Ольга Ларионова - Лабиринт для троглодитов
- Расстояние до головного животного - две тысячи метров. Стая насчитывает двадцать семь особей.
...и особи со мной вместе полюбуются, подогнут коленки, сядут на плоские задницы и поднимут добрые морды к луне, как скоч мой миленький, - ты не утонул там, Вафель (роботы стратегической разведки приспособлены для передвижения под водой...), ау, не слышу ответа, утопленничек (я не говорю вслух, а мысленную информацию скоч не принимает...)
- Прошу разрешения поставить индивидуальную силовую защиту. В воде могут находиться мелкие животные, смытые со склона.
Утеньки, трусишка ты кибернетический! Тебе бы только заткнуть мне уши и заслонить глаза, чтобы не видела я всей этой красоты, - и золотого купола, что медленно-медленно подымается из перламутровых глубин, как зачарованный остров (используются все частоты видимого спектра, следовательно, можно опасаться сильного ультрафиолетового излучения...), и звенящие лимонные шары, скатывающиеся с этих пизанских башен, чтобы у их подножия раскрыться огромной королевской лилией, - и чтобы всего этого не увидеть за колпаком защиты?
- Ни-ка-ких фокусов, дражайший мой телохранитель, и не бодай меня под коленки, я уже дошла до трапа, только - тс-с-с... На "Дункан" полезешь ты, а я останусь. Я так долго ждала воды, моей воды, а теперь ее вдоволь... Ты слышал команду? Топай наверх, многоноженький ты мой, топай и сушись!
- До головного животного тысяча двести метров.
Ах, да какое это имеет значение, разве они смогут плавать так, как она, - неповоротливые клячи в мелкой воде! Ну, наконец-то набрать полные горсти а вода холодна и кипуча, как ледяной нарзан, - и ткнуться в эту воду лицом...
Колючие пузырьки обожгли щеки, и разом пришло отрезвление. Полотнище тумана - экран фантастического проектора. Но не это важно. Черные точки, приближающиеся со стороны гор...
- До головного животного восемьсот метров.
И не это!
"Да ты что, Варвара, оглохла?" - шепнул голос Сусанина.
Она подпрыгнула сразу на три ступеньки и выгнулась, придерживаясь одной рукой за поручень, а другой прикрываясь от слепящего серебряного света, что-то доносилось оттуда, от чернеющей в лунной ночи бесформенной громады каменного завала, по которому пробегали пугливые эльмовы огни. Да что же, что там? Крик? Боль?
- До головного животного...
- Тихо! Не мешай!
Плеск и рычание двух ручьев, справа и слева, вода уходит, обмыв вечернюю долину, вершины хребта вот-вот совсем угаснут, и вместе с их факельным свечением торопливо выключаются все эти световые эффекты, как театральные прожекторы после окончания спектакля, и только на самых верхушках башен-минаретов, подчеркивая их невероятную высоту, остается по слабенькому огоньку.
И все травинки снова вытянулись в струнку, словно приемные антенны. И легкость такая, что можно пробежать на цыпочках, едва наступая на острия этих травинок. И чуткость. Былая, едва не потерянная навсегда чуткость. Ведьминская.
Только как это при всей обострившейся чуткости она забыла, что снова нет связи с вертолетом?
- Трюфель, вызови вертолет!
- Нет связи.
Три тучи разом: слева и справа огромные стаи крыланов, а прямо, как раз между башнями Фермопил, грозовая, чья чернота сделала бы ее невидимой в ночи, если бы не судорожные прочерки коротких молний.
- Эболи... Эболи... Отвечайте, Эболи... Гриша, где вы, Гриша, отвечайте, отвечайте, черт бы побрал нашу коротковолновую связь, Гриша... . Гриша... Отвечайте, Гриша...
- ...рега! Почему не слышу? Варвара Норега!
- Гриша! Не так официально.
- Это я со страху, что вы пропали. Что у вас?
- Световые эффекты и микронаводнение. Уже кончилось.
- Вы-то где? Сусанин мне голову оторвет!
- Ну конечно. Вы его больше слушайте. Если бы он за меня волновался, то не бросил бы одну. Так что я сижу на верхней ступенечке, подобрав ноги, чтобы никто за пятку не цапнул.
- А что, есть претенденты?
- И сверху, и снизу. Сверху тьма громадных крыланов, буду надеяться, что не вампиры...
- Варенька, поосторожнее - а вдруг?..
- Вдруг не может быть, такому количеству кровопийц было бы нечем здесь питаться.
- И все-таки. А снизу?
- Мчится какое-то стадо копытных, по-моему просто играючи. Вечерний гон. Что от Сусанина?
- Они двигаются от меня на северо-восток с небольшим уклоном вниз. Сеть разветвленных пещер, похоже, что естественные полости вроде цепочки пузырей. Эх, геолога с нами нет, ведь на Большой Земле никто аналогичных структур не припоминает.
- Размеры?..
- Первая - высотой до пяти метров, дальше все ниже и ниже.
- Ладно с этим, а как со следами?
- Да никаких следов. В первой пещере определенно стойбище, и покинутое совсем недавно, потому как, извините, помет...
- Чей, чей помет? Там же биосектор чуть ли не в полном составе!
Варвара чуть не плакала.
- Скот какой-то. Довольно крупный. Может, это и есть капибары. Но в глубь они уйти не могли, там проходы узенькие.
- Но люди были с ними? Не аборигены, а наши, пропавшие?
- А вот этого никто сказать не может. Там везде подземные ручьи, да еще с переменной мощностью. Хорошо, что скоч обратную дорогу запоминает, а то никакая ниточка, как у критской Ариадны, не помогла бы.
- Значит, еще один лабиринт... Сколько они могли по нему пройти?
Тик, тик, тик...
- Гриша! Отвечайте...
Метроном, чтоб его унесло в черную дыру! А главное, она не сказала то основное, о чем не имела права промолчать, - о ближнем сигнале тревоги, который она приняла. Эта боль, помноженная на отчаяние, и сейчас копилась где-то неподалеку, заставляя до рези в глазах вглядываться в громаду спящих Фермопил с крутыми рогами башен, обволакиваемых грозовой тучей.
- Вафель, - проговорила она почему-то шепотом, - ты с четырех рук стреляешь?
- Да.
- Тогда мне портативный десинтор и хлопушку с парализирующими капсулами, быстро; себе - по паре этого добра.
Над головой лязгнуло и застрекотало, словно по консервной банке помчалась металлическая многоножка. Варвара вдруг почувствовала, что рука ее, сжимавшая титанированный поручень, совершенно заледенела. Под ногами рябила залитая лунным светом вода - о том, что наводнение уже кончилось, было сказано ради душевного спокойствия Гриши и всех тех, кому он сейчас пересказывает их разговор. Но лунного серебра хватало только до той черты, где начиналось нагромождение черных скал. Если бы посмотреть на эту картину в снимке, можно было бы предположить, что между двумя слегка наклоненными друг к другу карандашами насыпали две горсти кристаллов самой различной формы. Беда была только в том, что "карандаши" раза в два превосходили Эйфелеву башню, а "кристаллы" - самый крупный грузовик с прицепом. И даже не в этом...
