Михаил Харитонов - Рассказы (сборник)
Голубь буквально раздулся от важности.
— Мы представляем интересы Ушедших, и следим за тем, чтобы законные наследники вступили в свои права, — заявил он.
— А теперь помолчи, птица, — с неожиданной злостью сказал Странник. — Эти голубки были наняты Ушедшими, чтобы присматривать за планетой, — пояснил он. — Обычные наёмники. Болтать вот только умеют красиво. А так — червей жрут, как им и положено.
— Не смейте так о нас отзываться! — возмутился голубь. — Мы — древняя и уважаемая в Галактике культура. И у нас есть полномочия. Достаточные, чтобы решать вопросы, связанные с передачей библиотеки достойным наследникам, — напомнил голубь. — И меньше всего мы хотели бы видеть на месте наследников вас.
— О том, кто чего хочет, мы поговорим позже, — псу была явно неприятна эта тема, — а теперь последнее. Ушедшие сформулировали свои требования так: цивилизация, составляющая большинство населения данной планеты, получает клад. Именно так, в такой формулировке. Это прописано даже в их птичьих мозгах, — Странник опять повёл мордой с сидящим голубем.
— М-мерзавцы, — выдохнул Саше в ухо бдящий на связи Сикорски. Александр машинально кивнул, не понимая, на что среагировал шеф.
Голубь разинул клюв, видимо желая что-то сказать — но промолчал.
— Ваш шеф уже догадался, — вздохнул пёс. — Но поймите и вы нас. По нашему мнению, Ушедшие немного ошиблись в своих расчётах. Неудивительно: в Галактике миллионы звёзд, и все они воздействуют друг на друга… Даже с их возможностями можно было ошибиться. В общем, скорость движения звезды оказалась чуть выше, чем нужно. Она прибывает на указанное место буквально сейчас. Когда мы наткнулись на эту планету, оставалось всего несколько лет до события. Получается, что Библиотека должна достаться этим недоразвитым недоумкам, которые только-только изобрели бензиновый двигатель и атомную бомбу?
— Всё это чушь, — заявил голубь. — Ушедшие ясно сформулировали свою волю, а то, что излагаете здесь вы — домыслы.
— Но этим недоделкам совершенно не нужны знания Библиотеки! — оскалился пёс. — Откровенно говоря, в нынешнем Космосе они сейчас никому не по зубам, кроме Диаспоры. Даже люди, — пёс иронически склонил голову, — учитывая тот факт, что Земля — самая развитая из всех гуманоидных цивилизаций… даже вы не сможете их понять. Возможно, лет через тысячу-другую… и то сомневаюсь. Но заметьте: мы совершенно не хотели уничтожать эту маленький недоразвитый мирок. Да, мы решились занять их место на планете. Временно, сугубо временно, пока не получим наследство. Мы честно пытались договориться с их правительствами, но они не пожелали с нами разговаривать. Думаю, без птичек тут не обошлось, — пёс сделал паузу, но голубь демонстративно промолчал.
— Конечно, Ушедшие позаботились, чтобы с их любимчиками ничего не случилось. Они предусмотрели всё…. ну, почти всё. Эта планета была самой защищённой в Галактике. А за тем, что они не предусмотрели, приглядывали птички… Но в любой, самой изощрённой системе безопасности найдётся, так сказать, щель… в которую мы, некоторым образом, просунули нос. Получилось, конечно, не очень хорошо…
— Короче говоря, бешенство генных структур — это ваша работа, — сообразил Привалов. — Решили очистить планету от населения любой ценой?
— Мне бы не хотелось обсуждать этот вопрос в подобном тоне. Хотя, если вас так интересует концепция вины… Да, в результате наших действий случилось то, что случилось, мы это признаём. Но заметьте: мы всем предоставили шанс спастись. Все, кто пожелал эмигрировать, эмигрировали. Сейчас аборигены Надежды живут и процветают на прекрасной, экологически чистой планете земного типа… далеко отсюда. В сущности говоря, мы сделали им колоссальный подарок.
— Ловушки, — напомнил Саша. — Будки эти. «Универмаги». «Подушки». «Водопады».
— Ах, это… Ну да. Не все захотели уходить. Глупые гуманоиды вообще ужасно привязчивы к тому, что они называют «родиной». Но опять же: мы старались сохранить жизнь и здоровье максимальному числу аборигенов. Вы прекрасно знаете, что ловушки не смертельны. Мы просто перебрасывали отловленных упрямцев на их новую родину. Поверьте, они довольны.
Саша хотел ответить, но пёс перебил:
— Я знаю, что вы на это скажете. Да, исходя из абстрактно понимаемой справедливости, мы в чём-то неправы. Но попробуйте представить себя на нашем месте! Вообразите себе такую ситуацию. Вы потерпели крушение в дальнем Космосе — на дальней, дикой планете, покрытой сырыми джунглями. Ваш корабль неисправен. Для того, чтобы его починить, вам нужна одна-единственная деталь. Скажем, нуль-отражатель гиперпривода. Сделать его сами вы не можете, у вас нет технологий, у вас ничего нет. Но вдруг вы видите в примитивном храме местных дикарей этот самый нуль-отражатель, установленный на алтарь. Когда-то здесь упал земной корабль, он разбился… и они утащили эту деталь, и сделали своим идолом. Поклоняются ему, мажут кровью, поют ему дифирамбы… Так неужели вы не попытаетесь отобрать у них то, что им, в сущности говоря, даже и не нужно? А если они начнут сопротивляться, защищать свою дурацкую святыню — вы пустите в ход скорчер? Так пустите или нет? Или просто уйдёте умирать в джунгли? Ради чего? Чтобы не огорчить этих полуобезьян и их жрецов? Которые, допустим, приносили этому нуль-отражателю человеческие жертвы? Или, может быть, вы верите в неприкосновенность частной собственности? Неужели вы, коммунист, с таким уважением относитесь к частной собственности?
— Значит, — заключил Саша, с трудом сдерживаясь, — вы очистили планету от населения и приготовились занять место аборигенов. Всё шло хорошо. Пока не появились мы.
— Ну, на самом деле всё сложнее… Поверьте, мы искренне сожалеем о случившемся. Ещё раз повторяю, ни о каком геноциде не идёт речи. Все, кто хотел уцелеть, уцелели. Теперь, вкратце — текущее положение дел, как мы его понимаем. Сами по себе земляне не являлись проблемой: вас на планете было немного. Но потом на Надежду, хлынули ваши туристы. Сейчас, к сожалению, они составляют большинство населения планеты. Что, увы, автоматически делает вашу расу наследниками Ушедших. Мы могли бы, конечно, предпринять кое-какие меры. В конце концов, наши возможности очень велики. Но эти твари, — он тряхнул мордой, снова побеспокоив голубя, — на вашей стороне. Не потому, что они любят вас, а потому что ненавидят нас. Мы не обижаемся: нас вообще никто не любит. Но сейчас эти иррациональные чувства вредят нашим долгосрочным интересам, а это куда серьезнее… Короче говоря, мы предлагаем вам сделку. Или — или.
— Сейчас он начнёт угрожать, — прошипел в ухе Привалова Сикорски.
