Ольга Ларионова - Лабиринт для троглодитов
- Это я, наверное, пробормотала вслух, - растерянно проговорила Варвара, - но к вам это не относилось. Так, вспоминала. Но вы меня услышали, а я вас нет. Мне это не нравится.
- Ох, как много и мне здесь не нравится! - отозвался Кирилл.
- Да, а что там у вас с винтом?
- Мы хотели спуститься по лесенке - ну, там, где какой-то металл - и не успели зависнуть, как с вершины дерева на нас напали зеленые змеи.
Судя по всему, все-таки растения вроде лиан. Петрушка сейчас с экспресс-анализатором возится. Одна особь попала в винт, прочность невероятная, вот и покалечили малость. Не ждали, потому что... - он слегка задыхался. Отчего бы?
- Если такие лианы, то здесь, по-видимому, просто царство рукокрылых, иначе кого бы им ловить? На горизонте все время кто-то мелькает, но далеко распугали мы всю живность.
- Есть малость, - согласился Оленицын. - Ну, меня уже кличут, сейчас пойдем на прежнее место, установим вертикальный коридор силовой защиты и снова попытаемся спуститься.
- Вы где сейчас?
- Самая восточная точка скального кольца, окаймляющего Долину лабиринта.
- Уже назвали? - усмехнулась Варвара.
- Дело привычное. А лабиринт под всей этой чащобой самый форменный, о естественном происхождении и заикаться нечего. Ну, прилетим - карта будет уже готова.
- Вы на связь-то выходите хотя бы раз в полчаса!..
- Что-то голос у вас больно жалобный, Варенька, плохо вас там скочи развлекают. Вот вернемся, тогда я сам... И этот туда же.
- Кирюша, вас там звали. До связи.
Фон умолк, она прицепила плошечку обратно на лацкан и обернулась к скочам:
- Слыхали? Вы меня плохо развлекаете. А еще раз упустите связь, и вообще пошлю на слом.
И показала им кончик языка. Почтение и даже некоторая робость перед этими вершинами достижений кибернетики и роботехники Большой Земли у нее вдруг разом улетучились. И вообще, теперь понятно, почему некоторые звездолеты имеют у себя в команде официально узаконенных собак, мышей, мангуст и даже филиппинских бу-утов, самых красивых зверьков на свете.
- Между прочим, - сказала она, глядя не без высокомерия поверх рецепторных бурдюков обоих скочей, - пора мне познакомиться и со здешней фауной. Трюфель, включи метроном, чтобы я контролировала связь с рубкой. Вафель, за мной.
Она вышла в тамбурную, с сомнением поглядела на легкий скафандр, приготовленный кем-то, не то Гюргом, не то Сусаниным, для нее светло-золотой. Надеть? И "плавать" в надвигающихся сумерках, в траве, медленно обретающей тон и бархатистость колодезного мха, точно желтый лист осенний.
- Точно желтый лист осенний... - повторила она нараспев.
- Точно желтая кувшинка, - низким, завораживающим голосом подхватил скоч.
Варвара уставилась на него, как на чудо морское:
- Это ты сам придумал или Лонгфелло знаешь?
- Знаю, - уже своим обычным, и не мужским, и не женским, но удивительно противным голосом отчеканил скоч. - Запрограммированы.
- Ну тогда пошли. Посидим на нижней ступенечке. Для нижней ступеньки скафандра можно было и не надевать. Вот перчатки взять стоит, мало ли что захочется руками потрогать. Пока она вытаскивала тонкие синтериклоновые перчатки, Вафель, нагруженный микрогенератором силового поля, щелкнул клешней по клавише выходного заграждения и мордой вниз нырнул в люк. Варвара проследила, как он съезжает по металлическим рейкам, точно пингвин по ледяной горке, и усмехнулась. Сама же аккуратно развернулась и полезла вниз неторопливо, цепко хватаясь за перекладинки пружинящей лестницы. Если бы на нее смотрели, она, разумеется, вела бы себя не так осторожно, но сейчас чем черт не шутит, еще свалишься и ногу подвернешь, потом с тобой возиться будут и ничего вслух не скажут, но все-таки...
Вафель ждал у нижней ступеньки и галантно подал манипулятор. Варвара изумилась, но промолчала - на такое и Пегас был не способен. Она спрыгнула на траву и вдруг отчетливо поняла Петрушку, стоявшего на голове. Действительно, так и подмывало встать на голову, сделать сальто, а еще лучше - попрыгать бы на батуте! До чего ж легко... Хотя и зябко.
- А ну-ка, отыди, - неожиданно для себя велела она скочу и, почти не разбежавшись, сделала пару приличных курбетов.
Скоч рванулся за ней, но продолжал держать строгую дистанцию в один метр. Хорошо бы сейчас встать на руки и в таком естественном виде вернуться к подножию лесенки, но перчатки мешают - скользят. Девушка вскинула руки, поднялась как можно выше на цыпочки и вот так, вытянувшись тоненькой чуткой стрелочкой, втянула в себя вечерний воздух, пахнувший инеем, мятой и мокрой металлической посудой. Вот теперь она была на Чартаруме.
На Чартаруме, которая грозила бедой. Этот запах тоже присутствовал в воздухе.
- Давай-ка глядеть в оба, - сказала она Вафелю и медленно повернулась вокруг себя, озирая окрестности.
Но прежде чем рассмотреть повнимательнее этот неприветливый, лиловато-вечерний мир, она услышала наконец его звуки. Он был вполне обитаем, и ее слух, обостренный тихими, но четкими клевками метронома, уловил шуршание и цвирканье в остывающей траве, а потом трассирующий стрекот не то жука, не то саранчи, и гулкий глупый удар в броню корабля. Долина жила нормальным предзакатным копошением насекомых, для которых и звездолет, и человек были одинаково велики, чтобы их заметить. Распуганные же птицы, а быть может, и звери прятались где-то в укрытых зеленью террасах, превращавших долину в двусторонний амфитеатр. Впереди, как два крыла черного лебедя, взметнулись скалы Фермопил (вот так сами собой возникают и узакониваются названия), и скальная свалка между ними казалась сейчас нераздельным антрацитовым массивом.
А прямо напротив, еще не тронутые чернотой, но уже оттененные сиреневым и карминным, уходили ввысь ступенчатые горы, поначалу чем-то поросшие, потом удручающе голые, а дальше и до самого горизонта - а если не видеть этого сверху, то можно предположить, что и до самого края света - снежно-белые. Облака вихрились в вышине, нацеливаясь пасть на притягательную сахаристость ледников, как только скроется солнце; но пока между ними и незатупленными остриями горных вершин было видно смягченное пепельностью розоватое небо.
Дали небесные, и зачем же занесло сюда таких громоздких и неуклюжих, как мы! Таких совершенных, неуязвимых, бронированно-скафандровых - в этот мир, который и дик, и чуден.
- Связь, - предупредил Вафель, хотя никто его об этом не просил, и помешал мысли о том, что этот мир был бы почти идеален, если бы поблизости было море.
И тотчас же из клипса донесся голос Сусанина:
- Ау, Варвара!
- Здесь! - поспешно откликнулась она и тут же рассердилась на себя, что голос прозвучал как-то испуганно.
