Ольга Ларионова - Лабиринт для троглодитов
И тотчас же из клипса донесся голос Сусанина:
- Ау, Варвара!
- Здесь! - поспешно откликнулась она и тут же рассердилась на себя, что голос прозвучал как-то испуганно.
Ну да, она вылезла из корабля, но ведь этого ей не запрещалось, и скоч с генератором рядом, и она даже не вышла за пределы тени, отбрасываемой "Дунканом". А в конце концов, если что и не так, то каким образом ее можно будет наказать - отправить обратно на Степаниду? Но Сусанин был слишком занят общими бедами, чтобы обратить внимание на оттенки ее интонаций.
- Значит, так: мы лезем под одеяло, то есть под всю эту зеленую толщу. Думаю, что увидим что-нибудь впечатляющее. Жалко только - темнеет. Мы тут рядом с интересующим нас баобабом обнаружили каменный куб двадцать на двадцать, смахнем с него пыль и зелень и сядем нормальненько, так что ты за нас не волнуйся. С него будем спускаться по силовому коридору, тоже абсолютная безопасность. Спустимся - доложим. Ты там еще не перетрусила, если честно?
- Не успела. Обедала.
- Варвара, не буди во мне зверя!
- Хорошо тому, в ком спит сухопутный зверь...
- Да, о воде: западнее нас, внизу и километрах в шести, либо очень широкая река, либо фьорд. Наша долина ниже твоей метров на сто пятьдесят, так вот что удивительно: с нашей стороны от самых утесов, Фермопил то есть, спускается настоящая катальная горка - так и тянет плюхнуться на задницу, как в детстве. И что удивительно - накатана до блеска.
- Там что, какой-нибудь выход?
- Явного ничего не просматривается, да и ущелье ведь завалено до полной непроходимости, но может - щель...
- А поверху?
- Вот уж исключено! Видали мы эти ужасы с вертолета. Ну, нам пора. Варвара хотела сказать что-нибудь традиционное, но не успела - из плошечки снова закапали тугие ртутные дробинки метрономного сигнала. Она тихо вернулась к трапу и медленно поднялась на три ступеньки. Справа от Фермопил солнце, совсем бледненькое и полиловевшее, как накануне ветреного дня, уже коснулось подбородком края ступенчатого амфитеатра. Слева высунулась и стала быстро набирать высоту первая луна, и девушка вспомнила, что на подлете к Чартаруме они насчитали шесть абсолютно безжизненных спутников, достаточно крупных, чтобы ярко светить в ночи.
- Что будем делать? - негромко проговорила Варвара, привыкшая общаться со своими роботами. - Возвращаться на "Дункан" скучно, гулять в полной темноте будет неуютно. Сходим-ка в гости! Трюфель!
- Слушаю.
- Поставь защитный коридор между кораблями. Напряжение поля минимальное, но если что - усилишь.
Трюфель, как это водится у скочей, о готовности выполнить приказ не доложил, но через десять секунд на потемневшей, почти черной траве пролегла объемная белесая прямая, словно протянулся ватный шнур; из него молочными фонтанчиками выплеснулась струящаяся масса, образовавшая очень зыбкую на вид стеночку, которая, поднявшись метра на два, плавно закруглилась вправо и, упав снова на траву, выстроила полупрозрачный тоннель, упирающийся в спущенный трап соседнего звездолета.
- Собственно, ты можешь остаться, там ведь мне ничего не угрожает, сказала Варвара и двинулась по тоннелю.
Сзади послышалось характерное лязганье - скоч, строго выдерживая дистанцию в один метр, семенил следом.
- Раз уж увязался, то хоть фонарик зажги,- приказала ему Варвара.
В защитном коридоре было почти темно, только слабыми пятнышками просвечивали луна и солнышко. Сзади вспыхнул фонарь, и девушка пошла быстрее, ступая по собственной тени. В какой-то момент ей показалось, что вон там, за черным овалом выхода, начнется вечерняя улица Пресептории, по которой недалеко уже и до Майского Луга, а там и полоска прибрежного сада, и пляж, и лиловый яшмовый монолит под скалой... Она встряхнулась и почти бегом выскочила из тоннеля. Трап как трап. Люк как люк, тоже забран сетчатой защитой, и такая же послушная клавиша справа, чтобы набрать шифр входа, не меняющийся десятилетиями, - незачем. Он ведь от зверей. Она влезла в тамбурную, щелкнула тумблером люминаторов, и потолки на кораблике разом засветились. На полу центральной площадки по-лягушачьи расположились три киба. Они все видели, все слышали, а толку от них, как от любого подъемно-транспортного механизма. Перешагнув через одного из них, Варвара направилась прямо в рубку. Сейчас она уже могла признаться себе, что сюда ее погнало не простое любопытство, а смутная догадка. Сейчас проверим.
Она включила корабельный МИМ - малый интегральный мозг, и задала ему предельно простую задачку: воспроизвести звуковой сигнал, принятый от одного из членов экипажа и ретранслированный затем в виде пакета SOS. Щелкнуло, шваркнуло, прошуршало на бешеной скорости, и внезапно на полуслове зазвучал прерывистый, задыхающийся голос. Он был абсолютно незнаком и в то же время ужасно напоминал кого-то своей мягкой, словно искусственно заниженной хрипотцой. Варвара прослушала раз, ткнула кнопочку повтора и прогнала еще и еще. Задумалась. На пульте уже лежала едва заметная пленочка пыли и несколько трогательных ирисок. Незнакомый ей Иван Вуд, любитель сладкого и обладатель рокочущего баса, задал-таки задачку...
Она наклонилась над плошкой фона, согревая ее дыханием:
- Сусанин, Сусанин, вызывает Норега...
- Что? - выскочил короткий чмокающий звук. - Только собирался...
- Евгений, ты прослушал...
- Давай быстро, Варька, что у тебя?
- Я на корабле разведчиков. Вуда было очень плохо слышно. Поэтому киб, отправивший фонограмму, одно слово не разобрал и подставил самое близкое по звучанию из всех, ему известных. Я слушала неоднократно, и это слово - не "капибары".
- А что?
- Не разобрать. А догадываться я боюсь...
- Понятно. Пять минут назад я бы тебя попросту обругал за панику. Но сейчас... Мы только что нашли сапог.
- Кого?
- Не кого, а сапог. С правой ноги. Висит на дереве, на высоте три метра сорок сантиметров. И не заброшен, а подвешен, и затяжной шнур завязан на два узла. На заклепке второй номер.
Варвара невольно вскинула глаза на стену, где на привычном месте, справа от пульта, в алой рамочке висел список экипажа корабля. Пилоты и пассажиры в галактическом поиске как правило владели таким количеством профессий, что свободно заменяли друг друга. У Гюрга, впрочем, тоже имелся диплом пилота.
Под вторым номером в красной рамочке значилось: Фюстель Монкорбье, штурман, вакуум-механик, ксенофизик.
- А ты не допускаешь, что он сам прятался на этом дереве и зачем-то подвесил ботинок? - спросила Варвара.
- Кто, Монк? Исключено. По этой ветке мог бы забраться только ребенок. И потом...
- Ты что, Сусанин, боишься меня напугать?
- Тебя напугаешь... У меня впечатление, что это... вроде нашего Майского Дуба. На него всякое вешают.
