Людмила Фатеева - Знай свое место
-- В виде компенсации за потерю киллера предложили (опять же приказным тоном) долю в очень доходном, но очень опасном деле, связанном с продажей на Ближний Восток образца совершенно секретного нового оружия психотропного воздействия из лаборатории института. Заманчиво, но уж очень напоминает подготовку из Ферапонта Лужайкина дежурного козла отпущения в чьей-то непонятной игре.
-- Ферапонту, между делом, вскользь, но убедительно и однозначно показали, какое он мелкое дерьмо в этом непонятном мире, даже не использовав ни единого грубого слова или намека на эту тему.
Эмоции ничего не решали. Волей-неволей бедному Лужайкину только и оставалось, как в тот же день начать выполнять просьбу своего таинственного "друга". Хоть и жалко было отдавать хорошего специалиста, но против убийственного компромата не попрешь. Чем-то всегда приходится жертвовать. А свято место пусто не бывает.
2.
Как меняется восприятие мира в зависимости от профессии, рода занятий. Я и не заметила, как моей любимой погодой стала непогода. Невольный каламбур, но я стала чувствовать себя лучше именно при пасмурном небе, при появлении туч или густых облаков, скрывающих солнце. Яркий солнечный свет последний раз радовал меня, казалось, много-много лет назад. Сегодня только подходящая погода и утешала меня. Милый сердцу полуденный сумрак успокаивал, хотя, скорее всего, я наслаждалась летней прохладой и занимательным путешествием темных облаков по небу в последний раз.
Я хотела отказаться от нового задания. Во-первых, никогда еще не было такого краткого перерыва между выстрелами - чуть больше недели. Что за спешка, почему их так припекло - меня не касалось, конечно. Но нельзя же так, не принято, да и опасно. Но мне напомнили, что выстрела не было, а вот завтрашняя работа срочная и крайне важная. И заметили, что вообще - где это видано, чтобы представители моей профессии пререкались и спорили? В общем, поставили перед выбором: либо клиент покидает этот Мир, либо я.
Я выбрала... ничего. Сегодня исполнилось три дня, как я затаилась. По мою душу уже наверняка бегают ищейки, пытаясь обнаружить свежий след. Надеюсь, ничто не приведет их на эту крышу. Не прошло и десяти дней, как я здесь проворонила клиента. И здесь же впервые задумалась о вещах, которые даже в голову не должны приходить людям моего профиля. И все это время совершенно невозможные мысли терзали мою бедную голову. Сон стал неспокоен, в сознании открылась какая-то ранее наглухо заколоченная дверь. И вот последствия.
На фотографии очередной клиент выглядел старше. Когда же я увидела его с расстояния в несколько метров, на стене памяти ярко высветились слова вампира Феди об уродливой психике человека. Я никогда не требовала объяснений причин устранения человека. Не было ничего странного в необходимости убрать банкира или зарвавшегося депутата. Но я поняла, что не смогу убить тринадцатилетнего мальчишку и его сияющую молодостью и счастьем мать. Когда до меня окончательно дошло неожиданное, само собой пришедшее решение, я в полной мере ощутила безвыходность ситуации.
И вот я снова лежу на крыше, обратив лицо к усеянному рваными темными клочьями небу. Я не знала, зачем пришла сюда. Просто забрала дома все самое ценное, уместившееся в маленьком дамском рюкзачке, и, подчиняясь внутреннему голосу, направилась на памятную крышу. Я вдыхала прохладу, ощущая каждой своей клеточкой свежесть, дарованную небом. И остроту нежелания расставаться с жизнью. Как странно и глупо. Я столько раз, не раздумывая, отнимала жизнь у других, столько раз равнодушно думала о собственной гибели. А возникла реальная опасность - уйти в Мир иной - и мне стало жаль оставлять этот. Какая глупость - эти легенды о хладнокровных киллерах, невозмутимых и пресыщенных убийцах, плюющих на возможную смерть.
Эх, Федя, Федя! Свернул мне мозги и красиво удалился, обернувшись летучей мышью. А о последствиях ему задумываться было недосуг. Долго прожить на крыше я не смогу, это понятно. Но пересидеть самое горячее время можно. Чердак оказался вполне пригодным для кратковременного жилья. А потом надо будет что-то придумывать. Но пока я довольно уютно расположилась в крохотной каморке. Кровать мне заменили старые тряпки, аккуратно сложенные в углу чьей-то заботливой рукой. А больше мне и не нужно было ничего. Днем я выбиралась на крышу, если была подходящая погода. В солнечные же дни я внимательно изучала потолок и стены своего убежища. На сегодняшний день я знала каждую трещинку, выбоинку, шероховатость приютившего беглянку чердака. И размышляла на вечные библейские темы, кажется больше, чем за все предыдущие годы своей жизни. По вечерам я слушала новости, доносившиеся из квартиры последнего этажа, где, вероятно, жили глуховатые старики-пенсионеры.
Никто меня не тревожил за это время, и я надеялась, что смогу отдохнуть здесь еще недельку, прежде чем кому-нибудь потребуется подняться на крышу. Визиты посторонних были мне вовсе ни к чему: спрятаться тут было негде, разве что зарыться под ворох тряпок. Но, в общем, чердак был довольно мил. Тепло, сухо. Единственным неудобством было отсутствие туалета, даже типа "дачный сортир". Его мне заменяла древняя кастрюля, которую я прикрывала газетами десятилетней давности, связками лежащими в углу. А ночью я, да простят меня дворники, опорожняла кастрюлю прямо с крыши вниз. Но к таким лишениям привыкнуть можно. В остальном же чердак меня вполне устраивал. Я даже умудрялась умываться на крыше: там было небольшое углубление в покрытии, где скапливалась талая вода. Зубы, правда, не почистишь, но лицо ополоснуть замечательно. Я так привыкла к чердаку за три дня, что чувствовала себя как дома. Одиноко мне не было. Я отвыкла от общения с людьми за время работы. Меня, скорее, тяготила необходимость общаться с соседями, прохожими, попутчиками. А чердак обеспечивал чудное одиночество, которое, к сожалению, не могло длиться вечно. Да и съестные запасы подходили к концу. Хоть я и неприхотлива в пище, святым духом питаться не могу. Как ни крути, выходило, завтра придется делать вылазку в магазин. Ох, как не хотелось.
3.
Подходило время новостей. Я устроилась поудобней на своем лежаке и приложила ухо к полу, приготовившись внимать последним событиям дня. Вдруг меня начал разбирать идиотский смех - я отчетливо представила, как Федя в образе летучей мыши смотрит соседский телевизор, повиснув вниз головой на форточке. Потом стало не до смеха. Кажется, заканчивались криминальные вести, потому что замогильным голосом репортер вещал о каких-то трупах.
- А теперь - розыск, - известил телевизор. - Разыскивается Полякова Ирина.
Дальше я слушала, как во сне. Диктор сообщила мои приметы, отметила, что я вооружена и крайне опасна. В чем я провинилась перед законом - не упоминалось. Разыскивается за совершение особо тяжких преступлений - и всё. Всем, видевшим меня, предлагалось позвонить по трем телефонам.
