Алексей Калугин - Снежная слепота
А Харп, один за другим, выстреливал в Марсала новыми вопросами:
– Что тебе мешало остаться и дальше тихо и спокойно жить в доме старого Бисауна?.. Зачем тебе нужен был этот переход через снежную пустыню, едва не закончившийся гибелью? Ты ведь знал, что, если мы не найдем людей, у нас не будет шанса вернуться назад.
Марсал нервно сглотнул.
– Ты хочешь сказать, что в этом и заключается моя миссия: сопровождать тебя?
– Откуда мне знать, – развел руками Харп, – если я и со своей-то миссией до сих пор не могу разобраться. Это известно только тому, кто определяет миссии для каждого из нас. А мы… – Харп сделал паузу и как-то совсем невесело усмехнулся. – Как сказал мне сегодня один человек, мы все в той или иной степени страдаем снежной слепотой, поскольку не видим очевидного.
– Выходит, Сущий – не выдумка Старпола?
– Да нет же! – протестующе взмахнул рукой Харп. – Я имею в виду вовсе не бога, а тех, кто переправляет нас в этот мир. Если они имеют возможность стереть из памяти каждого почти все воспоминания о прошлой жизни, то им ничего не стоит заложить в наше подсознание некую программу, которой мы неукоснительно следуем, считая, что сами решаем, что нам делать и как поступать в той или иной ситуации.
Марсал был явно не готов к восприятию подобного откровения. Глаза его вдруг заблестели, как кусочки прозрачного льда на солнце, а взгляд начал бегать по сторонам, не находя, на чем остановиться. Пальцы рук, которые он вновь, как и в начале разговора, сложил на коленях, принялись нервно пощипывать ткань штанов, так, словно собирались выдернуть из нее одну-другую нитку.
– Получается, что все предопределено заранее? – торопливо, взахлеб, словно боясь, что его перебьют или как-либо иначе заставят умолкнуть, заговорил Марсал. – Кто-то загодя все решил за нас? А мы всего лишь исполнители чужой воли? И ничего не можем с этим сделать?
– То, что я сказал, лишь предположение, – поспешил успокоить приятеля Харп. – К тому же совершенно бездоказательное. Но, даже если все обстоит именно так, вряд ли те, кто задают нам программы, способны контролировать каждый наш шаг. Миссия – это некая магистральная линия, цель, к которой человек неосознанно стремится всю свою жизнь. А уж какими путями он станет до нее добираться, это ему самому решать.
Чувствуя, что его слова звучат не очень-то убедительно, Харп с усмешкой добавил:
– В конце концов, у каждого из нас есть простейший способ доказать, что он хозяин собственной жизни.
Совершенно потерянный взгляд Марсала ненадолго задержался на левой щеке Харпа.
– Какой?
– Можно взять нож и перерезать себе горло.
Марсал в задумчивости закатил глаза к потолку.
– Не уверен, что это сработает, – медленно произнес он. – Если я даже решусь покончить с собой, все равно до самого последнего мига буду думать, а не сделал ли я именно то, чего и ожидали от меня неизвестные хозяева моей жизни?
Парадоксальная логическая цепочка, выстроенная Марсалом, сумевшим взглянуть на проблему куда глубже, чем он сам, поставила Харпа в тупик.
– Не вижу в этом смысла, – только и смог сказать он в ответ на замечание Марсала.
– А какой смысл в том, что мы делаем? – меланхолично развел руками Марсал. – Чего ради мы живем на свете? Люди забудут о нас, когда мы умрем, потому что у нас нет никакой возможности оставить память о себе.
– Должно быть, северянин думал примерно так же, – заметил Харп, решив, что пора вернуть разговор в первоначальное русло.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что он пытался отыскать ответы на те же вопросы, которые сейчас ставим перед собой мы. И у него был рисунок, который он считал ключом. А замок находился в этом поселке… Иначе чего ради он сюда шел? Но северянин не успел его отыскать к тому времени, когда Старпол приказал своим подручным расправиться с ним… Не думаю, что северянин решил отдать рисунок своим убийцам. Кроме того, поступи он так, рисунок сейчас находился бы у Старпола. Как получилось, что его фрагменты оказались в разных руках?..
Харп вопрошающе посмотрел на Марсала. Он не надеялся, что тот сможет дать ответ на этот вопрос, – просто рассуждал вслух, обращаясь к приятелю, как к судье, который должен был согласиться с его доводами или опровергнуть их. Поэтому то, что произнес Марсал, оказалось для Харпа полнейшей неожиданностью:
– Какими бы путями ни передавались из рук в руки фрагменты рисунка, пока не попали к тебе, все они или по крайней мере те три, что сейчас находятся у тебя, должны были пройти через одно и то же место.
Харп даже не сразу понял, что имел в виду Марсал.
– Постой, постой, – тряхнул головой он. – О каком месте идет речь?
– О доме отшельника Мидла, – спокойно ответил Марсал. – Мы не знаем судьбы последнего, четвертого фрагмента. А что касается трех других, все они одновременно или порознь пребывали в доме Мидла. Один из них вручил тебе сам Мидл. Так?
– Так, – автоматически кивнул Харп.
– Другой, тот, что передала тебе Халана, ее муж Татаун получил от человека, который, как сам он говорил, пришел из-за гор. Мы полагаем, что это был Кроул. Но Кроул не мог пройти через перевал, миновав дом Мидла. Даже если Мидл не знал, что фрагмент рисунка лежал у Кроула в кармане, он все же какое-то время находился в доме отшельника.
– Верно, – наконец-то с пониманием кивнул Харп. – И третий фрагмент, который я забрал у одного из Первых, тоже принес кто-то, пришедший из-за гор.
– Я так полагаю, тебе следует еще раз как следует расспросить обо всем Мидла, – сказал Марсал. – Не исключено, что старик сообщил нам не все.
– Как мне рассказали, Кроул еще до того, как окончательно ушел из поселка, частенько наведывался в гости к Мидлу, – задумчиво произнес Харп. – А Далкин говорит, что Кроул показал ему фрагмент рисунка незадолго до своего ухода. Может, он получил его от старого отшельника?
– Но если разгадка находится здесь, в этом поселке, то чего ради Кроул пошел на другую сторону гор, взяв с собой фрагмент рисунка?
– Что собой представляет рисунок, знал, возможно, только один северянин. Мидл и Кроул, как и мы тобой, понимали его ценность, но при этом даже не догадывались, как его следует использовать.
– А почему рисунок оказался разделен на несколько частей? – Марсал поставил перед Харпом новый вопрос.
– Этого я не могу объяснить, – покачал головой Харп.
– А каким образом рисунок вообще оказался у Мидла?
– Может, он нашел тело северянина? – предположил Харп. – А что, если тот был еще жив?
– Кто? – не понял Харп.
– Северянин. Подручные Старпола бросили его в снегах. Но ведь Мидл мог найти его прежде, чем он замерз. Опытный человек знает, как бороться с холодом. Куда страшнее для него снежная слепота.
