Дэйв Вулвертон - Мой путь в рай
- А кого ты ждала?
- Не тебя.
Я взглянул на берег и сказал:
- Плохо, что Флако умер. Он был хорошим другом.
Скелет застонал. Несколько мгновений надо мной в воздухе стояла призрачная женщина в красных одеждах. Она бросила на ветер три желтые розы и исчезла. Я посмотрел на небо. Звезд не было. Скелет сказал:
- Я там не стала задерживаться, убежала и попыталась вернуться сюда. И заблудилась. Как умер Флако?
- Задушили и перерезали горло.
- Это Эйриш. Эйриш любит убивать так. Всегда оставляет дважды убитых. - Волна подкатилась к моим ногам. Вода густая, теплая и красная.
- Я почти добрался до него. Почти убил Эйриша.
- Эйриш хорош. Ты не смог бы его убить.
- Чуть не убил, - настаивал я.
- Ты не можешь его убить. Он создан для этой работы. Генетически выращен. Он только позволил тебе поверить, что ты сможешь, - сказал скелет. Мы оба некоторое время молчали. - Я умираю, Анжело. Я сказала тебе, что если ты от меня откажешься, я умру. Ты отказался от меня?
- Да, - ответил я, - и, может, не один раз. Когда мы оперировали тебя, мы сделали снимок сетчатки глаза. И проверили тебя по правительственным архивам.
- Они ждали чего-нибудь такого. Достаточно, чтобы убить меня, сказал скелет.
- К тому же я дал тебе стимуляторы типа АВ, прежде чем разобрался, что у тебя пересажен мозг, - признался я. - У тебя ведь пересажен мозг?
Она кивнула.
- Ты в опасности.
- Я мертва, - поправил скелет. Кости его начали утоньшаться и лопаться, как сухие прутики. Я попытался сказать что-нибудь утешительное и не смог. Скелет увидел мое расстройство и рассмеялся: - Оставь меня. Я не боюсь смерти.
- Все боятся смерти, - сказал я. Ветер поднимал песок, бросал его на меня. В воде поднялся левиафан, темное бесформенное существо с глазами на горбах, и принялся смотреть на нас. Шелестящее щупальце высоко поднялось в воздух, потом с плеском снова скрылось в воде. Левиафан ушел под воду, и я почувствовал, что его заставила это сделать Тамара. Она контролировала свой сон, но так, как это делают мазохисты и отчаявшиеся.
Скелет сказал:
- Это потому, что они не практикуются - в умирании. Боятся забвения, распада мышц, медленного вытекания жидкостей из тела.
- А ты не боишься?
- Нет, - сказал скелет. - Я много раз умирала. - И с этими словами на костях наросла плоть, появилась рыжеволосая женщина. Ее начал есть краб, она не мигнула.
- Почему умер Флако? - спросил я.
Она на мгновение задержала дыхание, потом медленно выпустила воздух. Я не думал, что она мне скажет.
- Вероятно, я тебе обязана, - сказала она наконец. - Мой муж генерал Амир Джафари хочет получить мой мозг, заключить его в мозговую сумку, а тело - в стасис.
- Зачем?
- Я служила в разведке. И допустила неосторожность. - Она снова смолкла, подбирая слова. - Я была на приеме с другими женами офицеров, и они говорили о недавно убитом политике. Я слишком много выпила и сказала, что они все знают: это мы его убили. И еще говорила такое, чего не должна была говорить. В Объединенной Морской Пехоте за такие ошибки убивают. Муж добился, чтобы меня приговорили к жизни в сумке для мозга. Но жизнь в сумке для мозга - это не жизнь.
Я вспомнил пустой, лишенный выражения голос генерала, когда он говорил, что не лишен человеческих чувств, словно убеждая самого себя. В воде мертвый бык встал на ноги и фыркнул, потом волна снова свалила его.
- Не понимаю. Зачем ему твое тело в стасисе?
Подул холодный ветер, берег стал затягиваться тонкой коркой льда.
- Не знаю, - ответила она. - Может, надеется использовать его, когда уйдет со службы. Как только я его заподозрила, я не стала задерживаться и выяснять дальше. Я знала, что единственный способ спастись для меня отказаться от старого тела, поэтому я купила тело на черном рынке. Я думала, что пока держу в руке кристалл и вижу его, я не в мозговой сумке. Заставила криотехов поместить мозг немецкого пастуха в мое тело и послать его мужу обнаженным, в клетке. А на шею повесила табличку: "Если все, что тебе нужно, это моя верность и трахание, я твоя". - Это воспоминание, казалось, очень ее забавляет.
- Твой муж вызвал меня по комлинку. Предложил заплатить, если я отдам тебя. Мне кажется, он заботится о тебе. Трудно сказать.
- Не позволяй ему одурачить тебя, - сказала она. - Он один из мертвецов, живых мертвецов. Он отказался от эмоций, когда стал кимехом.
- Я не стал бы так опрометчиво судить его.
- Поверь мне, у него остались только воспоминания об эмоциях. И эти воспоминания тускнеют.
- А Эйриш, он военный?
- Неофициально, но он выполняет разные задания для военных. Такие, как с Флако.
- Он вырвал тебе руку?
