а этот безвестный купец мог дать ему то, что избавило бы его от реальных неприятностей. Издревле ведь известно — золото и лучший лекарь, и лучший воин…
Мовсий молчал так долго, что Иркон успел налить и выпить, закусить рыбкой и еще налить.
— Неужели настали времена, когда простой купец становится настолько богат… — сказал, наконец, Мовсий.
— И настолько безрассуден… — не побоялся перебить его Иркон.
— …и безрассуден, — подхватил Император, — что предлагает Императору деньги, как простолюдину?
Верлен не видел в этом ничего плохого, почаще бы так, глядишь и жизнь стала бы интереснее, но на всякий случай сказал.
— Он не предлагает, а только хочет их предложить. Твое дело осчастливить его, приняв их или нет.
— Это почти одно и тоже. Наши законники называют это «Преступное намерение», знаешь ли…За это то ли костоломная машина полагается то ли четвертование…
Иркон покачал головой, но казначей успокоил собутыльника.
— Возможно, его извинит то, что он предлагает Императору не просто деньги. Он предлагает очень много денег. Он ведь с Островов Счастья, а там сами знаете — золота, что у нас камней и грязи.
— Много? — наконец проявил заинтересованность Мовсий. — Это сколько же «много»? Это с его точки зрения много, а с моей…
Иркон вздохнул с облегчением. Слава Кархе, Император и тут остался Императором. Небо небом, а земные заботы требовали своего — деньги в казне штука далеко не лишняя.
— Он готов смотреть на это дело с твоей точки зрения. Много — это столько, сколько ты пожелаешь.
Мовсий вернулся к столу и уселся.
— Если там действительно столько золота, то тогда нам проще выведать дорогу на эти острова, — сказал практичный Иркон. — И уж тогда все будет нашим. Неужели у Императора не осталось ни одного приличного палача, чтобы узнать правду?
Верлен не стал спорить. Ведь спорить — только время терять.
— Даже если сделать так, как хочешь ты, то в любом случае купца нужно сперва позвать и расспросить. Может быть, он согласиться говорить и без палача?
Мовсий скатал из хлеба шарик и начал в задумчивости мять его пальцами.
— Ты говоришь так, словно тебе обещана доля, — обронил Император, еще не решивший то ли остаться, то ли встать и уйти. Иркон, видя, что Мовсий не уходит, налил ему из кувшина, а сам потянулся к блюду с рыбой.
— Не только обещана, — спокойно подтвердил Верлен. — Похоже, он порядочный человек и умеет вести дела…
Он вытащил из кармана горсть драгоценных камней. Камни стукнулись о деревянную крышку солонки и прокатились по столешнице к рукам Императора. Самый маленький из них был величиной с ноготь большого пальца.
— Что это? — спросил, оторвавшись от кубка Иркон. — Камни?
Он опустил чашу и теперь с интересом смотрел на стол. Кусок Скарской фиолетовой рыбы, что так хорошо готовили на Императорской кухне, упал назад, на блюдо.
— Драгоценные камни, — поправил его Верлен. — Драгоценные, милый мой. Да такие крупные, словно он их на конском навозе выращивал…
— Фу, — поморщился Император. — Выбирай выражения… Не в оранжерее все-таки.
Обтерев о скатерть жирные руки, Иркон азартно усмехнулся. Подхватив ближайший камень, повернул к свету, посмотрел в него.
Поговаривали, что его отец прятал в доме колдуна, гораздого делать поддельные драгоценные камни. Так это было или нет, никто уже не знает. Дело, наверное, уже истлело в Судебной Канцелярии. Колдун-то попался, но то ли сбежал, то ли погиб, так и не замарав благодетеля доносом, хотя расследованием занимался сам Старший Брат Элькин, получивший прозвище Каленые Клещи, однако никто теперь не удивлялся, что почтенный Иркон разбирается в камнях не хуже любого ювелира — члена Золотой гильдии.
— Ого! Настоящие!
В голосе его в равной пропорции смешались восхищение и разочарование. Если б они оказались фальшивыми, то можно было бы вернуться к спору о существовании Островов Счастья!
Никто не откликнулся. Мовсий в задумчивости покатал камни по столу. Камни были один к одному — крупные, чистые. Один чуть не с яйцо величиной! Не желая сдаваться, Иркон заметил, обращаясь к Императолру.
— У тебя есть камешки и побольше. Хотя бы эти… Из Зондарской добычи.
— Конечно, есть, — быстро согласился Верлен, оборачивая слова Хранителя Печати в свою пользу, — только и эти не будут лишними? Так ведь?
Император крутил в пальцах огромный рубин, место какому было не на столе, среди костей и корок, а в Императорской короне.
Оторвавшись от сегодняшних дел, мысли его устремились в другую сторону.
Если у простого купца есть такие камни… Если у простого купца есть такие камни, то это уже не простой купец, особенно если он рассыпает их по чужим столам пригоршнями. Зловещие Бегущие Звезды как-то незаметно потускнели в блеске рассыпанных по столу драгоценностей.
— Простой купец? — переспросил он.
— Если бы это был простой купец, то и ноги его тут не было бы…
Казначей знал толк в людях и думал так же как и Император.
— Чем торгует?
— Лучше спроси что покупает!
— Что покупает? — послушно переспросил Император.
Верлен простучал пальцами по столу, но так и не сказал что же именно хочет купить пришлый богатей.
— Что он хочет? — поинтересовался Верлен. — Что молчишь?
Иркон вздохну и внятно, так чтоб все его тут услышали и не ковырялись потом в ушах, желая достать оттуда истину, сказал.
