Олег Дивов - Дама с собачкой
– Прости. Я погорячилась.
– Вот именно. Без пятнадцати час.
– И что?
– Тебе следует причесаться построже.
Я отлично поняла. Август не хочет продолжать разговор, и трудно осуждать его за это. Надо бы и мне держать себя в руках. Что ж такое: никак я не могу угомониться, подкусываю его при каждом удобном случае.
Я вздохнула и пошла к себе убирать волосы в гладкий пучок.
* * *Оставшись в одиночестве, Маккинби закрыл лицо ладонями.
Что такое, почему он не сказал ей?.. Сколько можно? Маккинби, ведь ты не трус. Ну в чем дело?
Он посмотрел на опустевшее рабочее место Деллы. Офелия, Офелия… Какое красивое имя, только она не любит его. Она такая маленькая. Как настоящий хоббит. Маккинби отлично знал, кто такие хоббиты и откуда взялся сам термин. Тем интересней ему было проследить весь путь трансформации от литературных персонажей до профессиональной гильдии разведчиков.
«Ты чертовски симпатичный парень. Умница и добряк. Но вот проклятье: ты титулованный». Она так сказала две недели назад. Накануне она предложила ему жениться на ней. В такой форме, что даже он понял: это издевка. Жалел, что куража не хватило ответить: ловлю на слове. Впрочем, не имеет смысла. Делла чрезвычайно последовательна. Примерно то же самое, но другими словами она сказала несколько лет назад: «Я не встречаюсь с принцами».
Вот так, непреодолимое препятствие. Ведь его титул – это не просто титул. Кларион не зря назначали наследнику. Именно на Кларионе юные Маккинби учились ответственности. Они взяли на себя долг хранить для человечества это сокровище, эту чудесную абсолютно чистую планету. Отказаться от исполнения долга – бесчестье. Все очень просто.
А Делла любит Берга. Ему она титул прощает. Замуж за него не хочет, но любви его статус не помеха. Если ей сказать, что Берг мертв, будет только хуже. Она идеализирует его образ и навсегда останется разведенной вдовой.
Знала бы она, в каком состоянии Маккинби получили Кларион из рук Бергов… Да, двести лет назад. Но как можно так безжалостно обращаться с природой? Двести лет труда, и Кларион снова стал жемчужиной. А Берги по-прежнему рычат, что их ограбили.
Маккинби помнил, в каком состоянии получил Деллу. Затравленная, озлобленная. Униженная. Отчаявшаяся. На язык просилось слово «поруганная», но Маккинби даже мысленно не мог его произнести. Этим он вынес бы приговор не Бергу, а Делле. Все, что попадало в руки Бергам, быстро превращалось в сломанную игрушку, которой по забывчивости вымыли пол. Таким был Кларион. Такой была Делла. Маккинби выходил ее, выходил для своей надобности: он нуждался в помощнике. Тогда он сам считал, что растит себе именно помощника. Не стоит ворошить погасшие угли: все давно перегорело. И тут снова нарисовался Берг. Пришел на готовенькое. Ни стыда ни совести. Так было и с Кларионом. Но Кларион удалось отстоять. А Деллу?
У нее шрам. Чуть выше сердца. Делла сказала, что поехала на Сонно, выпила лишнего и упала в недостроенный колодец. Ободралась о металлический штырь. Что за бред… А вот интересно, как сейчас выглядит шрам на груди Берга? Тот, от сломавшейся шпаги, которую внук одолжил у «дедушки Лайона»? Маккинби не стал сводить свой на левой руке, повыше локтя. А Берг? Свел?
* * *Я вернулась на рабочее место за несколько минут до того, как Тед доложил о визитере. Август выглядел изнуренным. Когда успел так вымотаться? Меня ведь не было пятнадцать минут.
– Дурные новости? – предположила я.
– Нет.
Заглянул Тед, доложил, потом привел Тита Долорина. Поскольку адвокат пришел ко мне, а хозяин гостям не прислуживает, кофе нам подавал Тед.
– Мистер Долорин, если желаете поговорить с Деллой с глазу на глаз, можете пройти в гостиную.
Я взяла на заметку, что Августу жуть как любопытно. Иначе ушел бы до появления гостя. Август слишком хорошо воспитан, чтобы быть бестактным по одной лишь прихоти. Значит, он подозревает: его присутствие понадобится. А его присутствие может понадобиться, если Макс сотворил нечто из ряда вон выходящее.
Так-так, подумала я, а ведь ты знаешь о Максе куда больше, чем сказал мне. Неспроста, стоит тебе услышать его имя, ты напрягаешься, словно ждешь атаки. Очень интересно.
Тит Долорин произнес все положенные вежливые слова, затем вручил мне толстенный конверт. Август поглядел на него так, словно в конверте пряталась ядовитая змея.
– Кто запечатывал конверт? – отрывисто спросил он.
– Я, – удивился адвокат. – Год назад. Уложил все документы и поместил на хранение в сейф.
– Что за документы? Вы читали их?
– Не все, разумеется. Личное письмо моего бывшего клиента, адресованное госпоже Офелии ван ден Берг, разумеется, я не читал. А остальные не только читал, но и составлял.
Август расслабился. Чуть-чуть.
– Вы что-то подозревали? – уточнил адвокат благодушно.
– Да. Берг своеобразный человек. Он мог наткнуться на следы преступления и переслать улики бывшей жене для расследования. Но при том он неаккуратен и мог изъять документы с таким нарушением формальностей, что это сделало бы их крадеными. К таким бумагам лучше не прикасаться незащищенными руками.
– О! – понимающе закивал Долорин. – Да, конечно. Я не учел специфику вашей профессиональной деятельности, лорд Маккинби. Действительно, приходит незнакомый человек, приносит нечто… Да, конечно, я понимаю вас. Вот, пожалуйста, моя лицензия. – Он протянул Августу свою карточку.
Август невозмутимо проверил, вернул.
– Прошу прощения, мистер Долорин.
– Нет-нет, это моя оплошность.
– Делла, можешь вскрывать конверт.
Я не встревожилась. Потому что, уйдя к себе, я причесалась за тридцать секунд, а остальное время потратила на выяснение личности Тита Долорина. Да, это действительно поверенный Макса. А Максима Люкассена в общедоступной базе не значилось. Ничего особенного: он офицер на службе, есть масса причин, по которым его контакт не мог попасть в общую Сеть. Начиная с длительного спецзадания и кончая тем, что Макс тупо сидит в захолустном гарнизоне и режется с господами офицерами в покер, не высовывая носа за ворота, как материальные, так и виртуальные.
Из конверта на мой стол выпал небольшой ворох карточек с чипами, документ в несколько страниц толстой дорогой бумаги и конвертик поменьше. Я развернула документ и… и сначала посмотрела на Августа. С недоумением. Потом заново прочла первые строки.
Ошибки быть не могло.
Согласно этому документу, Макс передавал мне в доверительное управление все свое имущество. Включая титул и княжество. В права я вступала в день уведомления. Срок договора – пять лет. Если я произведу на свет ребенка, биологический отец которого Макс, все имущество переходит в полную безоговорочную собственность.