Женщина рассмеялась.
- Нет. - Берег исчез. Я увидел Тамару в аэропорту, она выходила из черного мини-шаттла "мицубиси", беспокойно глядя в небо на снижающийся корабль. И захлопнула дверцу, зажав руку. Попыталась высвободить ее. Стала вырывать руку, дергать ее. И вырвала с окровавленным концом, без кисти. Я не мог в это поверить. Тамара шаталась. И тут сцена изменилась, и я снова увидел лежащую на берегу Тамару. Призрачные крабы поедали ее. - Тело ничего не стоит.
Этот случай испугал меня. Она не может уничтожить в мониторе целый мир, чтобы показать мне единственное воспоминание. Такое погружение в подсознание небезопасно.
- Я должен идти, - сказал я. - Нужны новые медикаменты, чтобы предотвратить повреждение мозга. Подождешь меня здесь?
Темные существа снова поднялись из моря и уставились на меня. Она пожала плечами.
- Да. Наверно.
Я отключился и отсоединился от ее монитора. Всходило солнце, и так как две ночи я спал мало и аптека все равно еще не открыта, я решил немного подремать. Лег на постель рядом с Тамарой и закрыл глаза.
Проснулся я в три часа дня. Тамара спала рядом со мной. Я коснулся ее лба: очень высокая температура. В каком-то порыве я поцеловал ее в лоб, потом посмотрел, не проснется ли она. Она не проснулась. И я был рад, потому что понял, где видел ее раньше: ее худое тело, истощенное и маленькое, незнакомо мне, но лицо - нос, глаза, изгиб губ - все это как у моей покойной жены Елены. Я мысленно выругал себя. Мне следовало с самого начала увидеть это сходство, ведь Елена двадцать лет преследовала меня во снах. Но когда достигаешь моего возраста, все кажется знакомым. Трижды в жизни я встречал своих двойников; так что только вопрос времени, прежде чем я встречу женщину, похожую на мою жену. Мне казалось, что я подготовлен к такой встрече, я не поддался бы искушению согласиться помогать ей, не строил бы из себя дурака, привязываясь к ней.
Я переодел рубашку и пошел в аптеку Васкеса. Купил там долговременные регуляторы роста и антимозин С. Заплатил наличными. На пути домой у меня было время подумать. Никогда раньше я не сталкивался с проблемой, которую не смог бы разрешить, конечно, если на это есть время. Проанализировал свой разговор с Тамарой и решил, что в ее истории не все сходится. Если Джафари планировал заключить Тамару в мозговую сумку, ему не нужно ее тело. Разве что для продажи. Конечно, если он не собирался в будущем снова соединить мозг и тело. Может, хотел это сделать, когда ситуация прояснится? Или просто продержал бы ее несколько лет, а потом потихоньку выпустил? Я почувствовал, что иду по верному следу. То, что Тамара не разгадала планы Джафари, свидетельствует о ее импульсивности или неразумном страхе. Я решил, вернувшись домой, рассказать ей свою теорию, но пока что принялся обдумывать планы ее спасения. Все посещение аптеки Васкеса заняло несколько часов.
Когда я вернулся, Тамара сидела на кухне, положив голову на стол, держа в руке стакан с ледяной водой. Лазерное ружье лежало рядом на полу. Она в бреду что-то говорила на иностранном языке. У нее была очень высокая температура. Я сбежал вниз, принес медикаменты, вывалил их на стол. Хотел как можно быстрее ввести лекарство, поэтому наполнил шприц и сделал укол в сонную артерию. Она подняла голову и посмотрела на иглу в своей шее, потом снова закрыла глаза и сказала:
- Уведи меня отсюда. Я хочу уйти.
- Все в свое время, - ответил я, желая успокоить ее.
- Мне холодно. Я думаю, что умираю.
- Не умрешь, - сказал я. Холод - это плохо. Иммунная система атакует ее мозг. Я заполнил шприц антимозином и ввел ей в руку.
- Ты так добр ко мне, Анжело. Очень добр. Ты на самом деле так считаешь... о порядке... не хочешь порядка?
- Да. Очень.
- Тогда уходи. Уходи из Панамы. - Глаза ее открылись, она села прямо.
- Что это значит? - спросил я. Она долго смотрела на пол. Я снова спросил: - Что ты хотела сказать?
- Ты хочешь, чтобы я вторично допустила ошибку? - Она улыбнулась холодной угрожающей улыбкой. - Я хочу сказать - убирайся. Немедленно! Наступает порядок, неудержимый порядок! Уходи из Панамы, уходи с Земли... Уходи от ИР и ОМП!
Я попытался найти смысл в ее словах. Она смотрела на меня, как будто хотела передать свое знание взглядом. Силы ОМП - Объединенной Морской Пехоты - набираются на всех континентах и должны следить за интересами Земли в космосе. Теоретически у них нет политической власти ни на одной планете, хотя они контролируют пространство между планетами и тем самым держат под контролем всю галактику. Предполагается, что они не вмешиваются в политику, поэтому я не понял, почему она связывает ИР - искусственный разум - с ОМП. Но, как и во всякой большой организации, многие части ОМП борются за власть. Я вспомнил предупреждение Флако об империализме.
